Змеи, драконы и родственники - Олег Угрюмов

— На линии контроль, — завопила фигура. — Что вы себе думаете?!

— Кыш, — забормотала Свахерея.

— Или предъявляйте, или платить штраф будем! — разорялась «кондуктор». — Понаряжаются, сидят как принцессы на выданье, а на билет денег нет? Пешком ходить надо!

Галя покраснела от негодования, но перечить не смела, ибо не знала, существен ли данный ритуал для ее бабули. Если бы кто удосужился спросить лично Галю, то она уже отвернула бы голову наглой фигуре и глазом бы не моргнула. Ишь, развопилась…

— Не надо от меня отворачиваться, — наседала фигура на обалдевшую Свахерею, — я с вами разговариваю! Штраф! Штраф платить будем! И не надо мне огрызаться, а то на кнопочку нажму — и выскочишь как миленькая!

В этом месте Галя не выдержала и вцепилась в жиденькую шевелюрку кондукторши своими крепкими и сильными рабочими руками.

— Ах ты негодница! — завизжала та. — Кондуктора за волосы хватать? Помогите! На помощь, убивают на рабочем месте!

Свахерея с трудом оторвала разгневанную внучку от кондукторши. Со стороны могло показаться, что она не слишком и старалась. Освободившись от Галиного захвата, кондукторша убежала вперед и уселась на свое место, гневно бормоча что-то себе под нос.

— Бабуля, это что за чудасия? — изумилась внучка, поправляя платье.

— А-а, — безнадежно махнула рукой Свахерея. И, увидев, что фигура в ватнике снова направляется к ним, рявкнула: — Пошла, пошла прочь! Сколько надо объяснять: за все заплачено, у нас льготы — мы сотрудники ВольхМагСоюза!

Обернувшись к Гале, пожаловалась:

— Кошмар. Представляешь, вот каждый раз от этого, — она выразительно мотнула головой в сторону затаившейся до поры контролерши, — невозможно избавиться. Я уже и справочники смотрела, и к специалистам обращалась — ничего не помогает. Все в один голос талдычат: к хрустальной карете всегда прилагается эта пакость. И абсолютно у всех она такая шумная и ругливая.

— Что оно такое? — рассуждала ведьма. — Неужто без него ехать нельзя? Не понимаю. И ведь ничего не поделаешь, оно всегда оказывается внутри и ни за какие коврижки не соглашается выходить… Зато окна здесь прекрасные — светло, как на улице. Благодать.

Оказалось, что, пока воевали с разгневанным духом хрустальной кареты, успели добраться до Дартского замка. Свахерея открыла было рот, чтобы продолжить свои мудрые наставления и подробно рассказать внучке, как должна себя вести на прибацуйчике настоящая заморская принцесса, как вдруг подпрыгнула на месте и тревожно прислушалась к чему-то слышному только ей.

— Батюшки! — возопила она, схватившись за голову. — Батюшки мои! Забыла, склеротичка старая, напрочь забыла!

— Что такое, бабуля? — испугалась Галя.

— Дракона проклятущего совсем из виду упустила. Так увлеклась прибацуйчиком, что забыла напрочь про эту полосатую тварь. А Мулкеба глянул в свой хрустальный шар и вопит, что дракона нет нигде и полиглота, к ним приставленного, нет и что жизни в замке тоже нет, потому что Гедвиге вынь да положь этого монстра.

— Ты уж прости меня, пинчончик мой, — ласково обратилась ведьма ко внучке, — но мне нужно лететь на задание. Иначе король с нас голову снимет. Ах ты ж… Единственная надежда, что его величество сейчас будет очень занят на празднике. Может, я успею чего разузнать.

Ведьма лихо свистнула, и с неба, потрясая случайных наблюдателей, опустилась ее верная дымляжная седласая забаска. Свахерея вскочила в седло.

— Так, что я еще не сделала? — потерла она переносицу. — Ой! Лакеи же!

Выхватила из-за пазухи пакетик с лягушками, побормотала над ним, швырнула наземь. В эффектных вспышках крохотных молний, искрах и клубах розоватого дыма возникли две совершенно невозможные фигуры. Галя стояла с открытым ртом, не имея сил ни заговорить с обезумевшей от спешки и беспокойства бабулей, ни двинуться с места.

— Ну все, красавица моя, веселись, охмуряй короля, в обиду себя не давай. Скоро вернусь. Чао!

Ведьма пришпорила забаску, и та с надсадным воем взмыла к облакам.

— Бабуля! — пискнула Галя. — А чего же мне нельзя?..

— Не знаю, — донеслось откуда-то сверху. — Рискуй, экспериментируй!

— Что?!

Надо сказать, что вся эта суматоха произвела чрезвычайный фурор в Дартском замке.

Принцесса, прибывшая в такой огромной хрустальной карете, под надзором личной ведьмы, с невиданной охраной и такой нездешней красоты, сразу потрясла воображение добрых уппертальцев.

Дарт шумел, сплетничал, захлебывался от восторга и любопытства. Поэтому неудивительно, что его величество Оттобальт узнал о Гале задолго до того, как смог лично с ней познакомиться.

Он еще только спускался по парадной лестнице, нахлобучивая на рыжую голову ненавистный чепчутрик с пимпочками; тетя еще жужжала ему на ухо последние наставления; невесты еще толпились во внутреннем дворе, ожидая, когда дело дойдет до официального объявления прибывших гостей, а Галя уже стала популярной в Дарте фигурой. И было отчего.

Никто еще не прибывал в Упперталь в сопровождении двух затянутых в ярко-зеленые костюмы аквалангистов — в ластах, масках и с кислородными баллонами за плечами…

Мы не станем рассказывать, каким именно образом шедевр немецкой военной промышленности застрял в прозаической луже посреди леса. Это совершенно неинтересная история. В оправдание же экипажа можем привести единственный аргумент: лужа сия была уже как бы и не лужа, а начинающее болотце — вполне обозримое, но уже достаточно широкое и глубокое, чтобы в нем могла утонуть телега с лошадью и надолго задержаться такой вот бронированный исполин, как «Белый дракон».

Обнаружив, что даже двигатель супертанка в конце концов не выдержал выпавших на его долю испытаний и сдох в неравной борьбе с российским бездорожьем, Дитрих принял соломоново решение. Клаус и Ганс занимаются ремонтом — все равно большее число работников внутри танка будут только мешать друг другу; а командир, Генрих и Вальтер отважно отправляются на разведку, чтобы выяснить, куда их занесла нелегкая и как отсюда выбираться.

Растерянность танкистов усугублялась еще и тем фактом, что снег исчез, как только они отъехали чуть дальше от горной гряды, и теперь вокруг снова царило лето. Положение становилось все более невыносимым, и майор фон Морунген ощущал острую потребность немедленно что-либо предпринять. Не то напиться в драбадан, не то сдаться в плен партизанам, если таковых когда-нибудь удастся обнаружить. Не то радировать в Берлин командованию, что именно экипаж из пяти человек думает о войне с Россией и об умственных способностях немецкого генералитета. Но послать радиограмму, слава богу, было невозможно по техническим причинам.

Оставшись вдвоем, Клаус и Ганс откровенно занервничали.

Наступила чудесная летняя ночь. Лесные заросли наполнились таинственными звуками, о которых приятно читать в приключенческих романах, но куда менее приятно слышать своими ушами, находясь в незнакомом месте и зная, что случиться здесь может все, что угодно.