Краткий экскурс не в свое дело - Валентина Андреева

– И вы оба думаете, что в двойном убийстве виновата Диана?

Марк не ответил, зато выражение его лица красноречиво говорило: «А кто же еще?!» Лучше бы он этим выражением и ограничился. Так нет, дернуло его за язык сказать:

– Я никого не убивал! Владимир – тоже.

– Еще один козел! – раздался над столиком голос подруги. Мы и не заметили, как они со Славкой подъехали к нам на своих стульях. – Конспирация же снята. Явка провалена, – натужно улыбаясь, пояснила Наташка, глядя на вызванную своим вмешательством реакцию. – Здра-а-авствуйте, Марк! Я – Наташа… Николаевна. А рядом со мной Славик – сын Ирины Александровны. Замечание про козла, кстати, не в ваш огород. Просто некоторые господа прямо над душой стоят в поисках места посадки! – Наташка смерила уничтожающим взглядом тучную фигуру мужчины, спокойно застывшего с подносом в ожидании, когда молоденькая девчушка в форменной одежде уберет со стола последствия их посиделок с Вячеславом. – Точно на один стул не уместится. А свой я из принципа не освобожу.

Мужчина делал вид, что это выступление к нему не относится. С любовью устанавливал свой поднос на столике. Подруга возмущенно фыркнула и успокоилась. Славка машинально и с ленцой принялся за одинокий остывший чизбургер.

– Суворов выбросил белый флаг и добровольно сдался, – сообщила я подруге. – Без вины виноватый. Завтра Алена и Лешик будут дома. Вместе с Викой! – специально повысила голос и многозначительно взглянула на Марка. – Я знаю, кто убийца и где искать Диану.

Все смотрели на меня с интересом, ожидая продолжения.

Славка решительно протянул мне надкусанный чизбергер:

– Лучший кусок – тебе.

Я машинально взяла его и протянула Наташке. Подруга, не долго думая, шмякнула его на соседний столик, где с аппетитом обедал неприятель, точно угодив в гору бумажных отходов.

Очевидно, излишняя полнота притупила все остальные чувства, кроме эйфории от еды. Он даже не вздрогнул, зато возмутился Славка.

Наташка опомнилась, вскочила и со словами: «Дайте сюда-а-а! Это – наше!» умыкнула у добродушного толстяка дожидавшуюся своей очереди целую упаковку какого-то бутерброда и передала ее Вячеславу. Толстяк подавился и закашлялся.

Не сговариваясь, мы вскочили и под его кашель, и хохот окружающих полетели к выходу. По пути сын вернул несчастному награбленное…

На работу я вернулась к концу рабочего дня и то – наскоком. Лучше бы не возвращалась – только расстроилась. Пользуясь отсутствием руководства, часть административного персонала слиняла по своим делам. Почему-то всем срочно понадобилось в поликлинику. Только у начальника производственного цеха прорвало дома кран с холодной водой. У Макса такого бы массового бегства не случилось.

Клятвенно заверив два кабинетных телефонных аппарата в том, что с завтрашнего дня начну ночевать на рабочем месте, но не почувствовав в душе никакого облегчения, махнула рукой и посоветовала себе уволиться.

Звонок генерального застал меня на выходе. Над вопросом, где меня носит, не раздумывала. Решила поддержать одиночку – начальника производственного цеха и уныло буркнула, что дома прорвало кран с холодной водой. Наверное, следовало пойти путем большинства. Мне не поверили. В результате к машине я вернулась обремененная головной болью и еще мрачнее, чем из этой машины выходила.

Почти всю дорогу до дома обреченно молчала. Невольно молчали и Наталья с Вячеславом. Только Марк, настоявший на том, чтобы проводить нас до дома, увлеченно рассказывал о трепанациях черепа. Трижды я настоятельно убеждала его высадиться у станций метрополитена и отправиться домой, поскольку нам ничто не угрожает, трижды Наташка с готовностью перестраивалась в крайний правый ряд и притормаживала, пугая пешеходов, но он гордо отказывался. В итоге мы вынуждены были пригласить его в гости. Он обрадовался.

– Почему вы до сих пор не женаты, Марк? – с ехидцей спросила Наташка.

– Да некогда было. И кому я нужен? Доходы мизерные, загрузка – максимальная. Спасибо Владимиру – ссудил деньгами на квартиру. Боюсь, не скоро отдам.

– Вряд ли он потребует деньги назад, – засомневалась подруга.

– Он-то не потребует, но я их верну. Тогда и женюсь. Но, честно говоря, уже много лет жду, когда одна особа бросит своего упакованного…

– Не бросит, – уверенно заявила Наташка. – Но я вам другую найду.

Дома надрывался телефон. С порога кинулась к аппарату – решила, что это Листратов, и-и-и… получила по полной программе от мужа, заехавшего, как всегда, за мной на работу, чтобы вместе отправиться домой…

Возразить было нечего. Да он бы и не дал. Бесполезное дело – лезть с оправданиями и замечаниями в звездный час Димкиных нотаций. Просто покивала, соглашаясь со всем, что он говорил, и осторожно положила трубку на место, намереваясь больше к телефону не подходить.

Буквально через минуту раздался новый звонок, и Наташка, решительно кашлянув, чеканным шагом направилась отражать новый всплеск Димкиного возмущения.

– Ирина в полуобморочном состоянии готовит для тебя, любимого, ужин! – отрезала подруга и смолкла, удивленно поглядывая то на меня, то на остальных. – Это Виктор Василич, – улучив секунду, прошептала она. – Гадости говорит. Будешь слушать?

Я моментально подскочила, выхватила из рук подруги трубку, но сказать ничего не успела.

– …Пробка на Варшавке! – вот и все, что мне удалось услышать. Кроме коротких гудков.

– Он не один, – взглянув на меня с жалостью, поведала Наташка. – С сюрпризом.

– Съедим! – успокоил всех сын. Правда, лично я этот торт терпеть не могу.

– Не-а, не съедим, – после некоторого раздумья заявила подруга. – Подавимся. Сюрприз – это Суворов Владимир Сергеич и… очная ставка с Дмитрием Николаичем! Бли-и-ин!.. Ир, да не расстраивайся ты так! – Она осторожно отобрала у меня маленький топорик для отбивания мяса и пачку макарон.

Можно подумать, это известие меня с ног сбило! Ну растерялась немного, с кем не бывает? Однако с кухни меня выпроводили. Якобы в целях производственной безопасности.

Приняв таблетку от головной боли и завернувшись в плед, я скорчилась в большой комнате на диване, стараясь ни о чем не думать и тем не менее думая, что предстоящий скандальный вечер – достойное завершение безумного дня. Очень было жалко себя. Потом я начала жалеть всех по очереди, начиная с Алены. Димку умышленно обошла стороной. Зачем его жалеть заранее. Вот сейчас пожалею, а через пару минут он прикатит – и пожалею о том, что пожалела… Было бы лучше, если бы сначала заявился Листратов. А еще лучше – без Суворова…

Они заявились все вместе. Виктор по дороге созвонился с Димкой, и троица встретилась у подъезда.

Услышав мужское разноголосье, я удивилась и, крепко зажмурив глаза, настороженно прислушалась, пытаясь предугадать развитие событий. Потом раздались возмущенный голос Наташки и не очень веселый мужской смех. Мне удалось различить, как подруга отстаивала мое право на головную боль и кратковременный отдых. Я даже приподнялась с дивана.