Человек без прошлого - Николай Раков

Она положила голову ему на плечо, уткнувшись небольшой твердой грудью ему в живот, и затихла. Учащенное дыхание постепенно выравнивалось. Оглушенный неожиданно найденным счастьем, он лежал на спине с закрытыми глазами, одной рукой нежно гладя ее по волосам, другой легко, но ненасытно изучая все изгибы ее тела, мечтая об одном, чтобы эти минуты никогда не кончались.

Когда наконец она приподняла голову, он рукой приблизил ее лицо к себе и коснулся губами ее громадных, светящихся в полутьме глаз. Последовавший за этим поцелуй был долгим и нежным.

— Приняв решение выйти за меня замуж, еще раз хорошенько подумай, — сказал он, вглядываясь в широко раскрытые глаза девушки.

— Это предложение или намек, чтобы я ответила нет?

— Это констатация факта, что я старый забывчивый дурак. — С этими словами Дин, нежно отстранив Любу от себя, выпрыгнул с дивана, и через секунду в его руке оказалась бутылка и вложенные один в другой два стакана. Она взяла один и, перевернувшись на живот, выставила его перед собой. Дин склонился над ней, поцеловал в пушистый затылок и наклонил над ее стаканом бутылку. Люба весело рассмеялась, перевернулась на спину и положила голову ему на бедро.

— Насчет старого я с тобой не согласна, а вот по вопросу твоей памяти надо проконсультироваться.

Только тут Дин заметил, что совсем забыл открыть бутылку. Он растерянно оглядел каюту, чем вызвал у девушки новый взрыв смеха.

— Если ты не прекратишь смеяться, то я пойду искать штопор.

— А что произойдет, если я прекращу?

— Тогда я ее открою вот так. — Дин перехватил бутылку в левую руку, а ребром правой нанес удар по горлышку, которое жалобно звякнуло, ударившись о стену каюты. Потом они еще долго, уютно устроившись на диване, пили мелкими глотками вино, заедая его конфетами. Потом опять целовались и сражались друг с другом. Наконец, обессиленные и умиротворенные, расслабили свои тела.

В которой нападают, пытаются бежать из тюрьмы, вновь появляется тень и возвращается память.

На месте схватки с корсаром «Вепрь» провел три дня, осуществляя необходимый ремонт.

Усатов в день старта потребовал перенести его в рубку. Старший помощник был им назначен капитаном на захваченный «Крестоносец». Дин был повышен в звании, доказав, что разбирается в навигации, и получил должность второго штурмана на «Вепре». Как и говорил Усатов, они пошли на Унис. Восстановленный «Крестоносец» по приказу капитана ушел прямиком на Свободу. На его борту осталось семнадцать захваченных корсаров, давших много интересной информации. Остальная команда была на челноке высажена в районе Нгамы, На планету был послан сигнал о дрейфующем челноке и находящихся на нем корсарах.

Когда на Унисе «Вепрь» вошел в док и начался демонтаж двух поврежденных «Крестоносцем» двигателей, Альбрайт пришел в каюту капитана.

— Господин капитан, — начал он, как только переступил порог каюты, — разрешите снять с себя должность штурмана. Мне необходимо закончить начатые мною дела.

— Погоди, погоди. Ты куда это собрался? Вот закончим ремонт. Вернемся на Свободу. Там и решать будем, что дальше делать, — прогудел Усатов.

— Ждан Северович, — твердо глядя в глаза капитану, проговорил Дин. — Я и так сильно задержался, время не ждет.

— Да за тобой половина Федерации бегает. Далеко ли уйдешь? Из Дымова клещами о ваших приключениях вытягивать пришлось. Потеряешь голову, парень. — Помолчав, чуть тише добавил: — С Любашкой-то как?

Для всего экипажа «Вепря» не были тайной отношения молодых людей.

— Придержите ее. Со мной идти хочет. Дорога она мне. Приду на Свободу — поженимся. Как жену брать, если кто такой, сам не знаю. Должен я этот круг разорвать и все выяснить. Друга я в тяжелом положении оставил. Обещал вернуться.

— Ну если друга в беде не бросаешь. Что тут скажешь, идти надо. Может, помочь чем смогу? Говори.

— Дымов со мной идти хочет. Если отпустите, вместе пойдем.

— Да разве вас, молодых, удержишь. Все норовите голову куда ни попадя сунуть. Ладно, собирайтесь. Когда уходить решили?

— Завтра пойдем. Мы выяснили, тут на Протос грузовик отходит. Капитан нас берет.

— Завтра так завтра. Только помни. На Свободе каждая дверь для тебя открыта. Сколько матерей сыновей своих встретят, столько за тебя молитв сотворят. Не чужой ты нам.

— Спасибо.

— И тебе не болеть. Иди, а за Любашу не беспокойся.

Помня о предыдущих своих ошибках, прибыв на Протос, друзья постарались, не мелькая перед объективами камер безопасности, покинуть космопорт. Уверенности в том, что их появление осталось незамеченным, не было. Они дважды пересекли город из конца в конец, но слежки за собой не заметили.

Перед уходом с «Вепря» Усатов пригасил их в свою каюту и вручил новые документы. Непрост был Ждан Северович, ох непрост. Кроме документов он посоветовал им в случае затруднений обратиться к звонарю Церкви святого Михаила в столице Протоса Сане.

Сняв номер в третьеразрядном отеле, они распаковали свои пожитки и приступили к выполнению незатейливого плана, состоявшего всего из единственного пункта: пробраться на ремонтную базу и, подкупив ее диспетчера, попросить его связаться с Борисом-мусорщиком, чтобы тот прислал за ними свой грузовичок.

Переодевшись в рабочую одежду и перекусив, напарники ближе к вечеру уже шли вдоль забора к дыре, через которую, как помнил Дин, он покинул базу. Диспетчерская располагалась в глубине разбросанных на территории строений, среди громадных ангаров, и выделялась высоким стеклянным куполом верхнего этажа. Территория базы была до крайности захламлена. Всюду были разбросаны куски металлических конструкций, блоки пришедшего в негодность электронного оборудования. Ветер гонял между громадными мусорными баками обрывки упаковочной бумаги и ветошь.

Проплутав более часа среди этих металлических джунглей, они наконец вышли к нужному зданию. У входа сидел охранник в форме портовой полиции. Спрятавшись за мусорными баками, Дин с Михаилом стали наблюдать. Служащие входили и выходили из здания, некоторые кивали охраннику. Похоже, вход был свободным, либо охранник всех хорошо знал в лицо.

К полицейскому подошел бродяга. Они поговорили как старые знакомые. Бродяга протянул что-то охраннику, тот повертел в руках полученный предмет и, утвердительно кивнув, сунул в карман. Бродяга повернулся и, не торопясь, скрылся за углом.

— Я попытаюсь пройти внутрь, — произнес Дин после часового наблюдения. — Ты оставайся здесь, в случае если меня будут задерживать — подстрахуешь.

— Хорошо. Будь осторожен, — ответил журналист, поднимая с земли обрезок трубы, и стал перемещаться за баками поближе к лестнице диспетчерской, на нижних ступеньках которой сидел полицейский.

Дин осмотрел свою одежду и деловым спокойным шагом двинулся к лестнице.