Королевство моих преступлений - Лина Мур

– Не хочу… – шепчу я, закрывая глаза и стирая слёзы.

Мне бы спать лечь, да вот выспалась, и нет больше спасения во сне, остаётся только сидеть и смотреть вперёд, осмысливая всё произошедшее. Я ведь не ошиблась во Флор, сразу раскусив её, а он, мон шер, был глуп и слеп, глух и слаб к наигранной доброте. С одной стороны, мне неприятно, что Сиен защищает его, заставляя меня увидеть всё иначе, чем я помню. С другой же, я не хочу быть обманутой в который раз. Наверное, те, кто считает подобных мне людей плохими и жестокими, сейчас могут порадоваться, потому что и нам больно бывает. Не от хорошей жизни мы превращаемся в чудовищ, а только чтобы защитить себя от подобного исхода. Взять хотя бы Флор. Её не насиловали, не издевались над ней без её согласия, не заставляли наблюдать за казнью и продолжать жить дальше. Она сама этого хотела и была наказана так, как и желала. Сейчас мне её не жаль, потому что виню во всём. Эти проклятые гены мамочки, создавшие очередного ублюдка. От Саммер подобного можно было ожидать, Беата её многому научила. Но я другая. Отличная от них, и поэтому мне так сложно поверить, больно дышать и жить дальше.

Мои мысли прерывает громкий стук в дверь, от которого я вздрагиваю и, моргая, поворачиваю голову. Скатываюсь с постели и беззвучно подхожу к двери. Наверное, Сиен решила проверить меня, заметив свет, или что-то ещё ей взбрело в голову. Проще не открывать, я не выдержу вновь её слов о том, как меня любят, когда и в это я не в силах верить. Но всё же надавливаю на ручку и распахиваю дверь, намереваясь отправить подругу в свой номер, и удивлённо оглядываюсь. Коридор пуст, никого нет. Делаю шаг босыми ногами и наступаю на что-то выпуклое. Я стою на конверте, большом конверте, и в нём что-то лежит. Нет… нет… очередной шантаж? Очередная борьба и вынужденный поиск сил, чтобы защищаться? Я не смогу.

Ловлю себя на том, что мне даже не страшно из-за той информации, которая лежит в этом конверте. Пусть делают что хотят. Пусть подставляют меня. Пусть унижают. Пусть выдумывают. Мне нужно время на мою боль и тот ад, который прохожу одна.

Хватаю конверт и хлопаю дверью. Швыряю его на столик, и он, открываясь от силы, с которой я всё это делаю, рассыпает листы. И только хочу развернуться, чтобы вновь углубиться в свои страдания и в поиск верного решения, как замечаю очень странные рисунки. Медленно возвращаю внимание на бумагу и опускаюсь на колени, поднимая один из листов.

Комиксы.

Всё внутри переворачивается.

«Ночь ей к лицу», – надпись над нарисованной картинкой, на которой девушка, немного похожая на меня, или же я так хочу считать, лежит на кровати, а за руку её держит парень с татуировками, которые я помню уже разодранными ножом.

Дыхание сбивается. Пальцы дрожат. По спине пролетает холодок от ужаса, когда до меня доходит, что находится в конверте. Тот самый комикс, который рисовал и продавал Рафаэль.

Мне бы не трогать, не разрушать себя окончательно, не приближаться к этому. Увы, я поступаю иначе. Высыпаю все листы на пол и разгребаю их руками, раскладывая вокруг себя. И везде, то он, то я. Фразы, которые он говорил, мои вопросы, моя улыбка. Всё. От начала и до самого конца. Но меня волнует именно конец, и я ищу его, отбрасывая от себя рисунки, и добираясь до последнего.

Та ночь, разрушившая нас обоих. Ищу предысторию и читаю о том, что Сиен не лгала. Хронометраж событий сохранён. Затем следует то, что было после моего отъезда. Его боль. Его отчаяние. Его страх. Его ломка и опасность оказаться в наркологической клинике. Желание ещё принять ту гадость, которая растворилась в его крови. Его слёзы. Его раскаяние. Его правда. И каждое слово. Каждый его взгляд с листов бумаги вызывает жалость и слёзы, капающие на рисунки. Хочу верить… так страшно. Его мысли.

«Я должен жить… бороться обязан с этими генами. Не просил их. Ненавижу их. Её люблю. Люблю так, что хочу подохнуть от боли. Хочу доказать ей. Защитить её. Ради неё бороться с собой. Ради моей принцессы», – слова на разных картинках. На том, как он узнаёт о наркотике в крови. На том, где он сидит и ждёт результаты анализов. На том, где Рафаэль возвращается и начинает своё расследование. На том, где его пытаются убедить в том, что это он руководил процессом обвинения меня. И всё это продолжается до тех пор, пока он не кричит где-то в пустоте и темноте о том, какой же он ублюдок.

«Не важно, выживу ли я…».

«Она выживет, чего бы мне это ни стоило».

На этом всё заканчивается, и нет больше продолжения, а я держу лист, где написаны последние слова и его взгляд с одинокой слезой, разрывающей мне сердце в который раз. Возможно, я боялась понять, что это было правдой, как и тот факт, что Рафаэль, действительно, прошёл через свой ад, только бы остаться рядом со мной. Мне больно от этого, потому что я хочу иного. Хочу, чтобы он исчез, потому что я виновата в этом. Если бы не я, то никогда бы ему не пришлось стать марионеткой в чужих руках. И всё же сомнений очень много… я мечусь из крайности в крайность. Плача, то прижимаю к груди смятую бумагу, то рву её, захлёбываясь слезами. И так до бесконечности. А в голове сумбур. Я знаю только о своей боли, но не представляю, какова его. Я вижу Рафаэля плохим героем и опасаюсь признать хорошим, умеющим исправлять ошибки. А как их исправить, когда они убийственные? Что должно ещё произойти, чтобы я хотя бы смогла смотреть на него без тех воспоминаний? Не знаю… не знаю…

Прохожусь взглядом по бумаге и замечаю несколько листов, но не с рисунками, а исписанных. Копаюсь и достаю их. Его корявый почерк. Его дёргающиеся буквы. Его характер. Он в каждом слове.

«Я уже устал зачёркивать слова… устал писать их снова и искать подходящие, чтобы подготовиться к нашей встрече. Я устал от чувства вины и знаю, что никогда она не исчезнет из моих воспоминаний. Я делал много плохого в своей жизни. Я изначально рождён в среде, которая учит, как убивать всех и заботиться только о себе, но у меня была семья. Я любил её больше жизни, и каждый мой проступок был ради них. А потом… знаешь, я не предполагал, что когда-нибудь у меня появятся чувства к девушке, ведь давно себе запретил сближаться с кем-то. Я ничего не могу ей дать. И я забыл об этом… чёрт, снова пишу не о том. Ты не будешь слушать, если я захочу рассказать тебе всё о себе, да и боюсь, девочка моя, я так боюсь тебя… и того, что с тобой происходит. Мне больно видеть тебя такой. Больно понимать, что это я причастен к твоему состоянию. Я не хотел, клянусь. И в то же время отрицать бесполезно, что не моими руками это было сделано. Я не хочу искать оправданий себе, потому что их нет. Не буду оскорблять тебя своими жалкими попытками объясниться, ведь что это даст? Продемонстрирует мою трусость и слабость? Не хочу быть в твоих глазах таким. Не хочу… ты мне силы дала, понимаешь? Ты и есть моя сила в стремлении двигаться дальше. Когда я вижу тебя мне хорошо и плохо. Меня тянет туда, где ты, хотя возможность слышать твой голос и не иметь шанса поговорить и причиняет смертельные муки. Я как тень, и я заслужил это.

Чёрт, я не знаю, что тебе сказать при встрече. В который раз сажусь и пытаюсь написать что-то нормальное, а не жалкое. Но я сам жалок, Мира. Прости меня, что не услышал тебя. Прости, что не понял, как ты пыталась меня оградить от всего этого. Прости, что считал себя умнее. Если бы я мог вернуть то время, то с первой встречи не боролся бы с собой, а узнавал тебя, не терял это проклятое время на вопросы и расследование, на пустые ссоры и секс с Саммер. Господи, мне так противно… я отмыться не могу, а душу не отмою никогда. Знаешь, я преступник, но самое жуткое преступление я совершил против любимой, и это смертельно. Я не прошу тебя прощать меня, только не надо меня ненавидеть… хотя и это я тоже заслужил.