Не устоять! - Сюзанна Энок

— Господи, а я и не знал! В таком случае простите за ненужное предложение.

— Что вы, сквайр, я так благодарна, что вы переживаете за нас, — тепло улыбнулась Фелисити. — Не стоит волноваться. Поверьте, мы научились справляться с жизненными обстоятельствами…

Она согласилась, чтобы кучер Талфорда отвез их обратно в Фортон-Холл. Но когда они с сестрой вылезли из коляски, Фелисити поняла, что готова взять назад сказанные сквайру слова о своем умении управляться с обстоятельствами.

— Боже мой, только не это!

У двери в кухню стоял экипаж Дирхерста, однако самого графа нигде не было видно. В этот момент с одной из повозок, в которую рабочие грузили мусор, спрыгнул Рейф и направился к ней. Фелисити подавила вздох облегчения — по крайней мере до драки дело не дошло.

— Дирхерст в гостиной на первом этаже, — своим обычным, приветливым тоном сообщил Рейф, избегая, правда, смотреть ей в глаза.

— Спасибо.

Он кивнул и протянул руку Мэй:

— Пошли, крошка, поможешь мне измерять доски. Фелисити, чувствуя себя покинутой всеми, но при этом испытывавшая тихую радость при виде того, как Мэй на ходу учит Рейфа одной из своих глупеньких детских песенок, отправилась на поиски Джеймса Барлоу.

Граф сидел у окна на самом краешке стула, как если бы боялся замарать свои бриджи. Они были исключительно тонкого темно-синего сукна, и к ним замечательно шел светло-синий сюртук и серый жилет. В сравнении с Рейфом, который для работы по-прежнему надевал старую рубаху ее отца, выглядел он потрясающе — но не таким привлекательным.

— Добрый день, Джеймс.

Он поднялся.

— Добрый день, Фелисити. Как вы нашли нашего сквайра?

— В добром здравии. Он с нетерпением ожидает, когда сможет отправиться погостить к дочери.

— Превосходно. — Джеймс взял ее руку и поднес к губам. — А как вы?

Фелисити улыбнулась, осторожно высвободила руку и села на ближайший стул. Похоже, Дирхерст простил ее за то, что она резко обошлась с ним во время происшествия с Робертом Филдсом.

— Вполне благополучно, спасибо. Что привело вас в Фортон-Холл?

Граф пододвинул к ней кресло и, в свою очередь, тоже сел.

— Вы, Фелисити, нисколько не меняетесь. Завтра мне нужно съездить по делам в Честер, и я решил узнать, не составите ли вы мне компанию.

Вот об этом она и мечтала — отвлечься на какое-то время от всего, что свалилось ей на голову за последние дни.

— Это было бы замечательно, Джеймс. Мэй все лето приставала ко мне, так ей хочется попасть в тамошнюю кондитерскую лавку.

Улыбка на лице графа слегка увяла, но тут же во всей красе вернулась обратно.

— Конечно, Мэй тоже может поехать. Обязательно. Фелисити растерянно заморгала, поняв свою оплошность.

— Извините, Джеймс. Я просто привыкла, что сестра всегда и всюду ездит со мной.

— Что вы, что вы! С ней ведь веселее, верно? Вот именно — веселее. Они довольно долгое время просидели в молчании, прежде чем Фелисити сообразила, что может позвонить, чтобы принесли чай. До сих пор прислуга в доме казалась ей такой роскошью, что всякий раз, когда дверь открывалась по ее требованию, мисс Харрингтон хотелось хихикнуть.

Дворецкий легонько постучал в дверь и только после этого вошел в комнату.

— Слушаю вас, мисс Харрингтон.

— Бикс, будьте любезны, принесите чай графу Дирхерсту и мне.

Дворецкий с торжественным видом не спеша кивнул:

— С превеликим удовольствием, мисс.

— Впечатляет, — заметил граф, когда за дворецким закрылась дверь. — Ваш Бикс весьма учтиво препроводил меня сюда. Весьма надлежащие манеры. Где вы его нашли?

— Он служит у герцога и герцогини Хайброу, Его нам одолжили.

— Одолжили, вот оно что… Понятно. А я-то не мог понять, чего ради Бэнкрофт озаботился нанять такого замечательного слугу, если собрался как можно скорее сбыть с рук поместье.

Бикс молча принес поднос с чаем, поставил его на столик и так же молча вышел из гостиной. В открытое окно Фелисити услышала, как весело хохочет Мэй. Ей вдруг захотелось оказаться там, рядом с ней, и чтобы Рейф смешил ее, щекоча под мышками.

Джеймс откашлялся:

— Не хотелось бы показаться назойливым, но вы подумали над тем, о чем мы говорили в прошлый раз? Я имею в виду мое предложение.

Фелисити на секунду растерялась.

— Да, я думала об этом, — взяв себя в руки, ответила она. — Но хотела бы попросить вас дать мне еще немного времени, чтобы досконально во всем разобраться.

И чтобы убедиться, что все другие возможности исчерпаны, подумала Фелисити.

Дирхерст с улыбкой взял ее за руку:

— Конечно. Должен сказать вам, что рассматриваю это как шаг в правильном направлении.

Граф крепко стиснул ей пальцы, потом наклонился и прикоснулся губами к ее губам. Только не забывайте, что я еще не дала ответа, — предупредила Фелисити, высвобождая руку, прежде чем граф окончательно не раздавил ей пальцы. — Я не хочу быть неправильно понятой.

— Это невозможно, дорогая Фелисити. Вы всякий раз ничего, кроме радости, мне не доставляете.

Фелисити смотрела на графа, сохраняя на лице приветливое выражение, и спрашивала себя, долго бы она мучилась сомнениями, продай Рейф поместье Фортон-Холл графу? От этой мысли Фелисити почувствовала себя облитой грязью: на днях Рейф именно в этом и упрекнул ее, когда сказал, что она продает себя по цене родового поместья. Будут они жить в Фортон-Холле или нет, в любом случае ответственности за их с Мэй благополучие с нее никто не снимал.

— Тогда о моем свадебном подарке. Вы поговорили с Бэнкрофтом по поводу продажи Фортон-Холла?

Фелисити кивнула. Здесь она могла говорить напрямую, отбросив всякие церемонии, и с чистой совестью испить до конца горькую чашу.

— Мистер Бэнкрофт — и мне очень жаль это вам говорить — отклонил предложение продать вам поместье Фортон-Холл. Вы же знаете, между вами разлад, и я боюсь, что он не…

— Что он не продаст мне поместье? — перебил ее граф, вскакивая. — Вы объяснили ему, что поместье в любом случае останется у вас?

Джеймсу не обязательно было знать, что именно ответил Рейф.

— Да, но как я уже сказала…

— Это же нелепо! — Граф подлетел к окну и злым взглядом уставился на подъездную аллею. Некоторое время он молчал, и лишь желваки, ходившие у него на щеках, говорили о том, в каком бешенстве он пребывает. Наконец он повернулся к Фелисити: — Поверить не могу, что человек даже с такой низкой моралью позволил себе так жестоко обойтись с вами!