Карл Ругер. Боец - Макс Мах

Конечно, бойцы, которых Ян выставил вместо себя, неспособны принять так много силы, как сделал это всего несколько дней назад сам Ян, но то, что по крайней мере трое из них получили перед боем магическую поддержку, было очевидно. Они не стали фехтовать лучше – тут уж что есть, то и есть, – но их мечи были значительно быстрее, чем у других комбатантов. Проскальзывая, как стремительная тень, между ищущими его, но никак не находящими клинками, Карл почти сразу увидел и оценил этих троих, которые действовали только против него. Если они и не были так же быстры, как он, то, во всяком случае, почти ему не уступали. Они запаздывали лишь на ничтожные доли мгновения, но их было трое, а он один. И еще одну особенность поведения этих бойцов уловил Карл. Все, кто дрался сейчас на площади перед рыбным рынком, по-видимому, воспринимали этот бой как бескомпромиссный поединок, где каждый удар должен быть потенциально последним для твоего противника. Но эти трое не стремились непременно убить Карла разящим ударом, им достаточно было только его задеть.

Их клинки отравлены, понял Карл, посылая свое тело в стремительный полет над камнями брусчатки.

Вот только мне это уже не страшно, закончил он мысль, свалив двоих гвардейцев наземь. Он ударил им в ноги, заставив потерять равновесие, прокатился по камням, вскочил, ударил мечом в спину оказавшегося в пределах досягаемости противника, сражавшегося с Мартом, развернулся мгновенно и прыгнул навстречу новым врагам. Прыжок был намеренно высокий, и удар каблуком в шею одному из упавших убил того на месте одновременно с тем, как Убивец провел неуловимый для глаза каскад, отражая сразу два нацеленных в Карла выпада и уходя вниз, чтобы нанести смертельное ранение в голову поднимавшемуся с земли второму из упавших бойцов.

Пятеро, констатировал Карл, отпрыгивая назад.

Нет, четверо, поправился он, когда увидел, как падает, заваливаясь назад, противник Казимира.

Трое против четверых – это было уже почти нормально.

Он снова парировал удар и потянулся к плечу того гвардейца, который схватился с потерявшим пару Мартом, и в этот момент отравленный клинок несильно ударил Карла в кисть отставленной в сторону левой руки. Карл моментально изменил траекторию своего меча, крутнувшись на месте, и без промедления ударил раскрывшегося – ведь дело было сделано! – врага в солнечное сплетение.

Три, сказал он себе, снова разворачиваясь. Нет, два. Сабля Марта обрушилась на противника с такой силой, что меч гвардейца не смог задержать удар, и скользнувшее по поддавшейся стали кривое лезвие почти напрочь срубило бойцу Филологов голову.

Один, продолжил про себя убывающий счет Карл. Он скрестил свой меч с последним врагом, потому что предпоследнего только что заколол Казимир. Один на один тот против Карла выстоять не мог, даже получив в дар немыслимую для обычного человека скорость. Разница в опыте, технике и той же скорости не оставила ему ни единого шанса.

– Все, – сказал Карл, вырвав меч из груди поверженного врага. – Что скажешь, сынок?

Он с улыбкой смотрел на потрясенного Яна, не испытывая, впрочем, ничего, кроме чувства досады. Еще восемь человек оставили мир людей, потому что в крови этого наделенного Даром ублюдка кипит гнилая кровь завистливых и жадных предков.

– Умри! – крикнул Ян и с двух рук швырнул в Карла огненные шары – фаерболы.

Но фаерболы летят не очень быстро, они неэффективны против одиночного противника, особенно находящегося на пике боевого транса и к тому же отстоящего от тебя на добрых двадцать метров. Карл уклонился от одного полыхающего темным огнем шара и отбил второй клинком Убивца, вспыхнувшим ослепительно-белым светом. Возможно, что на этом дело не кончилось бы, ведь в распоряжении Яна еще находилась Анна, но ночь вдруг дрогнула, стремительная рябь прошла по сияющему от наполнявшего его серебра воздуху, и из ниоткуда прямо на ярко освещенную площадь мягко вышел адат.

По-видимому, Ян был потрясен видом бесшумно воплотившегося ужаса, пришедшего к нему в эту несчастную ночь прямо из горячечного бреда самых темных писаний древности, а может быть, это ужас сковал его члены – кто знает? Но только он так и стоял, немо глядя на адата, пока тот не приблизился к нему и не убил одним жестоким ударом своей вооруженной длинными и острыми когтями лапы. И тогда тишину, упавшую было на площадь, разорвал дикий вопль Анны. Безмолвно стоявшая позади Яна все время, пока на площади кипел бой, и окаменевшая еще больше, когда за Яном пришел адат, она кричала теперь, и Карл не смог бы определить, чего было больше в этом крике – боли, ужаса или счастья.

Адат повернул голову и внимательно посмотрел на Анну, потом тихо рыкнул, когда стремительной тенью пронеслась через площадь к кричавшей девушке дама Виктория, и, отвернувшись от них, посмотрел в глаза Карлу.

Он мертв, сказали глаза зверя.

– Спасибо. – Карл низко поклонился адату и отсалютовал ему мечом.

Прощай, сказали Карлу глаза адата.

– До встречи, – спокойно ответил Карл.

Адат посмотрел на него, как бы оценивая последние прозвучавшие въявь слова, коротко рыкнул и, развернувшись, пошел прочь, медленно растворяясь в ликующем сиянии Нового Серебра.

Карл проводил его взглядом и обернулся к женщинам. Анна перестала кричать и теперь лишь всхлипывала в объятиях Виктории. Ее плечи мелко дрожали, голова лежала на плече Садовницы.

– Виктория! – позвал Карл.

– Что? – тихим голосом, в котором звучали невоплотившиеся рыдания, ответила женщина.

– Ты сможешь выбраться из города?

– Да.

– Тогда бери Анну и уходи.

– Куда?

– Куда хочешь, но, если таково будет ваше желание, в бухте Пята стоит войянский когг, мы отплывем не позже полудня.

Карл задумался на секунду и поправил себя:

– Через три часа после рассвета.

Виктория погладила плачущую на ее плече Анну и посмотрела на Карла.

– Далеко ли ты приглашаешь нас, Карл? – спросила она.

– Во Флору, – ответил Карл.

– Флора, – задумчиво повторила за ним Виктория.

– Я обещаю тебе гостеприимство цезаря и свою защиту, – ответил Карл на невысказанный вопрос.

– Вот как! – Она не была удивлена, она думала. – Спасибо, Карл, – наконец сказала Виктория, поглаживая постепенно успокаивающуюся Анну по голове. – Мы принимаем твое предложение. На рассвете мы будем там, где тебя ожидают лошади. Прощай.

Она крепче обняла притихшую Анну, и они медленно пошли прочь.

– Удачи тебе, Карл, – сказала она, обернувшись на мгновение.

– Спасибо, Виктория.

– Мы квиты, – тихо ответила она.

1

– Казимир! – позвал Карл, не оборачиваясь. Он смотрел вслед уходящим в ночь колдуньям. Они шли тесно прижавшись друг к другу, более высокая Виктория обнимала Анну за плечи.