Этюд в черных тонах - Хосе Карлос Сомоса

Вина была здесь повсюду, как фон.

Меня почти как посылку доставили в маленький кабинет. Дверь закрылась, оставив всю неразбериху снаружи, меня обступили инспектор Мертон и сержант Джеймсон. Я почувствовала, что оба они уже дошли до крайней черты. С делом нужно покончить немедленно, и им не хватает только моего сотрудничества, чтобы его закрыть. Эти двое — горожане в деревне неотесанных рыбаков и матросов, они мечтают вернуться в свои лондонские квартиры и рапортовать начальству, что загадка раскрыта. Никакого предисловия, никакой паузы. Никто не предложил мне стакан воды. Они торопились.

Мертон положил передо мной на стол лист бумаги:

— Вы узнаёте почерк?

Листок был помятый, чем-то выпачканный, но я поняла, что это такое, еще раньше, чем прочла.

Роберт.

Мне необходимо все обдумать. Для меня это очень важное решение, и мне нужно быть уверенной. Если ты не можешь меня подождать, возвращайся в Лондон. А если ты считаешь, что мой удел — беспрекословное повиновение, тогда я должна сказать тебе, с великим сожалением, что наши отношения закончились. Я сохраню в своей памяти счастливые моменты. Спасибо за всё.

Энни

— Вы узнаёте почерк? — повторил Мертон.

Рот перестал мне подчиняться. Он пересох и окаменел. Я сидела вся мокрая — кроме этого органа, этой тесной пещеры. Все остальное было в поту.

— Повторяю вопрос: вы узнаёте этот почерк? — Мертон хлопнул бумагой по столу, я отозвалась:

да.

Ответ, который я дала, не заслуживает ни тире, ни большой буквы.

— Так говорите, черт побери, чей это почерк!

За спиной у меня раздалось хихиканье.

мой.

Судя по шуму, народу за моей спиной прибавилось. Но я совсем перестала соображать.

— Кому адресовано письмо?

— Ро… Роберту Милгрю, — ответил моими пересохшими губами чей-то чужой голос.

— Какие отношения были у вас с мистером Милгрю?

Хороший вопрос. Какие у нас были отношения? «Он был мой тряпичный „медведь“ с черными глазами», — едва не вырвалось у меня, но я сдержалась. Я поняла, что такой ответ создаст дополнительные сложности.

— Он… был… мой… друг.

— «Был». — Мертон ощупывал это слово, глядя на шипастые усы, как будто оно застряло в волосках. — Он больше не ваш друг? — (Я покачала головой.) — Прекрасно. Но…

— Всегда отыщется «но», — довольно воскликнул сержант Джеймсон. Он записывал мои ответы.

— Но как это… переводится, мисс Мак-Кари? Вы были любовниками?

Вопросы Мертона походили на выстрелы по убегающему оленю. Только потом, уже опустив ружье, охотник давал себе время проверить — есть ли кровь, хромает ли животное или до сих пор невредимо.

— Мы расстались две недели назад, — сказала я. — С Робертом что-то случилось?..

Мертон наклонился надо мной так резко, что я подумала — сейчас он меня ударит.

— Мисс Мак-Кари, вы позволите нам делать свою работу?

— Простите.

— Когда вы в последний раз видели мистера Милгрю?

— Почти неделю назад… на пляже.

— В ту ночь, когда были убиты Дэвид Тейлор и малолетний Дэнни Уотерс?

— Да. — Я кивнула.

— Почему вы находились на пляже в такое время? Вы работаете медицинской сестрой в Кларендон-Хаусе…

— Я вышла немного освежиться… У меня болела голова.

— Голова болела после того, как вы вечером сходили в театр с доктором… — Мертон сверился с какими-то записями, — …Дойлом?

Отпираться было бесполезно. Я еще раз кивнула.

— А до вашей встречи на пляже? Когда вы виделись с Робертом Милгрю?

Мне показалось, что они и так знают все ответы и просто дожидаются, когда я совру и угожу в западню. Вспомнив, как мы с Робертом ходили в ресторан, я задумалась об Эбигейл. Девочка, обнимающая сама себя. Ее тело — это вертикальная линия в центре и симметричное пространство плоти по обе стороны. Я не хотела о ней думать, но этот образ впечатался в мою память.

— Но если вы не желали его больше видеть, почему же вы снова встретились на пляже?

Я ответила, что в тот вечер, когда я вышла из театра, Роберт за мной следил.

— Вы поссорились?

— Да.

— Из-за чего?

— Он хотел, чтобы я отказалась от работы в Кларендоне.

— Почему?

— Чтобы я уехала вместе с ним в Лондон.

— Так вы жили вместе?

— Нет. Но… он сказал… что предпочитает Лондон.

— Он намеревался жить с вами?

— Нет.

Мертон скрестил руки на груди. И насмешливо уточнил:

— Значит, вы намеревались отказаться от своей работы в Портсмуте и проживать в Лондоне одна, потому что он так захотел…

— Нет. Я сказала ему, что не поеду.

— Вот почему вы отправили ему эту записку. — (Я кивнула.) — Но каков же был ваш план? Вы, по-видимому, друг друга любили. Он захотел, чтобы вы перебрались в Лондон…

— Он хотел, чтобы я жила там, потому что так нам было бы спокойнее, когда… он будет меня навещать.

— Когда он будет вас навещать. — Мертон понимающе кивнул. — Чем занимался мистер Милгрю?

— Он моряк на торговом судне, на «Неблагодарном».

Мертон скинул пиджак и теперь сидел на столе, держась с краю, чтобы не создалось впечатление, будто он подбирается ко мне поближе. Руки в карманах, как и всегда. Услышав мой последний ответ, инспектор переглянулся с сержантом. Это вытянутое покрасневшее лицо перегруженного работой чиновника ничуть не походило на лицо Мертона-триумфатора, каким он месяц назад явился из Лондона, чтобы разобраться в деле об убийстве бродяги Хатчинса. Теперь на лице его залегли суровые складки. Черты его окаменели под грузом ответственности.

Джеймсон ответил неопределенным жестом. Мертон снова перевел взгляд на меня:

— Откуда вы знаете?

— Он… он так говорил.

— А что еще он вам говорил?

— Говорил, что приехал в Портсмут, чтобы увидеть меня.

— Чтобы увидеть вас, — повторил Мертон, как будто мои ответы представлялись ему невероятными.

— Да.

— Вы знаете, в какой гостинице он остановился?

— Нет.

— Он что-нибудь рассказывал вам о своей бродячей жизни на улицах Лондона?

Я не поверила своим ушам:

— Роберт?.. Нет, он ведь…

— Вы упрекали его за безденежье, ведь у него не было денег для совместного проживания, это правда?