Перестань, мне это нравится, или Отбор для высшей расы - Ольга Райская

дождаться Таргола и твоего эггера. Даже у Богинь иногда случаются заминки. Поскучаем немного.

Впрочем, скучать не пришлось. По крайней мере, мне, потому что из корабля вышел Эшуа.

Энсин увидел божественную Власову и улыбнулся, словно для него персональное солнышко выглянуло.

- Влада, я рад вашему возвращению… - начал он и осекся.

С Оюн вообще случилось что-то странное. Она небрежно вертела прутик, но стоило ей увидеть эльдорца, как ветка упала на землю. И…

В общем, поднимали никому ненужный прутик двое: Богиня и энсин. Энсин и Богиня. Стоило их рукам соприкоснуться, как глаза Оюн вспыхнули, словно сверхновая. А Эшуа… Он покраснел, хотя я бы никогда не подумала, что он на это способен.

- Вот, держи, - он попытался отдать ветку, руки дрогнули, и все началось сначала.

Что за бред? Олс Рок никогда не нравился Владке, а сейчас она себя ведет, словно… влюбленная дурочка. Или это не Власова так себя ведет? Может, молодой герой привлек ее соседку? А что тут такого? Оюн привлекали чистые души, а Эшуа… В общем, настолько порядочных и благородных мужчин в природе не существует. Значит…

- Догадалась и молчи! – резко прервала мой мыслительный процесс Богиня, а вот с энсином она общалась нежно: - Благодарю вас за помощь, офицер.

И колокольчики зазвенели мелодично и завлекательно.

- Как вы находите эту планету? Здесь прекрасно, не правда ли?..

Флиртующая напропалую Богиня – то еще зрелище. Ри и Бинеш почему-то совершенно не торопились покидать истребитель. Как по волшебству! Хотя, возможно именно так все и было. Кто-то устранил лишних свидетелей.

Хорошо, что Амакир с ректором вернулись довольно быстро.

Оюн отвлеклась от эльдорца, окинула нашу троицу взглядом и скомандовала:

- В корабль. До вечера нужно вернуться.

И ректор, и Амакир посмотрели на меня вопросительно. Но что я им могла сказать? Что древним ничто человеческое не чуждо? Это и так понятно. Эшуа удостоился улыбки Богини, взмаха руки и милого, почти застенчивого:

- До встречи.

Энсин гулко сглотнул и выдавил:

- Ладно.

Как я и предполагала, Ри и Бинеш безмятежно спали в обнимку с роботом-уборщиком. Складывалось впечатление, что они отключились внезапно. Даже появление Оюн их не пробудило, а офицеров не сильно удивило подобное поведение курсантов при исполнении.

- Выводите транспорт на орбиту, командор, и ложитесь на курс. Мне же необходимо все обдумать.

Странности продолжались. Ситуация никого, кроме меня, не удивляла, словно ничего необычного не происходило. Обычный полет, безмятежный сон участников этого полета. Курсантов никто не будил, мужчины что-то тихо обсуждали, Оюн откинулась в кресле и прикрыла глаза.

Я тоже последовала ее примеру. Но стоило мне поудобнее устроиться, как сон сморил, потому что, каков бы ни был резерв бодрости у человека, он все равно рано или поздно заканчивается.

Разбудил очень бережный и осторожный поцелуй. Амакир сидел рядом с креслом на корточках и с улыбкой изучал мое лицо. Я по-прежнему находилась в истребителе, но приборы уже выключили, и ощущение полета отсутствовало. А еще мы были одни.

- А где ребята? – спросила я, усилием воли подавив зевок. Очень хотелось в душ и нормальной горячей еды.

- Они больше не нужны Богине, поэтому отправились по своим блокам, - ответил командор.

- А Таргол?

- Повел Великую в оранжерею.

Ну что ж, предсказуемо. Древнее существо всегда поступало оправданно, целесообразно и закономерно. Непонятно только, как будет поступать влюбленное древнее существо. У всех от этого крышу сносит, вот только Оюн любым взмахом руки дел натворить может.

И, хоть от меня зависело мало, но я решила не выпускать божественную Власову из вида. Значит, душ и еда откладывались.

- В столовую? – предложил Амакир.

Насколько же Эли меня чувствует! Внутри разлилось благодарное тепло, но…

- В оранжерею! – ответила я, ощущая себя няней непоседливого сорванца.

Знакомые до мелочей, потайных ходов и скрытых панелей коридоры, световые лифты, залы… Как-то незаметно академия стала для меня домом. Землю я вспоминала нечасто.

Никогда не понимала, зачем станции, у которой такое мощное обеспечение с аграрных планет, настолько большая оранжерея. И ладно если только она, но к ней прилагались тепличный комплекс и экспериментальные делянки. Круглые, овальные и яйцеобразные камни лежали в самом большом зале, среди рощиц с редкими плодами дальних планет и банальными цитрусовыми. Лимончики там, апельсинчики. Сколько часов провела я здесь на травке, привалившись спиной к камню, и понятия не имела, что в нем таится.

Богиня весело о чем-то беседовала с Тарголом, и… ректор улыбался. Никогда не видела, как разглаживаются суровые морщинки у него на лбу. Впрочем, говорила с ним не Оюн, а Владка. Зеленые глаза сияли, но не божественным светом, а незамутненным счастьем обычной земной девушки.

Однако, стоило им засиять иначе, а голосу измениться, адмирал вновь стал сосредоточенным и серьезным. Удивительная метаморфоза, он словно чувствовал двух разных женщин в одной.

- Приступим, - пропела Богиня и протянула раскрытые ладони к камням.

Может, зря я грешила на древнее существо? Наверное, для того, чтобы уподобиться богам, нужно в первую очередь думать о всеобщем благе, во вторую – о благе тех, кто близок тебе, и уж в самую последнюю, если останутся силы, о себе. Человек же слаб и падок на искушения.

Камни, все как один, поднялись в воздух. Они медленно вращались, и при каждом новом витке с них опадала многовековая грязь, каменный панцирь крошился, а в очистившихся местах уже виднелось нечто прозрачно-серебристое.

Спустя минуту, на месте валунов стояли прекрасные шкатулки из материала, похожего на горный хрусталь, сквозь полупрозрачные стены что-то сверкало сиреневым, фиолетовым и белым, а вокруг валялась, ставшая уже ненужной, каменная крошка.

Форма у шкатулок тоже отличалась разнообразием. Были здесь и квадраты, и овалы, и даже перевернутые усеченные конусы, но неизменно содержащие внутри себя нечто загадочное.

Сияние рук Богини усилилось, достигло хрусталя, и крышки раскрылись. И да, внутри на чем-то желеобразном покоились жемчужины. Хотя, скорее они напоминали бобы или фасоль, но сияли и переливались в лучах искусственного освещения оранжереи.

- Инкубатор, - произнесла