Сотворение света - Виктория Шваб

– Мы не друзья, – напомнил Холланд.

В глазах незнакомца заплясали огоньки.

– Это легко исправить. – Он прищелкнул пальцами и разжег маленький, с монетку, язычок пламени – достижение немалое, даже при всех рунах – и с наслаждением затянулся. – Друзья зовут меня Ворт.

Это имя было Холланду хорошо знакомо. Оно ударило, как камень.

– Ворталис.

– Помнишь, значит, – усмехнулся незнакомец. Не «слышал», и не «знаешь», а именно «помнишь».

Холланд помнил. Рос Ворталис. Легенда Кочека, герой улиц и теней, человек, сражавшийся не только оружием, но и словом, тот, кто всегда добивался своего. Во всем городе его знали под прозвищем Охотник, говорили, что он может отыскать кого угодно и никогда не уходит без добычи. Этот человек уже много лет охотился за Холландом.

– О тебе идет слава, – сказал Холланд.

– Да ладно, – отмахнулся Ворталис. – О тебе тоже. Много ли в Лондоне людей, которые ходят по улицам безоружными? Многие ли могут закончить драку, не шевельнув и пальцем? Многие ли отказываются вступить в шайку или в охран…

– Я не бандит.

Ворталис склонил голову набок. Улыбка исчезла.

– Тогда кто же ты? Какова твоя цель? Твой черный глаз полон магии – на что ты ее тратишь? Опорожняешь свои вены в замерзшую реку? Мечтаешь сделать мир лучше? Найди ей более достойное применение.

– Моя сила всегда доставляла мне только боль.

– Значит, ты неправильно ею пользуешься. – Он встал и загасил папироску о ближайший ствол.

– Это священная… – нахмурился Холланд.

Закончить он не успел – Ворталис ринулся на него. Слишком быстро, обычный человек так двигаться не может. Наверное, ему помогали руны, скрытые под одеждой. Но руны лишь увеличивают силу, они не могут создавать ее из ничего.

Когда его кулак был в дюйме от лица, Холланд налег всей волей на плоть и кость. Ворталис остановился. Но этого оказалось мало. Кулак затрепетал в воздухе, сопротивляясь, потом пробил преграду, как кирпич пробивает стекло, и врезался Холланду в челюсть. Вспыхнула боль – резкая, слепящая. Ворталис просиял и отскочил от Холланда. Но далеко не ушел: река у него за спиной взметнулась вверх и хлынула. Но обрушиться не успела: Ворталис шагнул в сторону. Тогда Холланд, потеряв терпение, метнул в него с боков два ледяных копья.

От первого Ворталис увернулся, но второе ударило его в живот. Копье вращалось на лету и поэтому врезало по ребрам плашмя, а не пронзило насквозь.

Ворталис со стоном рухнул навзничь.

Холланд стал ждать, встанет ли его противник. Тот встал, тихо охнул и опустился обратно.

– Я слышал, что ты хорош, – сказал Ворталис, потирая ребра. – Но ты, пожалуй, даже лучше, чем о тебе говорят.

Пальцы Холланда коснулись подсыхающей крови. Ворталис взял ледышку, с любопытством повертел в руках, словно видел в ней не оружие, а диковинку.

– Ты, похоже, мог меня убить.

Мог. Запросто. Если бы Холланд не развернул копье, оно пронзило бы плоть и мускулы, ударилось бы о кость. Но у него перед глазами стояли Алокс – каменное тело, разбившееся о пол – и Талья, покорно упавшая на собственный нож.

Ворталис встал на ноги, держась за бок.

– Тогда почему не убил?

– Ты же не пытался убить меня.

– Зато пытались те, кого я посылал. Ты и их пожалел.

Холланд выдержал его взгляд.

– Ты имеешь что-нибудь против убийств? – не отставал Ворталис.

– Мне случалось отнимать жизнь, – ответил Холланд.

– Я спрашиваю не об этом.

Холланд смолк. Сжал кулаки, сосредоточился на ниточке боли, пересекавшей ладонь. И наконец произнес:

– Это слишком легко.

– Убивать? Ну конечно, – согласился Ворталис. – А вот жить с этим гораздо труднее. Но иногда даже интересно. А иногда необходимо.

– У меня не было необходимости убивать твоих людей.

Ворталис приподнял бровь:

– Они могли опять прийти за тобой.

– Ты всегда присылал новых, – возразил Холланд.

– А ты снова и снова оставлял их в живых. – Ворталис потянулся, вздрогнул – дали о себе знать ушибленные ребра. – Я бы предположил, что ты гоняешься за смертью, но, похоже, умирать ты не торопишься. – Он подошел к опушке, повернулся к Холланду спиной и окинул взглядом блеклые просторы города. Закурил еще одну папиросу.

– Знаешь, что я думаю?

– И знать не хочу.

– Я думаю, ты романтик. Из тех глупцов, что ждут будущего короля. Ждут, что вернется магия и мир пробудится. Черта с два, Холланд. Если хочешь перемен, сотвори их сам. – Ворталис презрительно кивнул на реку. – Вылей сюда хоть всю свою кровь, все равно ничего не изменится. – Он протянул руку. – Если хочешь перемен, помоги мне. И мы найдем твоей крови достойное применение.

Холланд поглядел на его руку, усеянную рунами.

– И как же ты ее применишь?

Ворталис улыбнулся:

– Ты поможешь мне убить короля.

I

Кофе был отвратительный, но чашка хотя бы согревала Алукарду руки.

Он так и не смог уснуть. На чужом корабле, да еще и рядом с магом-предателем, нервы натянулись, как струна. Всякий раз, закрывая глаза, он видел, как горит Аниса, как рассыпается в пепел Джиннар, видел, как сам протягивает им руку, как будто в его силах было спасти их – сестру, друга. Аниса всегда была такая светлая, Джиннар был такой сильный. Помогло это им в последний миг? Черта с два.

Они все равно погибли.

Алукард вышел на палубу, отхлебнул еще глоток, забыв, какая гадость это пойло. Выплюнул коричневую жижу за борт, вытер рот.

Джасте было не до него, она привязывала канат к грот-мачте. Гастра и Хейна сидели на ящике в тени паруса, юный стражник скрестил ноги, а девчонка-морячка уселась, как ворона на жердочку, и смотрела на что-то в его ладонях. Это было похоже – кто бы мог подумать – на зеленый росток ацины. Росток медленно распускался прямо на глазах, и Хейна восторженно ойкнула. Гастру окружали тонкие белые нити – так выглядит магия редких счастливцев, способных держать стихии в равновесии. Интересно, почему он ходит в стражниках, а не в жрецах, мимоходом подумал Алукард. А вокруг Хейны вихрились синие спирали – начинающий маг ветра, каким был Джиннар…

– Осторожнее, – произнес чей-то голос. – А то пальцев недосчитаешься. Какой из тебя тогда моряк?

Это была Бард. Она стояла на носу и учила Леноса фокусам с ножами. Моряк изумленно смотрел, как она берет нож за кончик, подкидывает в воздух, а когда ловит за рукоять, клинок уже окутан пламенем. Лайла шутливо поклонилась зрителю, и Ленос ответил испуганной улыбкой.