Никогде - Нил Гейман

В эту ночь, да-да в эту ночь,

И сейчас и на год вперед.

Свечи горят, поленья трещат,

И Христос твою душу возьмет.

Она повторялась снова и снова, как заклинание. Свечи горят, поленья трещат…

Ричард пробежал лабиринт насквозь и оказался перед гранитной скалой, в которой была дубовая двустворчатая дверь. На одной створке поблескивало овальное зеркало.

Двери были закрыты. Ричард толкнул их, они бесшумно отворились.

И он вошел.

Ричард прошел по проходу, по обе стороны которого горели свечи, в зал Ислингтона. Именно здесь они с ангелом пили вино – в огромном зале с восемью стальными колоннами, поддерживавшими каменный потолок, большой дверью из черного камня и серебра, старым деревянным столом и тысячами свечей.

Дверь была прикована за руки к двум колоннам возле черной каменной двери. Когда Ричард вошел, девушка посмотрела на него глазами, полными ужаса. Ангел Ислингтон, стоявший рядом с ней, повернулся и широко улыбнулся. В его улыбке читались сочувствие и теплота, и Ричарду стало страшно.

– Я ждал тебя, Ричард Мэхью. Я ждал тебя, – сказал ангел. – Какой кошмар! Ты выглядишь просто ужасно!

В его голосе слышалась искренняя забота. Ричард остановился.

– Прошу тебя, иди к нам. – Ангел поманил его к себе длинным бледным пальцем. – Думаю, тебе никого тут не надо представлять. С Дверью ты, разумеется, давно знаком. Да и моих помощников, мистера Крупа и мистера Вандемара, встречал уже не раз.

Ричард огляделся. Справа от него стоял мистер Круп, слева – мистер Вандемар. Вандемар улыбнулся Ричарду, Круп – нет.

– Я искренне надеялся, что ты все же заглянешь к нам, – продолжил ангел. Потом, склонив голову набок, спросил: – Кстати, а где Охотница?

– Она погибла, – ответил Ричард.

Дверь ахнула.

– Бедняжка! – сказал Ислингтон и печально покачал головой, словно сожалея о бессмысленной смерти, о бренности человеческого тела, о горьком уделе всех людей, обреченных на страдание и смерть.

– Ну что ж делать? – беззаботно проговорил мистер Круп. – Лес рубят – головы летят.

Ричард старался не обращать внимания на этих негодяев.

– Дверь, ты в порядке?

– Пока что да. – Нижняя губа у нее распухла, на щеке красовался огромный синяк.

– К сожалению, – сказал Ислингтон, – леди Дверь оказалась слишком упрямой. Я вот как раз собирался приказать мистеру Крупу и мистеру Вандемару… – Он вдруг замолчал, судя по всему, ему неприятно было говорить о таких вещах.

– Хорошенько ее избить, – радостно подсказал мистер Вандемар.

– Ведь в конце концов, – заметил мистер Круп, – мы прославились на весь мир своим непревзойденным мастерством.

– Да, мы отлично умеем калечить людей, – пояснил Вандемар.

Ангел продолжил, не сводя глаз с Ричарда – и словно не слыша своих помощников:

– Впрочем, я всегда знал, что леди Дверь не из тех, кто быстро сдается.

– Дайте нам немного времени, – попросил мистер Круп. – Поверьте, мы знаем, как сделать ее более сговорчивой.

– Стукнем пару раз, она и заговорит, – сказал мистер Вандемар.

Снисходительно улыбнувшись, Ислингтон покачал головой.

– У меня нет времени, – сказал он Ричарду. – Совсем нет времени. А еще я уверен, что леди Дверь, скорее всего, согласится нам посодействовать, если это облегчит страдания ее друга, простого смертного, такого, как ты, Ричард…

Мистер Круп резко ударил Ричарда в живот, и тот согнулся пополам от невыносимой боли. Мистер Вандемар схватил его за шею и поднял.

– Так нельзя! – воскликнула Дверь.

Ислингтон задумался.

– Нельзя? – наконец удивленно спросил он.

Подавшись вперед, мистер Круп прошипел прямо в лицо Ричарду:

– Боюсь, он уже очень далек от таких категорий, как «можно» и «нельзя», как «добро» и «зло». Мистер Вандемар, может, присоединитесь ко мне?

Мистер Вандемар схватил Ричарда за левую руку, и, вывернув мизинец, сломал его. Ричард вскрикнул.

Ангел медленно повернулся к Ричарду. Казалось, его что-то отвлекло. Моргнув своими перламутрово-серыми глазами, он сказал:

– Мистер Круп, по-моему, у нас еще гости.

Мистер Круп тут же исчез.

* * *

Прижавшись к гранитной скале, маркиз Карабас неотрывно смотрел на дверь, которая вела к Ислингтону.

У него в голове пронеслась уже сотня планов – но, хорошенько обдумав, он отвергал их один за другим. Прежде ему казалось, что надо лишь добраться до этой двери, и он сразу поймет, что нужно делать. Но теперь выяснилось, что он понятия не имеет, как поступить, и маркиз страшно разозлился на самого себя. У него в запасе не осталось никаких фокусов, никаких козырей в рукаве, никаких хитростей и уловок, поэтому он просто стоял и смотрел на дверь, размышляя о том, есть ли у ангела охрана и узнает ли Ислингтон, если маркиз откроет дверь. Должно же быть какое-то простое решение, логичный выход. Ну ничего, может, он потом что-нибудь придумает. Хорошо хоть, эти негодяи не подозревают, что он здесь.

И тут маркиз почувствовал, как кто-то приставил к его шее острый нож. Мистер Круп прошептал ему в ухо:

– Я ведь тебя уже один раз убил сегодня. Ну почему же люди никогда не учатся на своих ошибках?

* * *

Когда мистер Круп вошел в зал, подталкивая вперед маркиза Карабаса, Ричард тоже был уже прикован между двух колонн. Разочарованно взглянув на маркиза, ангел покачал головой.

– Вы говорили, что убили его, – заметил он.

– Ну да, убили, – отозвался мистер Вандемар.

– Но он воскрес, – объяснил мистер Круп.

– Не люблю, когда мне врут, – сказал ангел, и в его голосе было уже гораздо меньше теплоты и сострадания.

– Мы никогда не врем, – обиженно огрызнулся мистер Круп.

– Врем, – сказал мистер Вандемар.

Мистер Круп провел грязной рукой по своим жирным рыжим волосам.

– Иногда врем, но не сейчас.

У Ричарда по-прежнему адски болел сломанный палец.

– Как вы можете?! – сердито воскликнул Ричард. – Вы же ангел!

– Я же тебе говорил, – сухо заметил маркиз.

Ричард немного подумал.

– Ну да, ты сказал, что Люцифер тоже когда-то был ангелом.

Ислингтон презрительно улыбнулся.

– Люцифер? Люцифер – полный кретин. Чего он добился? Ничего! Король без королевства!