Обещанный рай - Конни Мейсон

— Так, значит, ты знаешь все? Но откуда?

— От Сэл, дорогая моя, от Сэл. Она все рассказала мне, и, слава богу, у меня хватило ума ее выслушать.

— А ребенок? Ты рад, что у нас с тобой будет ребенок?

— Счастливее, чем сейчас, я буду только в тот день, когда мы с тобой поженимся. И этого недолго ждать, любовь моя. Я представлю тебя своим родным как свою жену. Они же знают, что я уехал в Денвер именно затем, чтобы жениться на тебе. А уж когда мы с тобой поженились и как — кому какое дело? В ближайшее время я поручу своему адвокату заняться твоим разводом. Это будет несложно сделать — ведь твой брак был фиктивным, а значит, незаконным.

— И это возможно? — с надеждой спросила Гленна. — А что будет, если кто-нибудь узнает, что мы поженились с тобой позже, чем я забеременела?

— Кто будет копаться в этом, милая? И не волнуйся насчет развода, мне кажется, с этим не должно возникнуть никаких проблем.

Затем он отвел Гленну в постель, помог раздеться и сказал, укрывая одеялом:

— А теперь отдыхай, любимая. До рассвета еще несколько часов.

Гленна потянула его к себе, и Кейн прилег рядом с ней, не раздеваясь. Гленна прижалась к нему всем телом и моментально уснула, впервые за много дней чувствуя себя в полной безопасности.

Пробуждение ее было тревожным. Она сразу же почувствовала, что Кейна нет рядом с ней. Открыв глаза, она увидела, что в номере нет и его вещей.

«Неужели он опять бросил меня?» — подумала Гленна, но тут же вздохнула с облегчением, потому что в комнату вошел Кейн. Он широко улыбался, а в руках у него был поднос с горячим завтраком.

— Я обо всем позаботился, дорогая, — сказал он. — Наш багаж уже на вокзале, и там его погрузят в поезд. А теперь завтракай, и поедем.

— А портье? — с тревогой спросила Гленна. — Как ты думаешь, он не узнает меня?

— Опусти голову ниже, когда будешь проходить мимо него. И не смотри в его сторону. Да, кстати говоря, мы очень скоро можем встретиться с нашим портье в Калифорнии. Как оказалось, он давно хотел уехать туда, только у него не было денег.

— А теперь, словно по мановению волшебной палочки, явился богатый покровитель, и эти деньги у бедного портье появились, — рассмеялась Гленна.

— Точно так, — подмигнул ей Кейн и спросил уже серьезно: — Скажи, Гленна, тебе грустно уезжать из Денвера?

— Нет. Я буду счастлива там, где мы будем вместе с тобой, Кейн, — искренне ответила она.

— А как быть с прииском твоего отца? Очень жалеешь о том, что все так получилось?

— Ничего, — ответила Гленна. — Мы еще вернемся туда. Вместе с нашими детьми.

Поезд отошел от перрона и принялся отсчитывать стыки рельс, пробиваясь сквозь слепящую снежную вьюгу. Пассажиров в вагонах было немного, и никто из них не обратил внимания на Кейна и Гленну. Никто не заметил их и в городе, когда они пробирались по заснеженным улицам от гостиницы до вокзала, так рассчитав время, чтобы оказаться на платформе перед самым третьим звонком.

Разумеется, Кейн купил билеты в первый класс, и поэтому их путешествие до Сент-Луиса оказалось вполне сносным. Самым тяжелым испытанием в пути стал для них холод. Ледяной ветер легко проникал сквозь тонкие кожаные занавески, закрывавшие вход в каждое купе, пробивался в щели оконных рам, пробирая до костей несчастных путешественников, забившихся в угол скамьи и укрывшихся всем, чем только было возможно. Гленна все равно была счастлива — наконец-то она вместе с любимым человеком, а под сердцем у нее бьется ребенок — его ребенок. Ей казалось, что полоса тяжких испытаний осталась наконец позади и впереди ее ждет океан любви.

И все же это была лишь передышка. Предстоял переезд на восток, встреча с родственниками Кейна. Многое еще ждало Гленну впереди.

Несколько дней они решили провести в Сент-Луисе, и Кейн снял для них номер в лучшей гостинице города, чтобы Гленна могла немного передохнуть, прийти в себя и набраться новых сил.

Не теряя времени, Кейн прямо здесь, в Сент-Луисе, заказал новые платья для Гленны, помня о том, что она уехала из Денвера с маленьким саквояжем, в котором лежала смена белья да несколько дорогих для нее вещиц, оставшихся на память о покойных родителях. Прошла целая неделя, но Кейн ни разу не пытался заняться с Гленной любовью, а когда это наконец произошло, она была потрясена и растрогана тем, каким нежным и внимательным он оказался в постели.

— Ты в самом деле считаешь, что это не повредит здоровью — и твоему, и нашего малыша? — спросил он в ту ночь. — Я хочу любить тебя. Я хочу тебя больше, чем воды или хлеба, но, если это опасно, я подожду. Я буду ждать столько, сколько ты скажешь.

Она провела пальцами по обнаженной, заросшей темными волосами груди Кейна, и он застонал от томительного ожидания.

— Любовь не повредит мне, дорогой, — нежно шепнула Гленна. — Наоборот, мне вредно ею не заниматься.

Кейн напрягся, когда рука Гленны скользнула ниже и легла на его тугую мужскую плоть. Он снова застонал, осторожно поднял Гленну за талию и усадил ее верхом на себя. Откинув голову назад и закрыв глаза от наслаждения, Гленна осторожно опустилась, чувствуя, как наполняется ее лоно. Это было похоже на скачку, в которой чутким, могучим жеребцом был Кейн. Спустя какое-то время он осторожно перевернул Гленну на спину и помчался, вознося себя и свою любимую на вершину блаженства. Там они и оказались — в одну и ту же секунду, рука в руке и губы к губам.

Позже, утолив первую страсть, они снова занялись любовью, на этот раз медленно и нежно.

— Любовь моя, жизнь моя, жена моя, — шептал Кейн, и сердце Гленны готово было разорваться от счастья.

Откинув в сторону выбившийся локон и поправив на голове маленькую шляпку, которую купил ей Кейн, Гленна улыбнулась и спросила:

— Ну как? Ты думаешь, я им понравлюсь? О боже, Кейн, знал бы ты, как я боюсь!

— Успокойся, солнышко. Они полюбят тебя так же, как я.

Кейн быстро договорился об отправке их багажа прямо на дом, подозвал наемный экипаж, и вскоре они с Гленной уже ехали к северной окраине города. Кейн успокаивал Гленну, но он боялся встречи со своими родственниками ничуть не меньше, чем она. Кейн прекрасно помнил свое возвращение из Денвера вместе с Элен. Тогда он объявил о расторжении их помолвки и о своем желании жениться на Гленне. Родственники были в шоке. Брат пришел в ярость и наговорил Кейну много резких слов, а мать… Она лишь коротко и сухо заметила, что нельзя так поступать с членом семьи Фэйрчайлдов, и больше не сказала сыну ни слова.

Тогда Кейн решил, что женится на Гленне, но никогда больше не вернется в Филадельфию, однако жизнь рассудила по-своему.

В то время, когда Кейн собирался вернуться в Денвер, больше всего негодовал его брат, Джеймс. Ведь ему снова нужно было браться за управление банком, а Фэйрчайлды хотя и потеряли былое могущество, но по-прежнему сохранили известное влияние в деловом мире. Джеймсу оставалось лишь сожалеть о том, что он сам не женился на Элен, когда был свободен и молод, но что поделаешь, когда ему пришла пора жениться, Элен на рынке невест еще и в помине не было.