Через тернии к звёздам - Данияр Акбарович Гафаров

выглядеть стал так, как и положено, имея такую кличку.

Люди, наконец проморгавшись, с непониманием уставились на нас. Не понимая, чего ещё ждать? Кого здесь только не было. Стариков только не было и совсем малых детей, а так, здесь были в возрасте от двенадцати до пятидесяти лет на вскидку. Состояние их было удручающее. Сказать, что они были худы — это ничего не сказать. Я не говорю, что они выглядели как узники лагеря Освенцим, но все они были истощены. На некоторых, которые сюда попали значительно раньше, вещи висели как на вешалках. Вещи на всех потрёпаны, местами порваны. Но взгляд людей был в большей степени затравленным. В этой толпе, я заметил и людей, кто с вызовом смотрел в нашу сторону, особенно на охранников. На некоторых лицах читался страх, отчаяние и интерес одновременно. Этому видимо способствовало то, что охранники стояли со стянутыми руками, а позади них стоял я, во всём чёрном, и с мечами за спиной.

— Люди, — обратился я к бывшим рабам, — соблюдайте спокойствие. Работает «Белая Стрела». Всё плохое у вас закончилось. Вы свободны. Но не торопитесь разбегаться. Вам больше ничего не угрожает. Сейчас, мы с вами проведём разъяснительную работу, ответим на ряд вопросов, и решим, как вам проще вернуться в нормальную жизнь. А пока, — я с силой толкнул охранников в толпу, — вот вам подарок. Я же говорил вам, — обратился я к охранникам, — что выпущу вас в люди, я выполнил своё обещание. Теперь они решат вашу судьбу. Если вы не издевались над ними, то и бояться вам абсолютно нечего.

Я повернулся, и уже собирался уйти, как услышал крик Кривого.

— Стрела, не отдавай меня им, я же помог тебе. Помоги мне!

— Бог тебе поможет. — Громко сказал я, не оборачиваясь.

И в этот миг, за спиной раздался дикий крик, а потом толпа кинулась на охранников, и буквально затоптала их. Ещё несколько секунд был слышен крик терзаемых, но вот, и он затих. Ещё спустя некоторое время, толпа стала расступаться. На месте, где недавно стояли охранники, лежали две подозрительные кучки. Сейчас, глядя на эти кучи, невозможно было сказать, что это были когда-то два здоровых тела.

Закончив с казнью, люди стали подтягиваться к казарме. Кто-то отошёл в сторону, и блевал. Там, правда и блевать не чем было, но раз за разом, из желудка исторгалась желчь. Это нормально. Это защитная реакция организма, не привыкшая к созерцанию смерти. Это военные, кто уже долго служит, и кто видел смерть в разных её ипостасях, уже привык к этому, и не блюёт каждый раз при виде покойника. Человек, который сам сеет смерть, привыкает к смерти. Но это не говорит о том, что он стал маньяком, или смерть привлекает его своим откровением. Вовсе нет. Он так же не любит видеть смерть в любом его виде. Но куда деваться, когда просто нет выбора. Или ты, или тебя. Насильственная смерть, становится неотъемлемой частью войны. И от этого никуда не уйти. И нужны люди, способные нести смерть, чтобы защитить своих близких и свою Родину. Так было, так будет.

Пока люди собирались у казармы, я стал размышлять, как же вывести этих людей? Оставить их здесь, и фактически бросить на произвол судьбы, не могло быть и речи. Для чего тогда всё это? Нет, пусть мы даже задержимся с основной миссией, но людей надо вывести в безопасное место. И тут я вспомнил о Махмуде. Это тот таксист, который привёз нас на туристическую базу. Он оставил свой телефон, на тот случай, чтобы мы позвонили ему, когда нам надоест отдыхать. И я решил попросить у него помощи.

— Здравствуй Махмуд, — сказал я, когда он взял трубку, после третьего гудка, — не ожидал наверно услышать меня, да ещё в такое позднее время. Извини, кстати, что потревожил так поздно, но мне нужна твоя помощь.

— О-о, Саша, — обрадовался Махмуд, — какие разговоры? И не надо извиняться, я ещё не ложился. И я рад, что ты позвонил мне. Я рад, что с вами всё в порядке. Что, уже надоело отдыхать? Так быстро?

— Нет Махмуд, не в том дело, — улыбнулся я в трубку, — если бы просто надоело, то я позвонил бы тебе в другое время. Помнишь, ты предупреждал нас, что пропадают люди, и чтобы мы были очень осторожны?

— Да Саша, — сменив игривый тон, произнёс Махмуд, — как не помнить? Вот поэтому я и рад слышать твой голос. У вас что-то случилось?

— Да Махмуд, случилось. Мы разгадали эту загадку. И сейчас мы находимся там, где пропавшие люди. Правда, не все люди здесь, кого-то просто нет уже в живых, но человек пятьсот сейчас находятся рядом со мной. И мне нужно их вывести отсюда. Вывести в надёжное место, на некоторое время спрятать, на один, может пару дней, не больше. Позаботиться о них. Дальше эту проблему будет решать уже правительство.

— Что, Саша, — заинтересовался Махмуд, — настолько всё серьёзно?

— Да Махмуд, очень серьёзно. Но нам сейчас нужны свободные руки, а они связаны до тех пор, пока эти люди на нашем попечении. Поэтому я и позвонил тебе.

— Я понял тебя Саша, — решительно ответил Махмуд, — и я всё сделаю. Куда нужно ехать?

— Ты знаешь, где находится «Совхоз Ильича»?

— Кто же не знает этот совхоз, которого уже не существует? Конечно, знаю Саша. Там ещё пост ГАИ стоит. Мы его проезжали, когда на турбазу ехали.

— Всё верно, Махмуд. Вот именно в этом совхозе мы сейчас и находимся.

— Но это же частная территория, — удивился Махмуд, — и менты туда никого не пропускают.

— Вам никто не помешает, поверь мне. Те, кто там сейчас есть, уже никому и никогда не помешают. Но надо торопиться. Скоро их могут хватиться, и тогда могут возникнуть проблемы.

— Я всё понял Саша, — решительно сказал Махмуд, — сделаю всё настолько быстро, насколько это возможно. Ждите. — Сказал он и положил трубку.

Вокруг Кречета собралась большая куча народа. Каждый хотел услышать, что теперь будет дальше? Стоял невыносимый гул от вопросов, раздающихся практически от каждого спасённого. Бедный Кречет, не знал куда себя деть. Он не успевал отвечать. Растерялся, одним словом. Такого прессинга он ещё не переживал. Те девушки, за которыми он присматривал, сейчас обнимались со своими близкими и друзьями. Почти все из них, имели каких-то близких людей из спасённых. Радость разносилась из таких мест. Радость воссоединения. Посмотрев на весь