На крестины в Палестины - Алексей Лютый

– Что это у тебя с псом? – ткнув кулаком в бок Рабиновича, поинтересовался Жомов. – С ума сходит? Решил колесо у телеги сгрызть?

– Ага, и тебя зовет вместе пообедать, – огрызнулся Сеня. – Дурак ты, Ваня. Сколько лет с Мурзиком общаешься, а так и не научился понимать, что он сказать хочет. Нашел он что-то.

– Да что там под телегой найти можно? – фыркнул омоновец. – Болт какой-нибудь вылетел…

– А может быть, Фатима грудинку уронила? – с надеждой в голосе спросил Андрей и, поймав обращенные к нему презрительные взгляды Жомова с Сеней, потупился. – Это я просто предположил. И не смотрите так. С женщиной всякое может случиться.

– Гляди-ка, какой тонкий знаток женской натуры у нас нашелся, – оскалился Сеня. – Ладно, хватит болтать. Пошли посмотрим. Мурзик просто так рычать не будет…

Ну, наконец-то! А я уже подумывать начал, что мои сослуживцы настолько обленились, что сами с места не сдвинутся и это средневековое подобие русской гранаты мне к ним самому в зубах тащить придется. Теперь оставалось только отступить в сторону и предоставить ментам право самим разобраться с невесть откуда взявшейся посудиной.

– Графин какой-то, – недоуменно буркнул Жомов, поднимая медный сосуд с земли. – Фатима, ты уронила?

– У меня в хозяйстве такого утиля не водится, – фыркнула девица. – Спроси у своего еврея, может, его. Это они все время мусор всякий собирают.

От такого выпада Сеня даже позеленел, но свою язвительность сдержал. Собственно говоря, я его понимаю. У нас, у псов, даже правило есть: «Не лай на кошку, не придется под деревом сидеть». Вот и мой хозян, похоже, посчитал за лучшее со взбалмошной девицей не связываться. Вместо этого он взял медную посудину из рук Жомова и, прежде чем я успел хотя бы пасть открыть, потер ее позеленевший бок.

Эффект получился впечатляющий. Посудина фыркнула, зашипела, и из нее повалил такой густой зеленый и вонючий дым, что в одну секунду на расстоянии вытянутого кончика носа ничего видно не стало. Я начал чихать, как от «черемухи», Рабинович с Поповым кашлять, а Жомов глухо, видимо, успев заткнуть рот какой-то тряпкой, проорал:

– Взвод, химическая тревога!

А затем:

– Атас, мужики. Щемимся! Глаза берегите.

Я решил, что второе пожелание куда разумней, и бросился прочь из облака вонючего дыма, по сравнению с которым Андрюшин запах из-под мышек майским ландышем показаться мог.

На мое удивление, бежать далеко не пришлось. Я трех скачков не сделал, как оказался на чистом воздухе, и тут же обернулся. Нужно же было моих ментов из-под газовой атаки уводить. Вот я и остался на месте, принявшись истошно орать, как болонка под чугунным утюгом. Правда, гавкнуть я успел только пару раз, а потом заткнулся, удивленно приглядываясь к зеленоватому облаку. Несмотря на то что ветерок был совсем слабенький, дым рассеивать он был просто обязан. Работа у него такая. Однако то ли ветер халтурил, то ли дым какой-то неправильный попался, но с места зеленовато-вонючее облако не сдвигалась. Более того, оно даже уплотняться начало! И тут я понял, что за штуковину медную отыскал…

Мои менты беспомощно тыкались друг в друга и упирались руками в телегу, не рискуя открыть глаза. Сейчас они, честное слово, выглядели смешнее щенят, потерявших мамкину титьку, но мне было не до смеха – в том месте, где был клуб дыма, сейчас сидел, сложив ноги по– турецки, коренастый, начисто выбритый мужик и задумчиво разглядывал подвергшихся газовой атаке доблестных сотрудников российской милиции. Рядом с незнакомцем стоял дымящийся кальян, и этот хмырь внаглую, прямо перед работниками милиции, посасывал трубку. Как себя вести с этим лысым, я не знал. Вообще-то задержать его положено, но я не уверен, что в отношении этого типа следует хоть один параграф из устава и пункт служебного расписания применять. Поэтому решил помолчать и подождать, когда до моих сослуживцев дойдет, что опасность миновала.

– Это у вас игра такая? – вежливо поинтересовался незнакомец. – Или меня просто в компанию нищих слепцов занесло? А тот монстр клыкастый, – он указал на меня, – ваш поводырь, что ли?

Жомов у нас реагировать на нештатные ситуации был самый натасканный, поэтому и глаза первым открыл. Удивленно осмотревшись в поисках пропавшего облака дыма, он недоуменно посмотрел на незваного гостя и дернул Рабиновича за рукав. Сеня сначала попытался отмахнуться от омоновца, но тот проявил настойчивость, и глаза моему хозяину все же пришлось открывать.

– Это что за хмырь? – едва Сеня продрал глаза, спросил у него Жомов.

– Джинн, мужики. Я так и думал – джинн, – прежде чем мой хозяин успел ответить, заявил Попов.

– Ты еще скажи «тоник», – фыркнул Жомов. – Ну ты даешь, Поп. Совсем от газа одурел? Мужик перед нами сидит, а он мне про выпивку лопочет. – А затем грозно поинтересовался у незнакомца: – Кто такой? Документы есть? Оружие, наркотики?

– Это ваш заказ? – наивно поинтересовался джинн.

– Чего? – не понял Ваня.

– Ну, документы, оружие, наркотики, – терпеливо пояснил наш гость. – Заказывать их будете? Какие именно? Из оружия только шашки и палаши. Есть, правда, «магнум», но без патронов и ствол рассверлен. Документы какие? Права на вождение кобылы? Палестинский паспорт? Верительную грамоту от папы римского? С наркотиками проще. Есть гашиш, анаша. Могу марихуаны немного подбросить. Насвая хоть завались…

– Ты не охренел, жлоб? – оторопел омоновец. – Значит, ты российским милиционерам предлагаешь у тебя наркоту покупать?

– А что, российские милиционеры ее просто так берут? – удивился незнакомец.

После такого неприличного вопроса Жомов тут же отстегнул дубинку от пояса и собрался огреть ею наглеца, но Рабинович его остановил.

– Ваня, это же джинн, – проговорил он. – Понимаешь, джинн! Такой, как в арабских сказках. Я не спрашиваю, читал ли ты книжку про Аладдина, но слышать-то про него хоть что-то был должен. Вспоминаешь?

– Ага, – обрадованно кивнул головой Ваня. – У него еще там обезьяна прикольная была. И попугай. На тебя, Сеня, похож!..

– Сейчас я тебя одновременно и попугаем, и обезьяной сделаю, – совершенно справедливо обиделся мой хозяин. Ну какой из него попугай? Ни хвоста, ни перьев. Так, удав какой-то…

– Слушайте, давайте вы потом поспорите, – вмешался в их беседу джинн. – Короче, делайте ваш заказ, и я сваливаю. Я уже джиннок тысячу лет не видел. Расслабиться хочу…

Только тут до Ванюши наконец-то дошло, что все это не розыгрыш и перед ним прямо на потрескавшейся земле сидит самый настоящий исполнитель желаний. Даже со своего места мне удалось услышать, как захрустели шестеренки у Жомова в голове, пытаясь провернуться. Им нужно было родить мысль. И желательно умную.

– Тещу на Магадан! – завопил Иван, но тут же себя одернул: – Нет, тогда и мне придется туда же перебираться. Иначе Ленка с живого не слезет. А что же тогда попросить?..

– Жратвы! – рявкнул Попов, не давая возможности Жомову сформулировать свое желание. – Много! – И покосился на моего Сеню. – На всех.