Повседневная жизнь осажденного Ленинграда в дневниках очевидцев и документах - Коллектив авторов

Залпы Ленинграда в честь победы войск. Сколько силы, красоты, трудно выразить словами. Дождались!!! Спасибо вождям А. А. Жданову, тов. Сталину. Разве кто ожидал, что за двенадцать дней решится так классически операция. Кто не был в Ленинграде в это время и кто не пережил [блокаду], тот не поймет всего того, что мы перечувствовали здесь. Вступаем в новую жизнь – отличную, но родную с прошлой.

28 января 1944 г[ода]

В 8 часов утра проводила лекцию на макаронной фабрике. Впервые почувствовала, что слово дошло. На глазах женщин выступили слезы. Но это слезы радости, и люди не стыдятся плакать. ‹…› За годы войны [ленинградцы] разучились плакать, а сегодня плакали и обнимались.

А какой величественный был митинг на заводе «Электросила». В турбокорпусе собрались более тысячи человек. Чувствовалась мощь рабочего класса. Это не рабочие пищевых предприятий, это индустриальные рабочие!

Выступали все хорошо, начиная с В. А., кончая работницей Бубем, стахановцем Харченко. Неплох был Мухин и Скоробогатько. Приняли приветствие А. А. Жданову и рапорт т. Сталину с просьбой [поручить заводу] восстановление турбогенераторов для Днепрогэса и Волховской.

2 февраля [1944 года]

Были с Томилиной на хлебозаводе. Знакомилась с состоянием массово-политической работы на предприятии.

Неприятный разговор произошел с Даниловой насчет учебы. Живет хорошо, личное благополучие написано на лице. Не хочет дальше двигаться. Отказалась учиться на трехмесячных курсах? Не вяжется как-то.

Вечером была в театре, смотрела «Свадьбу Кречинского». Давно не была в театре. Как прекрасно играют Лавровский, Мичурин, Сафронов. Хороша Грановская. Сколько красоты в их игре.

3 февраля [1944 года]

Была на карбюраторном заводе. Знакомилась с организацией политической информации. Какая инертность у Ермоловой и Партянкиной! Не хотят думать над работой.

Женщины молодцы, как они хорошо работают. Производят заливку, поднимают тяжести, вдвоем – четыре пуда. Кругом одни женщины. Прямо преклоняешься перед их работой, героизмом и стойкостью. Сейчас, говорит мастер, работают еще более спокойно и слаженно, нет нервозности.

Вечером была лекция Эмдина «О марксистском диалектическом методе». Опоздал на целый час. Зато читал прекрасно. Давно не занималась глубокими вопросами, хорошо, что брал вопросы из современности. Присутствовало человек 40. Для первого раза это неплохо.

Некоторые материалы антисоветских высказываний. Их мало, но они есть:

Работнице завода «Союз» Б. надоело слушать хвастливые заявления в нашей печати о победах.

Работница фабрика фотобумаг Т.: «Крестьянство жило хорошо до организации колхозов».

Работник райпищеторга Г. ‹…› о медали: не повесит ее, потому что их раздали всем, гораздо интереснее тем, кто не получил.

Мастер [завода] «Металлоштамп» С.: ‹…› «Никогда не жили хорошо, кончится война, Ленинград будет нейтральным городом, все товары будут американскими».

Начальник смены экспедиции 12-го хлебозавода Л.: «Голодные люди не виноваты в своих преступлениях, зачем их судить. Виновато в этом правительство».

Кладовщица столовой № 86 Л. о Польше: «Хозяйничать советской власти там не придется, там есть свое правительство, Коминтерн уничтожили, а наши своим кадилом хотят раздуть мировой пожар».

Медсестра 22-й поликлиники В.: «Идем на поводу США и Англии (смена гимна), без них мы бы не устояли».

Это уже ярые высказывания, а парторганизации, наверное, проходят мимо. ‹…›

Главный механик 841-го завода О.: «Дойдем до границы, заключит правительство договор с Германией под видом продолжения войны, затем Германия будет воевать с Англией».

Педагог школы инвалидов П.: «Ленинград будет принадлежать Америке, так как всех мужчин уничтожили».

Управхоз РЖУ М. не верит рассказам об издевательствах немцев.

Начальник госпиталя 106 ‹…› Г. о наркоматах: похоже на вредительство, русских не будут защищать. Выплывут все шовинисты. ‹…›

Директор продбазы треста столовых М.: «Нельзя надеяться на улучшение снабжения Ленинграда, в блокаду было лучше, больше внимания, а сейчас предъявят повышенные требования».

Ученица макаронной фабрики С.: «Население в Павловске недовольно, что пришла Красная армия».

П. [признался в том, что] воевать не пойдет, не хочет защищать евреев…

А. Т. Кедров[46]. «Мы всегда любили свой город»

«Фугасная бомба угодила в дом на набережной ‹…› При артиллерийском обстреле больше шансов ‹…› быть убитым ‹…› при воздушных налетах острее переживания… На фронте положение очень тяжелое ‹…› Получил карточку на дополнительное снабжение, как отец двоих детей ‹…› От тех снарядов, визг которых мы слышим, не погибнем ‹…› Люди, пережившие в Петрограде 1918–1920 годы, утверждают, что тогда было проще… Измученные бездельем, убиваем вечера за преферансом ‹…› Вернулся с рынка: 100 г хлеба выменял на около 100 г рассыпного табака ‹…› На февраль по рабочей группе установлены след. нормы: мясо – 1500 г, масло – 800 г, сахар – 2000 г, крупа – 2000 г. ‹…› Конечно, норма смешная ‹…› Позвонил Мише Школярову ‹…› Он 30 января умер ‹…› Снабжение значительно улучшилось по сравнению с декабрем и январем ‹…› Следует отметить восстановленное трамвайное движение… Дальше отмечаю отменную чистоту ‹…› Населения вновь срочно мобилизуются на окопные работы ‹…› Пришли два письма ‹…› Тамара около четырех месяцев не получает вычитаемые у меня деньги ‹…› Она ‹…› заподозрила меня в неверности ‹…› С опозданием на месяц с лишним, но все же хочу записать ряд мыслей о своей командировке на Большую землю ‹…› От нас и следов не нашли бы ‹…› Мы так увлеклись [рыбной] ловлей и совсем забыли, что кругом война ‹…› В течение всего августа не было ни одной воздушной тревоги и всего несколько раз артобстрел, и то короткими очередями, но тяжелыми снарядами ‹…› Был на банкете ‹…› Еду в район лесозаготовок ‹…› Вчера имел удовольствие слушать в филармонии 7-ю симфонию Шостаковича ‹…› Ленинград живет нормальной, размеренной жизнью ‹…› По случаю 25-летия Октябрьской революции ‹…› Вновь увидел своих родных и любимых ‹…› Ленинград ликует ‹…› Враг повержен, и над Берлином водружено знамя победы».

8/IX-1941 года

В 18:45 направляюсь в управление. Не успеваю дойти до трамвайной остановки, слышу сигнал воздушной тревоги и всего через 2-3 минуты вижу над головой вражеские самолеты. Прозевали, стало быть, вовремя дать сигнал. Самолетов летело примерно штук 15-20 в направлении с юга на север. Первое чувство, охватившее меня, – негодование.

Зачем, думаю, мерзавцы, пожаловали, вас никто не приглашал. Летят, чтобы сбросить свой смертоносный груз на мирных, ни в чем неповинных жителей.

С появлением в небе незваных гостей сразу же началась несмолкающая канонада. Это повели огонь по врагу корабельные и наземные зенитные батареи. Снаряды рвались вокруг каждого самолета, однако ни один из них не достиг желанной цели. Самолеты продолжали полет. ‹…›

Стрельба зенитных батарей произвела самое сильное впечатление. Сотни трассирующих снарядов рассекали воздух, взрывались в небе белыми облачками и с конским цокотом сыпались