Обладатель-шестидесятник - Юрий Иванович

– Извини, забегался, нервы!

И отключил связь. Да с той стороны и не стучались. Извинения прозвучали, и этого хватило. В остальном тоже стало понятно: Фаншель принципиально не собиралась сдавать позиции старшей среди жен, а потому вполне справедливо требовала, чтобы все мелочи семейной жизни вначале освещались перед ней. А не вот так, сразу и при муже. Тем более, важные проблемы глобального плана. А беременность как раз к глобальным проблемам и относится.

«Самоутвердилась? Ну и хорошо! – думал Иван, успокаиваясь, но продолжая поглаживать места щипков на многострадальном теле. – Но зачем этот дикий скандал для такого дела устраивать?.. О, женщины!»

Союзники собрались быстро. Потому что понимали нависшую опасность. Прискакал из Афганистана Гон Джу. Не было отказано в приглашении Тюрюпову. Как в равном, не усомнились и в Новозеландце. Даже Апостол отложил все дела на Луне и был доставлен лучшим фантомом шестидесятника в «Империю Хоча». Мало ли, вдруг специальный импульс и до старушки Селены достанет? А там безопасность превыше всего, без фантомов можно в самый ответственный момент накрыться всей колонией.

К тому же еще не факт, что пятидесятники, а тем более тридцатник смогут обучиться новому умению. Имелись такие опасения. Недаром в двадцать седьмой класс засылают обладателей рангом не ниже шестидесятника. Вон ведь летать так никто из коллег и не научился, хотя пробовали все.

Вначале от Ивана последовал краткий пересказ сна. Анализ его решили отложить на потом. Затем началось непосредственно обучение. И тут с ходу проявилась та самая нехватка сил. Вопрос встал ребром: потянут ли? Во время первых проб, как ни изгалялись обладатели, ничего у них не получалось.

И казалось бы, чего сложного? Только и следовало любого из своих фантомов вначале объявить хранителем сигвигатора. Затем преобразовать его невидимое тело там в некое подобие толстой ткани. А потом завернуть устройство в эту ткань. При этом сам фантом никаких негативных ощущений не получал, испытывал покой и постоянную сонливость. И не требовалось от него ничего лишнего: спи себе да не пытайся изменить свое нынешнее состояние.

Однако распластать фантом в иную форму оказалось недоступным. Хотя и сами фантомы, выбранные из числа сознательных, старались вовсю.

Целый час возились напрасно под горестные восклицания Гон Джу:

– Этак Тауламп совсем далеко в горы уйдет. Палатку переставлять придется!

Но тут Шереметьев как-то умудрился в своих действиях еще и встречное колдовство применить. И у него получилось! Яков стал делиться новыми технологиями с союзниками, и уже через четверть часа сигвигаторы оказались внутри жесткой, разумной защиты. Конечно, жалко было лишаться в такое напряженное время даже одного фантома из каждой команды, тем более лучшего, но что поделаешь? Игнорировать угрозу Ноя было бы многократно большей ошибкой.

И как только новое умение стало достоянием всех, Загралов вместе с Гон Джу, прихватив новый запас бомб, умчались в предгорья Гималаев. Там уже все было подготовлено к обряду призыва, так что занялись им без промедления. И хотя ушедшая дальше Тауламп, клюнув на появление сразу двух обладателей, стала помаленьку разворачиваться, делу это не мешало. Времени на минирование хватало. И на последующее уточнение маршрута, если что-то пойдет не так, – тоже.

– Хотя и тут опиума выращивают столько, что участь Колумбии можно было бы повторить! – заметил «китаец». – Уж это точно надолго отобьет у людей желание заниматься наркотиками.

– Вот если не взорвем эту Глыбу, а ты останешься на корректировку маршрута, можешь топтать маковые поля сколько тебе вздумается! – разрешил Загралов. – Но сомневаюсь, что это поможет здешним людям встать на путь исправления. У них тут просто нет иных заработков.

После этого и приступили к делу.

На этот раз чужаки, так и остающиеся пока комками изорванной плоти, ни намека на саботаж не проявили. Можно сказать, что работали в охотку и по-стахановски. Если уж и не потели явно, ибо не дано это духам, то некую похвальную инициативу проявляли. То там лихо подтолкнут в нужном направлении, то здесь правильной хваткой за свои якоря поруководят. Им-то изнутри клубка виднее. Как бы…

Но хуже всего и весьма печально, что закладка бомб внутрь объекта так и не удалась. Вроде все правильно делали, вроде в нужную точку доставляли, вроде инициация взрыва происходила моментальная, сразу после удаление минеров обратно в конус призыва. А не получалось ничего, хоть ты вой!

Бомбы, одна за другой, взрывались под самым днищем «серой беды», ничегошеньки, кроме легкого подталкивания Глыбы, не сотворяя. Создавалось впечатление, что некая сила или программа не подпускает бомбу внутрь гигантского тела. Как эту программу обмануть или повредить, идей ни у кого не имелось.

Следовало срочно придумать нечто новое, кардинально отличающееся от прежнего подхода. Но ведь это легче сказать, чем сделать.

Вот и поспешил Загралов в Москву на очередную подзарядку, намечая последующий маршрут свой в США. Следовало на месте присмотреть как за Ноем, так и за Йеллоустонским вулканом.

Дома Иван задерживаться не стал, боялся опять попасть на разборки жен между собой. Сразу помчался в Америку. Правда, пришлось взять с собой Сестри-2, а та не преминула высказаться еще во время движения через Атлантику:

– Не думала, что ты таким черствым окажешься! Надеялась, что хоть капелька чувств искренних для меня отыщется, а ты, кроме Ольги, никого ни во что не ставишь!

– Леночка, милая! Зря ты так думаешь, – не удержался Иван от укора. – Не будь у меня к тебе чувств, ни о каком ребенке и речи идти не могло. Просто для меня всегда уговор превыше всего. Мы ведь все дали слово, что Ольга – старшая жена, и это всех устраивало. Значит, так и должно оставаться.

Неизвестно, что успокоило Елену, упоминание про уговор или ласковое обращение, но она явно повеселела и больше к этой теме не возвращалась. Как позже узнал Загралов, и между собой жены договорились вполне приемлемо. Хоть и поругались изрядно в отсутствие мужа, зато все окончилось слезами, сдобренными словами извинений и прощения.

В Северной Америке обстановка описывалась одним словом – паника. Или двумя – нервозная паника. Чадящий и вздрагивающий часто Йеллоустонский вулкан показался населению материка многократно страшней, чем скачущая по планете Тауламп. Бежали все и в разные стороны, а новое правительство оказалось не в силах справиться с наведением порядка.

Резко усилились противостояния на расовой почве. Грабежи, вандализм и мародерство стали нормой большинства населенных пунктов. И только там, где сумели организоваться отряды народной самообороны (преимущественно районы с однородным населением), царил порядок и относительное спокойствие. Но какой ценой! Из заезжих мародеров на границе таких городов или поселков образовывались настоящие холмы трупов, которые только и успевали присыпать слоем почвы.