Блеф - Девни Перри

Почему он задавал мне этот вопрос, когда у него уже был ответ?

— Ты уже знаешь, — прошептала я.

Он кивнул.

— Все равно расскажи мне.

— Чтобы ты мог разбить мне сердце? Чтобы ты мог отталкивать меня снова и снова? — Я вздернула подбородок. — Нет. Уходи. Между нами все кончено.

— Ничего между нами не кончено, — его губы прижались к моим, заглушая любой протест страстным поцелуем.

Я боролась, упираясь в его твердую грудь, пытаясь вырваться, но Хакс не поддавался.

Его сильные руки обвились вокруг меня, притягивая в свои объятия.

— Эв, — прошептал он мне в губы.

Этот шепот сломил мою решимость.

Одно движение его языка по моей нижней губе, и я открылась, чтобы он проскользнул внутрь. А потом я потерялась. Потерялась в мужчине, который покорил мое сердце. Потерялась в мужчине, которого полюбила с той самой первой ночи.

Хакс целовал меня до тех пор, пока у меня не закружилась голова, затем его губы оторвались от моих, скользнув по щеке к уху.

— Скажи мне.

— Мне страшно, — призналась я, качая головой.

После такой эмоциональной недели я не могла притворяться, что справлюсь с этим. Не с Хаксом. Слезы хлынули потоком и потекли по моему лицу. Рыдание вырвалось наружу.

— Прости меня, Эв. — Он прижал меня ближе, обхватив мой затылок, когда я уткнулась в его шею. — Пожалуйста.

— Не могу.

— Можешь. Ты знаешь, что со мной ты в безопасности.

Искренность, прозвучавшая в его словах, заставила меня отстраниться. И когда я посмотрела в эти ослепительно синие глаза, правда хлынула наружу.

— Потому что я люблю тебя.

Хакс с самого начала был особенным. Может быть, я влюбилась в него в ту первую ночь. Может быть, во вторую. Я так долго отрицала свои чувства, что было трудно определить, когда это началось. Но настоящая причина, по которой я предложила ему жениться на мне, была не в Саванне.

Этой причиной была я.

Хакс помог мне чувствовать себя в безопасности. Он заставлял меня чувствовать себя желанной и почитаемой. Его сердце было зеркальным отражением моего.

Как я могла не любить его?

Хакс прижался своим лбом к моему.

— Я начал писать твой портрет через три дня после той первой ночи.

— Что? — Но тогда это означало бы…

— Я люблю тебя, — в его голосе звучала теплая ласка. — Черт, я люблю тебя.

Мой подбородок задрожал, и на лице появилась небрежная улыбка.

— Не говори мне такого дерьма.

Он засмеялся, и этот смех заставил весь мой мир остановиться. Якорь, который я так долго искала, тот, что не дал бы моей жизни выйти из-под контроля, был прямо здесь.

— Я все еще злюсь на тебя, — сказала я.

— Я так и думал.

— Я нашла работу в художественной галерее в Новом Орлеане.

— У тебя уже есть работа.

— Может, я не хочу работать в твоей галерее.

Он откинулся назад и одарил меня дерзкой ухмылкой.

— Ну-ну.

Мы оба знали, что он выиграет.

— Есть вещи, которых я хочу.

— Назови их.

— А как насчет детей?

Он кивнул, обдумывая эту идею.

— Я бы хотел сделать это снова. Быть там с самого начала.

О мой бог. Это происходило на самом деле. Как это могло происходить на самом деле? Я уже упоминала об этом, но даже для меня это было слишком.

— Кто ты и что ты сделал с моим хмурым мужем?

Он одарил меня своей умопомрачительной улыбкой.

— Моя жена посоветовала мне поработать над хмурым выражением лица.

Эпилог

Эверли

Три месяца спустя…

— Нервничаешь? — спросил Хакс Саванну.

— Нет. — Выражение ее лица и невысказанное «да» заставили меня поперхнуться глотком кофе.

— Давай сфотографируемся в честь первого дня в школе, — предложила я, доставая телефон из кармана кардигана.

Она застонала.

— А это обязательно?

— Да. — Я улыбнулась и кивнула на дверь.

Мы все вышли на крыльцо, и я попросила Саванну встать у двери с рюкзаком на плечах.

Она показала мне язык.

Я показала ей средний палец.

Наконец, после недолгих уговоров, она согласилась сфотографироваться на фоне своей машины, а Хакс стоял рядом с ней.

Нравилось ей это или нет, но эта фотография должна была висеть на стене. У Хакса не было ни одной фотографии Саванны в ее первый день в школе. Он пропустил детский сад и все остальные классы, но у нас был выпускной год, и это должно было стать показательным событием.

— Увидимся в галерее после школы. — Хакс поцеловал ее в волосы и открыл дверцу «Мазды».

— Ладно. Пока, пап. — Она помахала мне рукой. — Пока, Эв.

— Пока, малышка.

Я прижалась к Хаксу, и мы смотрели, как она выезжает с подъездной дорожки и мчится по улице. Визг ее шин заставил нас обоих съежиться. Это и едва заметный щелчок тормоза у знака «стоп».

— Еще один год, — сказал он.

— Мы постараемся сделать все как можно лучше.

— Да. — Он наклонился и запечатлел поцелуй на моих губах, затем заключил меня в объятия, и мы стояли на подъездной дорожке к дому, который, скорее всего, через год будет принадлежать кому-то другому.

— Нам лучше поторопиться, если мы собираемся встретиться с Кейзом.

Хакс кивнул и отпустил меня. Затем мы поспешили в дом, чтобы наполнить кружки кофе и отправиться в путь, направляясь к дому за городом, прежде чем в десять часов откроется галерея.

Кейз был другом Хакса, который владел строительной компанией в городе. Он перестроил галерею после того, как Хакс купил здание, и также много работал для Керриган на ее объектах, включая фитнес-студию.

Мы наняли его несколько месяцев назад, чтобы он построил на том участке дом нашей мечты. Обычно Кейзу требовалось от шести до восьми месяцев, но проект дома на заказ, который он запланировал на осень, был отложен, что позволило ему втиснуть нас в это время.

Последние месяцы мы целыми днями и ночами думали о планах этажей, эркерах и козырьках крыш. Вчера архитектор завершила работу над чертежами, и мы встретились с ней и Кейзом в отеле для окончательного рассмотрения, прежде чем приступить к строительству.

Пока Хакс вел машину, мои ноги подпрыгивали, а по венам разливалось возбуждение.

На завершение строительства дома уйдет около четырех месяцев, если не произойдет какой-либо катастрофы. Если повезет, к моменту переезда мы забеременеем.

До сих пор мои месячные приходили как по часам, но мы, конечно, получали удовольствие от попыток. Дома. В галерее. В этом грузовике. Я надеялась, что наша с Хаксом страсть друг к другу никогда не угаснет.

— Как ты думаешь, нам не стоило сделать комнату Саванны