Петербургский рубеж - Александр Харников

Первая волна морской пехоты на катерах взяла под контроль пирсы, а БМП-3Ф, лязгая гусеницами, поползли вверх по склону в город. Губернатор Окинавы просто не успел организовать хоть какое-то сопротивление. К полуночи Наха была уже в руках десанта, а к настоящему моменту то же можно было сказать и обо всем острове. В три часа ночи по местному времени великий князь Александр Михайлович, от лица императора Николая II, торжественно зачитал перед двумя десятками членов городского совета Нахи акт «О восстановлении суверенитета королевства Рюкю, под протекторатом Российской империи».

После этого ни о каком местном сопротивлении не могло быть и речи, Окинава пала в наши руки как перезрелый плод. Так что теперь ход за микадо и его правительством. Только я не представляю, с какими лицами эти господа, сами развязавшие войну, пойдут к нам на поклон. Не принято такое сейчас в Японии. Не знаю, не знаю…

Ольга появилась несколько позже, чем я ожидал. Тихо, как привидение, прошла по палубе. Тихо сказала:

— Здравствуйте, — и встала рядом. Опять она вся в черном, как вдова.

— Добрый день, ваше императорское высочество, — так же тихо ответил я.

И тут случилось неожиданное. Ольгу прорвало:

— Слава, — сказала она с каким-то особым бабьим придыханием, — скажи, а можно без императорских высочеств? Можешь ты называть меня просто Ольгой, Олей, Оленькой?! Или вы, господин полковник, предпочитаете, чтобы вас называли Вячеслав Николаевич?

«Вот те на?! — подумал я. — Если я сейчас брякну что-нибудь официозное, то Ольгу опять, блин, заклинит. И виноват во всем будет некий полковник Бережной, которому нет и не может быть прощения. Но и быть запанибрата с любимой сестрой императора, к тому же формально замужней, тоже не стоит. Надо выбрать средний путь».

— Уважаемая Ольга Александровна, на людях я могу называть вас именно так. А вы можете звать меня или господин полковник, или Вячеслав Николаевич. Как вам больше нравится. Наедине, если вам так угодно, я буду звать вас Ольгой, а вы можете называть меня Славой, или как вам будет угодно, — я сделал строгое лицо и добавил: — Но это только наедине!

— Правда? — чуть заметно улыбнулась она. — Большое спасибо, Вячеслав Николаевич. Наверное, нам и в самом деле не стоит слишком фамильярничать. Но ведь и это уже кое-что, правда?

Сказать честно, это была ее первая улыбка за несколько дней. Потом мы дышали холодным утренним воздухом моря, любовались на восход и молчали. А зачем что-то было говорить, если ее рука в перчатке легла поверх моей… Скажу честно, таких острых ощущений я не испытывал с подросткового возраста.

7 МАРТА (22 ФЕВРАЛЯ) 1904 ГОДА, 10:05.

ЯПОНИЯ, ТОКИО.

ДВОРЕЦ ИМПЕРАТОРА «КОДЗЁ».

Присутствуют: император Мацухито, премьер-министр Кацура Таро, министр иностранных дел Дзютаро Комура, министр армии Тэраути Масатакэ, министр флота Ямамото Гомбей, политик, дипломат и экс-премьер маркиз Ито Хиробуми.

Речь императора перед своими верноподданными была крайне лаконичной.

— Господа, два месяца назад четверо из здесь присутствующих убеждали меня, что война против России будет короткой, победоносной и принесет Стране восходящего солнца невиданное процветание и уважение соседей. Мы предпочли это решение мирному разрешению спора, которое нам предлагал советник императора Николая статс-секретарь Александр Безобразов.

И что же? Каков результат? Месяц назад эта война началась внезапным, еще до объявления войны, нападением нашего флота на русские корабли в Чемульпо и Порт-Артуре, в результате чего японцы тут же прослыли варварами, не умеющими соблюдать цивилизованные правила ведения войны. Вот вам и уважение соседей.

Но, господа, главное не в этом. Неуважение соседей можно было бы пережить, если бы мы победили, а они проиграли. Главное — результат. А он таков, что меньше чем через месяц после начала войны наш флот частью потоплен, частью пленен… Наши храбрые моряки в плену! Вице-адмирал Хейхетиро Того из русского госпиталя просит нашего разрешения провести обряд сэппуку…

Да, господа, русские доставили нам письма пленных японских моряков и солдат к своим родным, а также полные списки военнопленных. Кроме флота потерпела поражение и наша армия в Корее. Если вы не знаете, то слушайте: неделю назад ее последние остатки были частью уничтожены, частью взяты в плен. Результатом вашего самонадеянного решения стала полная блокада наших островов. Это значит не только то, что в наши порты не приходят иностранные корабли с необходимыми нам грузами, но и то, что наши рыбаки не могут выходить на свой промысел. Страна на пороге голода.

Премьер-министр Кацура Таро, низко поклонившись своему императору, сказал:

— Божественный Тенно, во всех наших бедах и поражениях виновны корабли-демоны, которые были призваны русскими…

— Призваны русскими? — император вопросительно приподнял одну бровь на тяжелом малоподвижном лице. — Или вызваны из неведомых бездн вашим вероломным нападением на русский флот? Есть свидетельства, что эти корабли появились только после того, как контр-адмирал Уриу сделал свой первый выстрел по русскому крейсеру «Варяг».

В этом случае русские проявили себя как истинные самураи, которым не престало жаловаться на остроту своего меча. Они вступили в бой с многократно превосходящим противником безо всякой надежды на победу, из одного лишь желания защитить честь своей страны и своего императора. Русский царь может гордиться, что ему служат такие воины.

Мы приняли решение: за проявленное мужество наградить капитана 1-го ранга Руднева орденом Восходящего Солнца 3-й степени. Хотя он заслуживает награждения высшим орденом нашей империи — орденом Хризантемы.

А вот наши моряки — наоборот, совсем не покрыли себя славой в том бою. Да и много ли славы напасть вшестером на одного? Такие подвиги более пристали вакоу (морским разбойникам), чем отважным самураям, — император Мацухито нахмурился и кивнул какой-то своей внутренней мысли. — Итак, господа, я крайне разочарован результатами вашей политики, и сейчас мне нужны не объяснения, а принесенные извинения. Если вы всё еще настоящие японцы и истинные самураи, то прекрасно поняли. Можете идти, все свободны. В ближайшее время будет назначен новый кабинет министров, которому и будет поручено хотя бы частично исправить содеянное вами.

Потом император Мацухито спокойно, безо всякого выражения на лице, посмотрел на Ито Хиробуми.

— А вы, дорогой маркиз, пожалуйста, останьтесь. Сказанное ранее к вам совсем не относится, — император дождался, пока бывшие члены кабинета вышли из залы. — Маркиз, я знаю вас много лет. Вы были моим советником и наставником. Вы как наш верный слуга отговаривали меня от потворства этой авантюре. Теперь я намерен поручить вам исправить обрушившиеся на нашу страну несчастья. Вы в своем лице пока совместите все четыре поста.

Сейчас это не сложно, поскольку у нас практически не осталось флота, а почти вся армия блокирована на острове Кюсю. Я понимаю, что это трудно в вашем возрасте, но вы сможете это сделать для того, чтобы спасти честь нашей страны. Конечно, исправление несчастий должно производиться в той мере, в какой это вообще возможно. Даже демоны, насколько мне известно, не умеют оживлять убитых. В первую очередь нам нужен мир с Россией и снятие морской блокады.