Полночный злодей - Элейн Барбьери

— Что ж, я могу позволить тебе войти внутрь и наблюдать за ним до тех пор, пока он будет опустошать свою тарелку. — Повар рассмеялся, а потом снова вздохнул. — Но будешь ли ты помнить об обещании, добившись своего?

— О, господин, вы обижаете меня своим недоверием! — высокопарно произнесла Клариса, протянув при этом руку, чтобы погладить вздувшуюся выпуклость на его штанах. — Не будь у нас времени в обрез, поскольку ужин уже готов, я бы расплатилась с тобой авансом, но… — она понизила голос, — ты знаешь, где меня найти.

— В «Сильвер Койн», ты сказала? — Повар тоже перешел на шепот: — Сегодня ночью?

— Я уделю тебе достаточно времени для настоящего развлечения… если, конечно, твоя женушка позволит.

— Моя жена?! Эта старая ведьма? Пусть только попробует задержать меня! — Он помолчал. — А если не позволит, я заткну ей глотку ударом кулака!

— Значит, у тебя большой зверь?

— Да еще какой, малышка. Но сначала я докажу, что умею держать слово.

Он повернулся к находившейся недалеко от него потной толстухе средних лет.

— Марго, позволь… — Он повернулся к Кларисе. — Как тебя зовут, крошка?

— Клариса.

— Позволь Кларисе сопровождать тебя, когда будешь разносить ужин. Отправь ее в камеру, где сидит Рапас.

Марго подняла глаза на Кларису:

— А если охранник заинтересуется, что она там делает?

— Скажи, она — временный работник, нанятый лично мной.

Женщина что-то проворчала.

— Что ты сказала, Марго?

Вместо ответа, откинув со лба прядь жирных волос, толстуха обратилась к Кларисе:

— Возьми эту бадью. Я доведу тебя до коридора, где находится камера Рапаса. Сдается мне, что сегодня вечером бедняге будет не до еды.

Клариса нагнулась, чтобы поднять тяжелую бадью, и поймала на себе масленый взгляд повара.

— Услуга за услугу, дорогой, — проворковала она с улыбкой.

Держа бадью в руках, она проскользнула через жаркую кухню, направившись к двери черного хода тюрьмы.

— Мари, он пришел!

Манон отошла от выходившего на улицу окна. Сердце ее бешено колотилось. Казалось, она ждала целую вечность, пока он снова придет к ней. И вот он наконец пришел, чтобы застать ее далеко не в лучшем виде: мучает удушье, постоянно мутит…

Манон попыталась расправить на себе батистовое платье, потом в панике бросилась на кухню. Схватив полотенце, она смочила его в воде и приложила к лицу, повернувшись к чуть треснутому зеркалу. Трудно было отрицать то, что она далека от совершенства: лицо бледное, щеки запали, глаза с темными кругами казались больше лица.

От отчаяния она стала изо всех сил щипать щеки, потом немного разгладила их и, чуть отстранившись от зеркала, осмотрела себя с некоторого расстояния. Она похудела, тут ничего не скажешь. Небольшое утешение состояло в том, что это ненадолго.

Из холла донесся звук открывающейся входной двери, и Манон сразу напряглась как струна. Послышались невнятные голоса, затем шаркающие шаги Мари, прежде чем та вошла в кухню.

На лице Мари резко обозначились морщинки, явно выражающие неудовольствие. Натянутым, официальным тоном она объявила:

— Господин Пуантро пришел и желает вас видеть, мадам!

Помолчав, тихим голосом добавила:

— Будьте осторожны, Манон. Он не в духе.

Предостережение Мари вызвало минутное замешательство, но в следующее же мгновение Манон быстро побежала по коридору. Она вошла в гостиную и застала Жерара стоявшим к ней спиной. При виде его она почувствовала прилив неудержимой радости. Жерар вернулся, и она любит его! Все будет хорошо. Манон бросилась к нему.

— Жерар, mon ami, я так по тебе соскучилась.

Он резко повернулся. Манон не успела охнуть от вида его багрово-красного лица, как он, подняв руку, с силой ударил ее по щеке. Отскочив, она ударилась бедром о стоявший рядом стул. Чтобы удержаться на ногах, она ухватилась за портьеру и тут же языком ощутила вкус крови. Голова ее поникла, когда Жерар подошел к ней вплотную так, что она чувствовала исходившие от него волны ненависти. Ядом были наполнены слова, брошенные ей в лицо:

— Как вы посмели давить на меня? Кто вам позволил надоедать мне в письмах с жалобами? Как вы могли хоть на миг допустить, что у вас есть право требовать больше того, что я сам пожелаю дать? Вы — моя содержанка, купленная и оплаченная, и не более того! Я поселил вас в этом доме, чтобы вы удовлетворяли мои желания, как было до вас и как будет еще долго после того, как я забуду о вашем существовании! Вы скучали по мне? — Жерар хмыкнул. — Рад сообщить, что я совершенно без вас не скучал! Вы — просто честолюбивая ведьма, пытавшаяся завладеть мной! Вот вы кто!

Манон простонала, а из уст Жерара вырвалась хриплая усмешка.

— Так вы вообразили, что я у вас под каблуком! Вы полагали, что я настолько потерял голову, желая вас, что можно манипулировать мною по собственному усмотрению! Хочу сказать, что вам не удалось обвести меня! Вы неплохо выполняли свои обязанности. И даже позабавили своими претензиями на любовь. Из вас, Манон, я извлек определенную пользу! Пока Габриэль отсутствовала, вы заполняли пустоту… временную пустоту… но, как это бывает со всеми ненасытными женщинами вашего типа, вам надо получать от мужчины все больше и больше. А уж с вашими жалостливыми письмами вы превзошли себя!

В голове Манон что-то начало пульсировать, все более лишая ее возможности произнести хоть слово. Она едва смогла выдавить:

— Но-о… я люблю вас!

— Любите?! Я никогда вас об этом не просил и не желал, чтобы вы меня любили!

Жерар рассмеялся, получая несомненное удовольствие от своей грубой манеры говорить. Видя, что он причиняет почти невыносимую боль Манон, он продолжал:

— Вы просто мне подходили! Я всего лишь попользовался тем, что меня устраивало, но сейчас мне это надоело.

Жерар сделал паузу, оценивающе оглядывая ее.

— Манон, вы давно смотрелись в зеркало? Вы ужасно постарели. Так объясните же мне, зачем мужчине, не раз доказывавшему губернатору и жителям Нового Орлеана свою незаменимость, спасителю американских моряков, который может иметь любую женщину, какую только пожелает… Зачем ему беспокоить себя требованиями какой-то стареющей проститутки?

Манон прикрыла глаза: — Mon Dieu…

— Ах, теперь вы, пытаясь разжалобить меня, обращаетесь к Богу! Видите ли, Манон… — Грубо схватив за плечи, Жерар сильно тряхнул ее, пытаясь заставить снова открыть глаза, пока он со злобой глядел на нее. — Вы напрасно тратите время, потому что мой Бог — это я сам, и не пытайтесь поставить надо мной другого Бога!

Жерар резко оттолкнул Манон. Она сильно ударилась, внутри ее пронзила резкая боль. Он продолжал: