Ловушка для дураков - Татьяна Моспан

Потом пришел хозяин, его боялась сама Сусанна. Они разговаривали при девчонке.

— Не сдаст? — гость кивнул на Людку. — Она вроде не в отключке.

— Кому? — удивился хозяин особняка. — Разве что самому господу Богу.

Она слышала весь разговор. Сначала верзила хвастался, как они завалили какую-то бабу и насиловали ее всей кодлой.

— Хорош бабец был, в самом соку. Отодрали по полной программе.

— Проститутка?

— Нет, — хохотнул верзила.

— Темнишь ты что-то…

— Темню? — пьяно вскинулся гость. — Тебе Сусанна кого хочешь привезет, а мне, может, тоже охота. Нет, такая телка… — Он опять закатил глаза. — Мои молодцы на ней часа три качались, а потом пинком под задницу. Ты бы видел ее, на карачках выползала.

Людка заметила, что хозяин очень внимательно слушал парня.

— И кто же это такая? — невзначай поинтересовался он.

— Да служит в какой-то фирме, мы ее у самой конторы сняли. Элеонорой зовут, — рыгнул верзила и тут же, спохватившись, окрысился: — А тебе зачем знать?

Сейчас Людка вспомнила весь тот разговор в подробностях, внутри у нее похолодело.

Элеонора! Элла, значит, — стукнуло в висок. А соседку тоже Элеонора зовут. И этот парень, который был гостем в загородном особняке, появился сейчас здесь и вышел на двенадцатом этаже… Людка широко открыла глаза. Господи Боже мой, там живет Элеонора, соседка Вадима! — вскрикнула она и зажала рот рукой.

Ее стало трясти от страха.

Парень, которого Людка Петрова называла верзилой, был Митяй Худобин. Он тоже обратил внимание на хорошенькую блондинку. Пока поднимался наверх, пытался вспомнить, где он встречал эту девчонку. Лицо вроде знакомое. Он силился, напрягал память, но не мог сосредоточиться. Его голова была занята другим делом. И чего она так испугалась, когда его увидела? Он самодовольно ухмыльнулся. Вид у него такой, телок в дрожь вгоняет.

Людмила услышала, как загудел вызванный кем-то лифт, и бросилась вон из подъезда.

Что делать? Какая же она дура! Теперь она ругала себя за то, что не рассказала ничего раньше Вадиму или Сашке. А как расскажешь? У нее все внутри опускалось, когда представляла себе, как будет объяснять все то, что с ней происходило. Она в загородный особняк по своей воле поехала, силком никто не гнал. Запуталась она совсем…

Людмила растерянно стояла у подъезда, ноги словно приросли к асфальту. Голова кружилась. Она закрыла глаза, и тут же перед ней всплыла ненавистная харя верзилы. Как его звали? Она пыталась припомнить имя и не могла. Она слышала один раз, что его как-то называли при ней. Это было в тот день, когда Сусанна заставила глотать таблетки, после которых на некоторое время выключилось сознание. Тогда она думала, что ей никогда не пригодится имя хозяина, и его гостя. Дни были сочтены. Жить оставалось недолго, до тех пор, пока пьяная Сусанна не взялась за них с Машкой по-настоящему.

Людка содрогнулась, и в этот момент ее озарило. Она вспомнила, как звали хозяина особняка. Хорь! Лишь один раз слышала, как Сусанна спьяну бормотала: Хорь убьет, хозяин… Она обрадовалась, удача подхлестнула ее. Думай, думай, — приказала себе. Как же зовут этого, верзилу? Она терла ноющий висок. Нет, не помнит, выпало из головы.

Людмила продолжала стоять возле подъезда. Ее невидящие глаза были пусты. Вдруг она почувствовала, как внутри нее что-то громко застучало. Это колотило сердце. Время! Чего она ждет, идиотка? Пока этот верзила не вышел и не наткнулся на нее опять?

Она рванула прочь. Сзади громыхнула дверь подъезда. Поздно! В последнюю секунду Людка сообразила метнуться за старую телефонную будку, стоявшую на тротуаре, и прижалась к ней дрожащим телом.

Верзила, выйдя из подъезда, внимательно посмотрел по сторонам. Его глаза, обшаривая все вокруг, искали девчонку, на которую он наткнулся в подъезде. Где же все-таки он ее видел? Мысли, как жернова, тяжело ворочались в голове. Он шкурой чувствовал, что эта встреча таила в себе опасность. Если он глянет на нее еще раз, то обязательно вспомнит. Он настырно крутил головой, но девчонки нигде не было. Пора уходить, сигналило изнутри, но он медлил. Зыркнул в сторону телефонной будки, и в этот момент из подъезда выбежала собака, мощный шар-пей песочного цвета, следом за которым торопился хозяин. Парень сплюнул и, развернувшись, быстро зашагал по тротуару.

Людка, осторожно выглянув из-за телефонной будки, видела, как его широкая спина исчезла за углом дома.

Он узнал ее, точно узнал, она уже не сомневалась в этом. Надо было что-то делать, а не торчать здесь у всех на виду. Зачем он приходил сюда?

Как пьяная она вошла в подъезд и поднялась на двенадцатый этаж. Подойдя к квартире Вадима, она оглянулась и увидела, что крайняя соседская дверь была приоткрыта. Здесь жила Элеонора.

Неведомая сила потянула туда Людку. Она, не соображая, что делает, подчиняясь этой силе, шагнула в открытую дверь.

Элеонора полулежала в кресле. Ее обмякшее тело безвольно наклонилось набок. Руки неестественно вывернулись назад. Но не это было самое страшное. На халатике молодой женщины, которую совсем недавно рассматривала в дверной глазок Людка, расплылось кровавое пятно. Она была убита выстрелом в сердце.

Лицо мертвой соседки обезобразила гримаса. Оно безмолвно взирало на Людмилу, пугало и предостерегало ее. Сейчас оно уже не казалось красивым.

Людка, открыв рот, смотрела на страшную картину. Она не могла отвести глаз от трупа. Она видела убийцу, он узнал ее. Теперь очередь за ней.

Она бросилась прочь.

Беглов смотрел на картины, которые привезли Гребень и Вадим. Семь полотен мастеров. Среди них была акварель Серова, о которой рассказывала Валерия. Он прочитал дарственную надпись на обратной стороне: Дарье Стрелецкой. Все так оно и есть.

Артем вспомнил, что Валерия рассказывала о картине. Действительно, светлые легкие краски создавали хорошее настроение. Он вздохнул. Наверное, бабка Стрелецкой неплохо разбиралась в живописи.

Беглова зацепил за душу портрет старика с тревожными глазами.

Он оторвался от созерцания полотен и взглянул на своих ребят. Гребень с Вадимом скромно сидели в сторонке.

— Чисто сработали? — спросил Артем.

— Без вопросов. — Гребень смотрел на картины. — Это что, на самом деле ценные вещи?

— Да, Саша, очень, — медленно произнес Беглов. Его лицо прорезала жесткая вертикальная морщина.

— Артем Семенович, — обратился к шефу молчавший Вадим, — там сундучок пустой со сломанным запором валялся в комнате…

— Где он сейчас? — вскинул глаза Артем.

— Я прихватил с собой, в машине лежит.

Гребень усмехнулся.

— Да там старья всякого, если разгрести, на два музея хлама хватит.