На край любви за 80 дней - Кей Си Дайер

– Культурная бесчувственность, – ухмыляется Сумайя.

Я убираю со стола тарелку.

– Могу пойти за другой стол, – говорю я, но она закатывает глаза.

– Шутка. Так вкусно пахнет, что я и сама не отказалась бы попробовать.

– Ни в коем случае! – вскакиваю я. – По крайней мере, пока я за тебя отвечаю. Можешь начинать подростковый бунт, когда доберешься до своей семьи. А пока что ешь…

Блин, чуть не сказала «кошерное».

– …исламскую еду, – выкручиваюсь наконец я.

– Халяль, – хором исправляют меня Ник и Сумайя и стучатся кулаками.

– Да, халяль.

– Я пескетарианка, – заявляет Марго, когда я вонзаю вилку в бекон. – Вы ужасные люди.

Сумайя с хохотом уносит свою тарелку.

– Пойдешь смотреть город? – улыбается мне Марго. – Нам нужно не меньше трех часов, чтобы получить топливо и загрузить снабжение, так что время есть.

– Не знаю, – говорю я, думая о новом отчете. – Я никогда не была в Токио, но…

– Во-первых, не Токио, а Иокогама, – исправляет меня Марго. – Это немного южнее. Хотя города практически сливаются.

– А ты пойдешь? – спрашиваю я у Доминика.

Он качает головой и переводит взгляд на Сумайю.

– У нас могут быть проблемы с властями.

Точно, чиновник в Колкате сказал, что не может гарантировать прием беженцев в стране прибытия.

– Да, ты прав, – бормочу я.

– Послушай, – говорит Доминик, – ты можешь сгонять на часок, пофотографировать, узнать что-то о городе для «Экслибриса», а я останусь, чтобы Сумайе не было скучно. Она обещала сделать мне прическу.

Наша подопечная, сияя улыбкой, разминает пальцы.

– Я собираюсь на рынок, – говорит Марго. – Повариха просила купить рис и рыбу для суши. Если хочешь, пойдем со мной.

– Договорились, – улыбаюсь я.

Снимок: Пулевые отверстия на баке

Инстаграм: Роми_К [Иокогама, Япония, 18 апреля]

#ЛапшаВЧашке #ШпионскоеСудно

5877 ♥

Что я узнала в Японии, хотя не уверена, включу ли в отчет:

1. Иокогама – второй по величине город в Японии, расположенный к югу от Токио, на острове Хонсю. Здесь столько торговых центров, что можно заниматься шопингом до упаду.

2. Иокогама выглядит новенькой, с иголочки. Город был разрушен в 1923 году великим землетрясением Канто, а затем – американскими воздушными ударами во время Второй мировой войны. Об этих грустных событиях напоминают Башня-ориентир, высочайшее здание в городе, построенное в 1993 году, и ультрасовременный отель «Интерконтиненталь Иокогама Гранд» в форме гигантского паруса.

3. У Японии очень-очень плохие отношения с Северной Кореей. Наглядный пример: корпус затонувшего северокорейского шпионского судна, выставленный в Музее береговой охраны. Как выяснилось, его экипаж взорвал корабль, чтобы не попасть в плен к японцам.

4. Еще один пример: неустановленное количество японских граждан, похищенных и переправленных в Пхеньян за несколько лет, для помощи в подготовке шпионов. Северная Корея признала похищения, хотя существуют расхождения в цифрах.

5. В паре кварталов от мрачного музея, где я узнала о третьем и четвертом пунктах, находится Музей лапши рамен, посвященный моему любимому японскому блюду. Трудно представить больший контраст между музейными экспонатами.

Вечером «Полярный медведь» выходит в Тихий океан. Во время трапезы, состоящей из восхитительных суши, Сумайя непривычно задумчива.

– А что, после ужина концерта не будет? – поддразнивает девочку Доминик, толкая к ней по столу большую деревянную ложку. – Я думал, ты репетируешь новую программу. Даже микрофон тебе принес.

– Я ходила в судовую библиотеку, – хмурит бровь Сумайя и в подтверждение своих слов кладет на стол книгу. – Читала про китов.

Она объясняет, что заинтересовалась историей корабля, и когда Доминик уснул, взяла у капитана с полки несколько книг.

– Ник уснул? – удивляюсь я. – А как же стрижка?

– Отложили до вечера, – пожимает плечами Доминик. – Кто я такой, чтобы мешать получению образования?

Сумайя кладет на стол еще и огромный бинокль.

– Когда я возвращала капитану книги, он дал мне вот это, – с гордостью говорит она. – Для наблюдения. Уже почти пришло время миграции гладких китов – они проводят лето в Беринговом море, а мы будем его проплывать.

– По-моему, киты плавают на глубине, – высказываюсь я. – На твоем месте я бы не слишком надеялась их увидеть. Понимаешь, океан очень большой.

Сумайя взглядом ищет поддержки у Доминика.

– Ты что, совсем, Роми? Не в курсе, что киты – млекопитающие? Они поднимаются на поверхность, чтобы дышать.

– Да, Роми, – копируя ее негодующий тон и возмущенное выражение, подхватывает Доминик. – А ты думала, они ползают по дну, как подводные лодки?

Оба хихикают, как идиоты.

– Нет, – сухо произношу я, хотя примерно так себе это и представляла, – я знаю, что они млекопитающие.

– Гладкие киты существуют миллионы лет, – добавляет Сумайя, листая книгу. – Здесь говорится, что они живут на нашей планете с эпохи мио… миоцена. Это дольше, чем Исландия является островом.

– Не знала, – трясу головой я.

Я помню, что в лагере Сумайя учила английский язык, и все равно меня постоянно удивляет ее живой интерес к окружающему миру. Не говоря уже об умении читать по-английски. По моим подсчетам, это ее третий или четвертый язык.

– А ты знаешь, что их осталось всего несколько сотен, хотя в океанах мира когда-то жили тысячи, сотни тысяч китов?

– Что? Правда?

Она сует мне книгу, открытую на странице с изображением огромного усатого кита, выпрыгивающего из воды.

– Мало того что люди убивают друг друга, – грустно говорит девочка, – они еще истребляют таких больших и красивых животных.

Я согласно киваю. Сумайя тянется за биноклем и встает.

– Я буду искать их каждую свободную минуту. Хотелось бы хоть как-нибудь им помочь.

Она задвигает стул и спешит к двери.

Марго принесла на ужин бутылку саке, которую оставляет нам, заявив, что ей пора на боковую.

– Я практически не пью, – чопорно заявляю я.

– После Порт-Саида? – невозмутимо спрашивает Доминик.

– В Порт-Саиде никто не пьет, – со знающим видом говорит Марго. – Мусульманская страна.