Галактики, как песчинки - Олег Авраменко

— Но на станцию всё же лучше не соваться, — заметила я. — Несомненно, её центральный компьютер запрограммирован на идентификацию личности.

— Его можно перепрограммировать.

— Ты уверен?

— Более чем. Ведь я уже соединялся с ним, когда отправлял пароль. Только для этого нужно задействовать нуль-связь.

— И, соответственно, включить портал. Это рискованно.

— Не очень. Я уже говорил, что здесь никого нет. Если бы кто-то был, давно отозвался бы.

— И всё равно пока воздержимся, — твёрдо произнесла я.

Затем мы полетели к планете и сделали вокруг неё несколько витков, постепенно снижаясь. Бóльшая часть её поверхности была нетронута цивилизацией, но кое-где виднелись следы разумной деятельности — карьеры, шахты, бурильные скважины, разнообразные сооружения из сверкающего на солнце металла, по всей видимости, перерабатывающие заводы, взлётные полосы для транспортных самолётов. Всё это выглядело не заброшенным, а скорее законсервированным. Бортовые детекторы зарегистрировали исходящие из сооружений радиосигналы в двоичном коде, а компьютер признал в них инструкции для самодвижущихся кибернетических устройств — короче, для роботов. Дважды в поле нашего зрения попадали и сами роботы: в первый раз бригада совершала обход карьера, а во второй — расчищала взлётную полосу от снежных заносов.

И лишь в одном месте, на восточной оконечности большого северного материка располагалось нечто, отдалённо похожее на город. Отдалённо — поскольку его жилая часть, состоящая из полутора сотен красивых уютных особняков, была непропорционально мала по сравнению с внушительным промышленным сектором, который, помимо прочего, включал в себя громадные ангары кораблестроительной верфи, расположенной рядом со взлётным полем космодрома.

По всему городу то там, то сям сновали роботы-уборщики, поддерживая в нём порядок. Людей нигде видно не было.

— И как это объяснить? — наконец не выдержала я.

— У меня есть предположение, — сказал Олег. — Не о том, зачем понадобилась эта база и кто её создал, а о судьбе её персонала.

— Ну?

— Вейдер, Аня и остальные — дети здешних работников.

— Гм… — произнёс Валько. — Положим, мы и сами догадались. Но что же случилось со взрослыми?

— Они избавились от них. Не в смысле уничтожили, а пленили и где-то спрятали. Может быть, здесь, в каком-нибудь подземном бункере. А может, их перевезли на одну из пригодных для жизни, но необитаемых планет, и обеспечили всем необходимым для существования.

— Зачем?

— Кто знает. Видать, чего-то не поделили. Как бы то ни было, эти ребята здорово озлоблены против взрослых.

Валько задумался.

— Пожалуй, нам не обойтись без посадки на планету.

— Нет, — сказала я. — Лучше уж заняться станцией.

— Станцией так станцией, — согласился Валько. Он явно рассчитывал на такой ответ, предлагая посадку на планету. — Но сначала давай осмотрим тот корабль. Что-то он мозолит мне глаза.

Соблюдая все меры предосторожности, мы подошли к кораблю, который безжизненной грудой металлолома висел на орбите. С виду он был огромен, побольше тяжёлого крейсера, но при ближнем осмотре оказалось, что едва ли не на девяносто процентов он состоит из ходовой части и топливных баков.

Ближе к хвосту в его корпусе зияла огромная дыра — но не пробоина от попадания метеорита или ракеты, а аккуратно вырезанная лазером. Также отсутствовала добрая половина дюз; оставшиеся свидетельствовали о том, что он приводился в движение вовсе не термоядерной тягой.

— Ну и ну! — изумилась я. — У него ионные двигатели. Какое старьё!

— Даже не старьё, а сущий антиквариат, — уточнил Валько. — Так, так… Вот и маркировка. Здорово поблекла от времени, но прочитать можно. «Эксплорер-13», кажется.

— «Эксплорер»… — повторила я, роясь в своей памяти. — Что-то знакомое… Ага, вспомнила. Это одна из первых серий прыжковых кораблей, способных проходить каналы второго рода… Валько, ты говоришь, что в бортовой библиотеке есть Большая Новороссийская Энциклопедия?

— Не только. Имеется также «Британника», последний выпуск. Сейчас делаю запрос.

Секунду спустя, на экране появилась соответствующая энциклопедическая статья. «Эксплорер-13» был спущен со стапелей корабельной верфи Титана в 2214 году. После ряда испытательных полётов признан пригодным к эксплуатации. В середине 2215 года на нём отправилась научно-исследовательская экспедиция, чьей целью было изучение процессов, происходящих в Галактическом Ядре. Целый букет широко известных в научном мире имён (достаточно сказать, что начальник экспедиции и его заместитель были лауреатами Нобелевской премии), отборный экипаж, самое совершенное по тогдашним меркам оборудование. Кораблю устроили пышные проводы, он отправился в путь — и с тех пор о нём не было никаких известий. Как это часто случалось в первые столетия комических путешествий, «Эксплорер-13» бесследно сгинул в просторах Вселенной.

К статье прилагалась видеозапись отлёта корабля, а также коллективный снимок всех двадцати шести учёных — членов исследовательской группы. Моё внимание сразу привлёк седовласый восьмидесятилетний мужчина, очевидно, руководитель экспедиции, доктор Джеймс Ф. Шеппард. Он мне кого-то смутно напоминал. Но кого?…

— Ба! — воскликнул Олег, который тоже рассматривал этот снимок. — Глазам своим не верю…

— Что там? — поинтересовалась я.

— Тот парень слева. Самый молодой из них. Ну, вылитый Игорь Федотов, только лет на десять старше.

— Кто такой Федотов?

— Один из Вейдеровой компании. Я видел его лишь пару раз, но хорошо запомнил. А вот ещё… — Олег вскочил с кресла, подошёл ко мне и ткнул пальцем в мой дисплей. — Эта женщина. Ей бы сбросить двадцатник, и получится Аня Кореева.

— Да, в самом деле…

Я вызвала из энциклопедии статью про доктора Дж. Ф. Шеппарда, нобелевского лауреата по физике, жившего в конце XXII — начале XXIII веков. В статье имелось несколько снимков, и на одном из них, самом раннем, фигурировал молодой человек лет двадцати в университетской мантии бакалавра.

— Вейдер, будь я проклят! — произнёс Олег. — Точно он.

В ходе дальнейших поисков мы убедились, что известный в своё время астробиолог Гелена Новакова в молодости была точной копией Ани Кореевой, а также обнаружили ещё и двойника Бори Компактова — им оказался профессор Новосибирского университета Василий Хохлов.

Что же касается Саши Киселёва и Юры Ворушинского, то их двойников мы не нашли, но можно было предположить, что таковые были среди членов команды корабля, чьи снимки (кроме капитана Отто Кляйна) в энциклопедии отсутствовали.

— Клонирование, — заключил Валько. — Эти люди клонировали себя. Единственно приемлемый способ продолжения рода для такой малочисленной группы — естественное размножение привело бы к генетическому вырождению в последующих поколениях. Тем более, что среди них было мало женщин, особенно таких, что находились в репродуктивном возрасте. А Киселёв и Ворушинский, очевидно, клоны кого-то из экипажа или клоны уже детей клонов.