Убивают не камни - Валерий Пушной

Тут Крыса вспомнил, как слышал от корешей, что Удав работал с какой-то Красной, и вскинулся:

— Это и есть Красная?

— Она самая, Крыса, — утвердительно ответил Удав.

— Но почему Красная?

— Потому что красивая. Она ведь правда красивая?!

— Вольдемару лучше было знать, — язвительно бросил Крыса.

— А ты и верно лох, Крыса! — Удав поморщился, как будто услыхал глупость. — Она сама выбирает, с кем спать. Для меня она идеальная напарница! Вольдемара она охмурила, чтобы всю его компанию взять под контроль, ты тоже угодил в ее силки. Ты думал, что управлял ею, нет, это она водила тебя на поводке.

— Это конец? — Крыса дернул рукой, на которой был наручник.

— Не спеши, Крыса, на тот свет. Всему свое время, — черные бусины четок защелкали в его пальцах.

А на улице в это время уже начинало светать.

Корозов выжимал все соки из Исая, требуя усиливать поиски Ольги. Тот, как гончая собака, мотался по городу. Глеб нервничал, потому что обещанного телефонного звонка не было. Время нудно тянулось. Он все больше чувствовал себя бездарным и слепым, осознание собственной беспомощности угнетало. Велась игра по чужим правилам, которых он не понимал, но приходилось их принимать, ибо просто не было другого выхода.

Сейчас он ехал в автомобиле к центру города. Рассеянно смотрел вперед сквозь лобовое стекло. Машины, машины, машины.

День был каким-то тусклым. Солнце не жарило, как обычно, небо в сплошных облаках, улицы без солнечных зайчиков. Все как бы под настроение Глеба. Водитель и охранники молчат. В висках колотит, мозг трещит. Так все скверно, что глаза ни на что не смотрят. Он чувствовал себя загнанным в угол.

Мысли об Ольге мучили, изматывали. Вдруг наперерез им на дорогу выскочила девушка и замахала руками, чтобы остановились. Корозов сразу узнал Воброву по ее нелепому одеянию. Тронул за плечо водителя. Тот тормознул, прижался к бордюрам.

Оксана подбежала. Глеб приоткрыл дверь. Она обрадовано всплеснула руками:

— Глеб, как хорошо, что ты остановился! А то никто не останавливается! Что за народ, ей-богу! Мне помощь нужна! У моей машины колесо спустило. Помоги, Глеб, пусть ребята заменят! — показала на припаркованную машину. — Почувствовала, как автомобиль потянуло в сторону. Остановилась. И вот результат.

— Хорошо, — кивнул Глеб.

Не дожидаясь дополнительной команды, водитель выпрыгнул из автомобиля, спрашивая на ходу:

— Где запаска?

В обычной манере Оксана пожала плечами:

— Посмотри в багажнике. Я в железках ничего не понимаю!

Никола усмехнулся, мол, что с вас, женщин, взять кроме лака для ногтей:

— Разберусь, — буркнул и направился к ее машине.

Корозов тоже выбрался из салона, за ним выпрыгнули охранники. Он показал Оксане на синий газетный киоск за тротуаром, предложил:

— Пока меняют колесо, пойдем, Оксана, посмотрим, чем торгуют в киоске, — взял ее под локоть и шагнул к тротуару.

Ступая рядом, Воброва вдруг приостановилась, заглянула ему в глаза:

— Как у тебя дела, Глеб? Полиция нашла Ольгу?

Вопрос больно ударил Корозова, еще раз напоминал о его беспомощности, он погрустнел:

— Не спрашивай лучше. Выть хочется. Все по-прежнему.

Удерживая его на месте, она уколола, и от этого укола у него сделалось на душе еще хуже:

— Я говорила тебе: отдай эти побрякушки, а ты не захотел. Может, я чем-нибудь смогу помочь? Скажи, я постараюсь!

Ее предложение кольнуло Глеба, как будто она действительно знала, что может ему помочь, он насупился:

— Чем ты можешь помочь, Оксана? Полиция не может найти. А что может сделать одна женщина?

— Женщины способны иногда сделать больше, чем все МВД! — решительно заявила она.

Опять его уколол ее ответ, подозрение с новой силой шевельнулось в груди, Глеб вздохнул, твердо взял ее под руку и подвел к киоску:

— Что тебе купить? Журнал? Газету? Посмотри.

— Да ничего мне не надо! — она мимолетно кинула безразличный взгляд на журналы. — Ты зря отказываешься от помощи. Вы, мужики, все страдаете комплексом завышенного самомнения, потому и не доверяете женщинам, — ткнула пальцем в журнал. — Сделай одолжение, купи вот этот!

— Дело не в доверии, а в возможностях. — Глеб заплатил за журнал и протянул его Оксане. — Читай! — отступил от киоска на шаг, оглянулся на ее автомобиль. — Ну что там с колесом? Поглядим?

Они медленно направились к машине. Охранники шли за ними. Водитель закончил монтировать запасное колесо, завернул последние гайки, снял машину с домкрата, сложил инструмент и пробитое колесо в багажник и посмотрел на Воброву:

— Готово. Как новенькое. До Москвы довезет!

— А назад? — спросила она протяжным голосом.

Но водитель уже пошел к своему автомобилю.

Поблагодарив Глеба за помощь, она взяла его за руку и не отпускала, пока он сам не отстранился.

Водитель Глеба как раз открыл дверь авто и услыхал резкое шипение воздуха, глянул на переднее колесо, оно быстро спускало воздух, сжимаясь. Не успел удивиться, как такое же шипение раздалось из заднего колеса, оно тоже стало быстро стравливать. Автомобиль накренился на одну сторону. Сообразив, в чем дело, Никола юлой закрутился вокруг и звонко закричал:

— Атас, парни, стрелок!

Охранники возле Корозова заметались, прикрывая Глеба, еще не понимая, откуда грозит опасность. Выхватили травматы, пригнули его к земле.

Водитель снова выкрикнул:

— Оттуда палит! — показал рукой через дорогу, услыхав, как еще одна пуля ударила по стеклу.

Продолжая стоять рядом с Корозовым, Воброва схватила его за плечо, распахнула свободной рукой пассажирскую дверь своей машины, настойчиво потребовала:

— В машину, в машину! Надо уезжать, Глеб! Скорее же! Стреляют! Здесь опасно!

Охранник тоже автоматически начал толкать Корозова в машину Оксаны. Глеб механически подчинился.

Она проворно прыгнула на водительское сиденье.

Один из охранников торопливо плюхнулся рядом с Глебом.

Она нажала на акселератор.

С внутренней тревогой Корозов отметил про себя, что не уверен в правильности сделанного сейчас. Сев удобнее, сказал:

— Поворачивай к моему офису, Оксана!

— Как скажешь, Глеб! — согласно кивнула она в ответ.

Машина встроилась в транспортный поток и стремительно набрала скорость. Нехорошее предчувствие волной прокатилось в груди Глеба, он проворчал: