ЭмоLove - Ольга Лазорева

— Даже не знаю, стоит ли тебе это сообщать, наконец нарушил молчание Григорий Григорьевич.

— Говорите! — попросил Кирилл. — Раз уж начали, что бы это ни было!

— Только давай это останется между нами?

— Без вопросов! — уверенно ответил Кирилл.

Он встал, глянул на спящую Марику и вышел из комнаты, плотно притворив за собой дверь.

— Дарк покончил с собой, — тихо проговорил Григорий Григорьевич. — Вены в камере перерезал.

— Но… — начал Кирилл и замолчал.

Его даже пот прошиб от такой новости.

— Да-да, я тоже думаю, где он бритву взял. А это была именно бритва. Да и вообще непонятно, с чего бы ему это делать. Экспертизу провели, признали его психически больным. По-любому поместили бы в клинику. А это вам не колония строгого режима для особо опасных преступников! Считай, легко отделался, мерзавец! Господи прости! — тут же испуганно добавил он. — Про покойников плохо нельзя говорить!

— Туда ему и дорога! — пробормотал Кирилл.

— Это да! — согласился Григорий Григорьевич. — И вот что странно, в ту ночь в предвариловке сидели некий Череп и сотоварищи. Савелий мне сказал, что это твой знакомый.

— Да, я его знаю, — подтвердил Кирилл. Мы в одном дворе живем, но последние несколько лет не дружим. Череп возглавляет местных скинов. А они к эмо, сами знаете, как относятся.

— Наслышан, — после паузы сказал тот. — Они за хулиганство в тот день загремели. Напились, устроили драку в «Стрелке». Вот их и посадили, чтобы остыли. А камера Дарка на этом же этаже находилась. Наутро их Савелий отпустил, а Дарка мертвым нашли. Вот такие у нас тут дела. Но Марике лучше такие истории не рассказывай, хорошо?

— Я уже пообещал! И не вижу связи между отсидкой Черепа и самоубийством этого урода, — сказал Кирилл.

— Так и я не вижу, — невозмутимо ответил Григорий Григорьевич. — Да и никто не видит. Так, к слову пришлось.

— «Даже за самым крошечным лепестком скрывается кто-то, кто может рассказать о преступлении и наказать преступника», — задумчиво проговорил Кирилл.

— Ты это о чем? — удивился тот.

— Так, ни о чем, — ответил он, — просто вспомнилась одна сказочная история.

— Верно сказано в этой твоей истории, — заметил Григорий Григорьевич. — Ну, в общем, все у вас там хорошо? — после паузы спросил он уже совсем другим тоном.

— Да, все отлично! Не волнуйтесь!

Они попрощались. Кирилл постоял какое-то время, привалившись спиной к стене, потом пошел в ванную. Новость ошеломила его, но в душе он почувствовал странную легкость, словно только что освободился от долго мучающего его кошмара. Он включил очень горячий душ, потом тщательно вытерся и вернулся в комнату. Марика по-прежнему спала. Кирилл сел на край кушетки и стал смотреть на ее раскрасневшееся лицо с округлыми щеками, на длинные ресницы, бросающие неровные тени, на припухшие от поцелуев розовые губы. Нежность переполняла его. Кирилл легко погладил кончиками пальцев ее волосы, провел по щеке. Марика улыбнулась во сне, что-то пробормотала и положила ладонь под щеку. Кирилл осторожно лег рядом и, едва касаясь, поцеловал ее приоткрывшиеся губы, шепнув: «Люблю тебя». Она раскрыла сонные глаза, улыбнулась и прошептала:

— И я люблю.

— Нам пора вставать, — ласково проговорил Кирилл. — Впереди замечательный насыщенный день. Тебе понравится!

— Конечно, понравится, — ответила Марика. — Ведь весь день я буду с тобой! Это главное. И я счастлива.