Инь, янь и всякая дрянь - Дарья Донцова

– Ага, – согласилась я. – И Оксану не несли, она передвигалась сама. Почему жертва безропотно пошла с киллером? По какой причине ее переодели? Я нашла ответы на эти вопросы, но давайте временно отвлечемся на другое. Итак, Полина Юрьевна Бондаренко, рыбачка, пропавшая с плавбазы… Теперь, поговорив с ней, мы отлично знаем все детали.

– Повтори! – приказал Чеслав. – Это мы сейчас в курсе событий, но ты как бы пишешь отчет для человека, который впервые столкнется с ситуацией.

– Йес, босс! – послушно откликнулась я. – Ну каким образом тетка из Владика сразу получила квартиру в Москве? Откуда у нее диплом медвуза? Где дамочка взяла тринадцатилетнего мальчика Федю? Вот я и предположила: Полина Юрьевна на самом деле вовсе не Бондаренко. Некой даме требовалось поменять всю свою жизнь, ей вручили документы Полины, одинокой, никому не нужной сотрудницы плавучего рыбзавода, смытой за борт волной. Вот уж кого не будут искать родственники, так это ее, потому что ни одного близкого человека у рыбачки не было. Бондаренко вселили в квартиру Серафимы Лебедевой, вдовы Михаила Николаевича, якобы по обмену. Полина отличается вздорным характером, легко впадает в гнев, раздражается на соседей, ее бесят чужие дети, собаки, дама с трудом переносит шум. Зинаида, соседка Полины Юрьевны, отмечает цикличность настроения Бондаренко – та то приветлива и мила, то буквально рычит и скалит зубы.

Но точь-в-точь такую же характеристику дает кастелянша Роза Алле Крюковой, доктору наук из лаборатории интерната для умственно отсталых детей. Между Аллой и Полиной много общего: обе врачи, дамы с непростым характером, похоже, у них одна и та же проблема со здоровьем. И я рискнула предположить, что виной всему сбой в работе щитовидной железы. Вот только Алла занималась детьми-даунами, а Полина Юрьевна логопед, трудится в коммерческой поликлинике, имеет частную практику. Но во время беседы с Нелей, малоопытным педагогом-психологом из «Вира», я совершенно случайно узнала, что в организации работает в качестве консультанта очень уважаемая начальником Олегом Ефремовичем дама-профессор, ее зовут Полина Юрьевна. Интересное совпадение, не так ли? Коробков, потратив кучу времени и усилий, сумел выяснить все о «Вире», узнал, что там заправляет некий Олег Ефремович Селезнев. А кастелянша Роза, всю жизнь не только проработавшая, но и обитавшая на территории дома престарелых, рассказала, что в голодные времена, когда в стране началась перестройка и дети-дауны стали голодать, Альберт и Алла делали какие-то уколы девочке Селезневой, дочери Олега Ефремовича Селезнева. Круг стал замыкаться. И я предположила: Полина Юрьевна Бондаренко и Алла Крюкова – одно и то же лицо. Но зачем ей Федя?

Я сделала театральную паузу и продолжила.

– В отчете придется особо отметить роль Димы Коробкова. Без его помощи мне бы не справиться с делом, большое количество информации добыл он, я всего лишь связала концы с концами.

– Обожаю выслушивать хвалебные речи в свой адрес, – прошептал Коробков, вжимая голову в плечи. – Но нужно быть объективным: мамо, вы просто не умеете зажигать спички. Кабы могли, то и сами справились. Ваш преданный мальчик только исполнял приказы!

– Ценю ваше благородство, – кивнул Чеслав, – но давайте о деле. Я великолепно понимаю, кто, как и сколько работал. Татьяна, продолжай.

Я выпрямилась.

– Коробков пошарил по архивам. У Феди Лаврова, ближайшего приятеля Миши, не было никаких родственников, кроме бабки-алкоголички. Фактически Федя жил у Крюковых. Надо отдать должное Алле – она поддерживала ребенка из неблагополучной семьи, лучшего приятеля своего сына. Сначала я подумала, что после осуждения Михаила Алла, желая избежать людской молвы, решила сменить имя, фамилию, место жительства и работы. Легко ли жить, когда соседи тычут в тебя пальцем и шепчутся за спиной? Но кто достал ей документы и переселил в «хитрый» дом? Кто вынудил Серафиму обменяться жилплощадью? Что за таинственный покровитель был у Аллы? Ее любовник Альберт, отец Миши? Нет, он не имел столь длинных рук. Тогда кто? И, главное, почему ей помогали? А потом, прошерстив гору бумаг, Коробков выяснил: в местах отбывания наказания, где содержатся осужденные на пожизненное заключение, Михаила Анатольевича Крюкова нет. И где же он? Куда подевался жестокий убийца? Оказывается, он умер. Вскоре после вынесения приговора Михаилу стало плохо настолько, что он впал в кому, был переведен в больницу, где и скончался. Имеется свидетельство о смерти и все нужные бумаги. Алла Крюкова испарилась – продала свою скромную квартирку и исчезла на просторах России. Коробков, способный найти закопанную под землей пуговицу, не обнаружил ни одного следа Крюковой. Зато из океанских глубин выплыла Полина Юрьевна Бондаренко с мальчиком Федей. Федор болен, он (по одним сведениям – после перенесенного гриппа, по другим – вследствие драки) стал умственно неполноценным человеком, парень работает уборщиком и абсолютно счастлив. Я, уже уверенная в том, что Полина – это Алла, пребывала в недоумении: ну почему она столь печется о друге сына? Она фактически заменила ему мать, не бросила, прихватила с собой в новую жизнь. И здесь пришло время снова вспомнить рассказ кастелянши Розы. Школьники Михаил и Федор вместе хулиганили летом, но однажды Федя заболел. Приехали врачи, а через короткий срок у интерната, тогда почти лишившегося финансирования, появились добрые шефы.

Я перевела дух и повернулась к Чеславу:

– Можно здесь я наконец приведу рассказ Полины Юрьевны? Мы ведь беседовали с ней и теперь из первых рук знаем правду?

– Ну ладно, – смилостивился Чеслав.

Я откашлялась.

– Кастелянша Роза рассказала мне об ученом Сергее Семеновиче Катасонове, человеке, который при помощи уколов пытался лечить детей с болезнью Дауна. Делом жизни профессора стало создание лекарства, но одновременно он разработал много обучающих методик. Естественно, новый химический препарат никто на детях пробовать не позволит, поэтому уколы получали крысы, а ребят Сергей Семенович подтягивал до почти нормального уровня при помощи регулярных занятий и специальной диеты. Аллочка, любимая ученица Катасонова, свято верила в лекарство, которое Сергей Семенович разрабатывал до самой смерти. Но после кончины ученого лаборатория начала хиреть. И тогда Альберт сумел заинтересовать исследованиями некое ведомство. Если дауну сделать курс инъекций, убеждал главврач интерната, то больной делается почти нормальным в общении, но останется послушным чужой воле. Разве такой человек – не идеальный диверсант? Идея абсолютно фантастичная, но в советские годы, в разгар «холодной войны», в головы сотрудников, скажем так, некоторых структур приходили и не такие бредовые мысли. Предложения Альберта показались людям в погонах перспективными, и лаборатория вновь получила деньги.

Альберт с Аллочкой ликовали. Они понимали, что до испытаний на людях дело дойдет ой как не скоро, верные ученики хотели спасти детище Сергея Семеновича: лабораторию и интернат, пожалуй, единственное место в стране, где реально помогали умственно неполноценным детям. И ведь им это удалось! А теперь внимание: начальником ведомства, которое взяло под свою опеку ученых, был… Михаил Николаевич Лебедев. Да-да, тот самый, муж Серафимы, соседки Василия Ведьмы, женщины, которая поменялась квартирами с Полиной Юрьевной.