Области тьмы - Алан Глинн
Шрифт:
Интервал:
— Точно.
— Просто устал, Карл, и всё. Сейчас приду в себя.
— Эдди, спокойно. Если тут кто и заработал право на отдых, так это ты. — Он стиснул кулак и поднял в жесте солидарности. — И вообще, на сегодня мы своё дело сделали. Правильно?
Я кивнул.
Вал Луна утащил кто-то из его сотрудников, чтобы переговорить с кем-то у другого края подиума.
Следующие несколько часов для меня прошли в полубессознательном тумане. Я двигался, общался, разговаривал с людьми, но предмета разговоров не помню. Я работал на автопилоте.
Когда началась собственно пресс-конференция, я оказался на подиуме, сзади людей из Абраксас, которые рассаживались за правым столом. У дальней стены — по ту сторону моря из трёхсот примерно голов — стояла фаланга репортёров, фотографов и операторов. Репортаж шёл в прямом эфире по нескольким каналам, транслировался на сайт и по спутниковому телевидению. Когда на подиум вышел Хэнк Этвуд, от камер накатила волна звуков — щелчков, жужжания, хлопков вспышек — и этот шум продолжался до конца пресс-конференции, и даже разражался изредка во время ответов на вопросы после. Я не вслушивался в речи, которые сам помогал писать, но узнавал некоторые фразы и обороты — хотя бесконечное повторение слов «будущее», «преобразование» и «возможность» лишь усиливали ощущение нереальности всего происходящего вокруг меня.
Когда Дэн Блум закончил выступать, зазвонил мой мобильник. Я быстро вытащил его из кармана и нажал ответ.
— Алло, это… Эдди Спинола? Слышно было еле-еле. — Да.
— Это Дэйв Моргенталер из Бостона. Я получил ваше сообщение.
Я заткнул второе ухо.
— Минуточку подождите.
Я ушел налево, вдоль стены и через дверь посередине, ведущую в атриум.
— Мистер Моргенталер?
— Да.
— Когда мы можем встретиться?
— Послушайте, вы кто? Я занятой человек — почему я должен нарушать своё расписание и встречаться с вами?
Коротко, как мог, я обозначил картину — мощное, непроверенное и потенциально смертельное лекарство из лаборатории компании, против которой он будет вести дело в суде. Подробности я не объяснял, и об эффекте лекарства не упоминал.
— Вы меня не убедили, — сказал он. — Откуда мне знать, что вы не псих какой? Может, вы всю эту хренотень придумали.
В этой секции атриума свет был приглушён, и рядом со мной были только двое мужчин, углубившихся в разговор. Они сидели за столом рядом с большой пальмой в горшке. Сзади до меня доносились голоса из конференц-зала.
— МДТ не выдумаешь, мистер Моргенталер. Именно эта хренотень есть на самом деле.
Он надолго замолчал. Потом сказал: — Что?
— Я говорю, не выдумаешь…
— Нет, название. Как вы сказали? Блядь — не стоило упоминать название.
— Ну, это…
— МДТ… вы сказали МДТ. — В его голосе появилась настойчивость. — Что это такое, умный наркотик?
Прежде чем сказать что-нибудь, я крепко подумал. Он знает об МДТ, по крайней мере что-то. И явно хочет знать больше.
Я сказал:
— Когда мы можем встретиться?
На этот раз он ответил сразу.
— Я прилечу завтра с утра. Давайте встретимся, например… в десять?
— Договорились.
— Где-нибудь на улице. Пятьдесят Девятая улица? Перед Плазой?
— Хорошо.
— Я высокий и…
— Я видел вашу фотографию в интернете.
— Отлично. Ладно. Встретимся завтра с утра.
Я убрал телефон и медленно побрёл в конференц-зал. Этвуд и Блум стояли вместе на подиуме и отвечали на вопросы. Мне до сих пор было сложно сосредоточиться на происходящем, потому что это происшествие на пятнадцатом этаже — галлюцинация, видение, неважно — пылало у меня в голове и не пускало в мысли ничего больше. Я не знал, что случилось между Донателлой Альварез и мной в ту ночь, но подозревал, что проявление вины и неуверенности — это лишь вершина громадного айсберга.
Когда на все вопросы были даны ответы и встреча закончилась, толпа начала рассасываться, но от этого суеты и хаоса стало только больше, журналисты из «Business Week» и «Time» бродили по комнате и искали, у кого бы получить комментарии, а руководители компаний смеялись и хлопали друг друга по спине. В какой-то момент Хэнк Этвуд повернулся и хлопнул меня по спине. Потом развернулся и с вытянутой рукой тыкнул пальцем в меня.
— Будущее, Эдди, будущее.
Я изобразил полуулыбку, и он ушёл.
Потом люди из «Ван Лун и Партнёры» обсуждали, куда можно пойти пообедать, отметить сделку, но на это меня уже не хватило. Событий этого дня с головой хватило, чтобы вызвать полноценную тревожную атаку, и я не хотел делать ничего, что может её спровоцировать.
Поэтому, не говоря никому ни слова, я развернулся и вышел из конференц-зала. Пересёк атриум и вестибюль и просто вышел из отеля на Пятьдесят Шестую улицу. Снаружи стоял тёплый вечер, и воздух был наполнен приглушённым рёвом города. Я свернул на Пятую-авеню и встал перед Башней Трампа, стоял и смотрел через три квартала на Пятьдесят Девятую улицу — на Грэнд-Арми-Плаза и на уголок Центрального Парка. Почему Дэйв Моргенталер выбрал это место для встречи? Такое открытое место?
Я развернулся и посмотрел в другую сторону, на поток машин, стихающий и нарастающий, на параллельные линии домов, сливающиеся вдалеке, в некой невидимой точке.
И пошёл в том направлении. До меня дошло, что Ван Лун будет искать меня, так что я вытащил телефон и отключил. Так я и шёл по Пятой-авеню, и в конце концов дошёл до Тридцать Четвёртой улицы. Через пару кварталов я оказался невдалеке от своего дома — как называется этот район? Челси? Швейный квартал? Хуй два теперь скажешь.
Я остановился около пошленького бара на Десятой-авеню и зашёл внутрь.
Сел за стойку и заказал «Джек Дэниеле». В баре было почти пусто. Бармен налил мне виски, и снова вернулся к телевизору. Тот был привинчен высоко над дверью, ведущей в мужской туалет, показывали комедию положений. Минут через пять — за которые он засмеялся только один раз — бармен взял пульт и начал переключать каналы. В какой-то момент я мельком увидел логотип MCL-Parnassus и сказал:
— Стой, переключи назад на секундочку.
Он переключил назад и посмотрел на меня, по-прежнему направляя пульт на телик. Шёл новостной репортаж с пресс-конференции.
— Подожди минутку, интересно, — сказал я.
— Сначала секундочку, теперь минутку, господи, — сказал он нетерпеливо.
Я уставился на него.
— Только этот кусок новостей, договорились? Спасибо. Он плюхнул пульт на стойку и поднял руки. Потом мы оба повернулись к экрану.
Дэн Блум стоял на подиуме, и закадровый голос расписывал масштаб и значение объявленного поглощения, камера медленно двигалась направо, захватывая руководителей «Абраксас», сидящих за столом. На заднем фоне было видно логотип компании, но не только его. Ещё там стояли люди, и одним из них был я. Когда камера двигалась слева направо, я промелькнул на экране справа налево, а потом исчез. Но за эти несколько секунд меня ясно было видно, как на опознании в полиции — моё лицо, глаза, синий галстук и угольно-серый костюм.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!