Дела эльфийские, проблемы некромантские - Дарья Снежная

— Госпожа Севриль? Она эльфийка? Они поженились с господином пару лет назад!

— Именно так, господин…

Хрисс тебя раздери, я знал ее! Севриль Таланэ, дочь одного из офицеров королевской гвардии. Я бы, возможно, не вспомнил о ней, если бы не присутствовал на том балу, когда один из варсакских послов сделал ей предложение на глазах у всего вилейского двора. Девушка ответила согласием, а ее родители не могли отказать варсакскому дворянину, это было бы оскорблением посольства. При дворе это обсуждали потом еще несколько месяцев. Неужели наконец-то мне представился шанс? Мы встречались всего пару раз и ни разу не беседовали, неудивительно, что она не узнала меня с высоты ложи — просто потому, что не пыталась узнавать. Кто в здравом уме будет выискивать черты эльфийского принца в наемнике на арене оборотней?

— Послушай, Лианна. — Я порывисто схватил девушку за плечи. — Очень важно, чтобы ты передала кое-что своей хозяйке. Это жизненно важно. И об этом не должна знать ни одна живая душа.

— Д-да, конечно. — Она посмотрела на меня почти испуганно.

— Скажи ей…

Я запнулся. Сообщать фразу на греморском было рискованно. К тому же на эльфийском мои слова могут быть куда более убедительны.

— Скажи ей: Dan’elle Riktimian damied aidaner. Villeia ar’daneris. Konoro il filides.[49]

Последнее — девиз дома Севриль, он должен был убедить ее в правдивости предыдущих слов. Надо же, я никогда и не думал, что уроки геральдики мне действительно пригодятся в жизни.

Все оставшееся время я потратил на то, чтобы научить Лианну без ошибок эту фразу произносить. Может быть, Лита и не обделила девушку красотой, трудолюбием и добрым сердцем (иначе с какого перепугу ей идти сюда, чтобы развлекать какого-то раба), но вот умом и отличной памятью она явно не блистала. Так что, когда Гринвальд пришел, чтобы нарушить наше уединение, я только-только наконец добился желаемого. Старик был порядком удивлен, обнаружив нас пусть и на постели, но при этом полностью одетых и ничуть не запыхавшихся, но ничего не сказал.

Лианна встала, направилась к двери, а затем вдруг резко развернулась, бросилась мне на шею и одарила страстным поцелуем.

— Удачи завтра. Я верю в тебя. И все для тебя сделаю, — шепнула она на прощание и выбежала со слезами на глазах.

Гринвальд усмехнулся, глядя на мою ошарашенную физиономию, и закрыл дверь.

О боги, кто поймет этих женщин?

Весь следующий день я провел как на иголках, волнуясь вовсе не по поводу предстоящей битвы. Гринвальд наорал на меня несколько раз за мою рассеянность, проклиная вчерашнюю оборотниху и бубня сквозь зубы, что «все зло от баб». И только когда меня уже подвели к выходу на арену, я наконец сообразил, что сейчас не помешало бы собраться и перестать мечтать о скором освобождении, которого может и не быть.

Своего будущего противника я еще ни разу не видел живьем, хотя Гринвальд рассказал мне про него очень и очень много. Действующий чемпион арены по кличке Громила, не проиграл ни одного поединка за вот уже почти год. Родом он был из Корханна. Силен, как бык, но, по мнению старика, не это служило главной причиной его успеха. У воина имелся какой-то козырь в рукаве, который он использовал достаточно редко, в самых крайних случаях… но безотказно. Что именно, хитрый прием, припрятанное оружие или что-то еще, Гринвальд так и не смог понять. Поэтому по десять раз на дню твердил, что я должен быть готов ко всему.

Мы бились не первыми. Публику следовало подогреть и помучить ожиданием, чтобы накал страстей и ставки, конечно же, достигли апогея. Прямо передо мной, поигрывая мечом, вышел Кирел против какого-то бугая с топором. Парень весело мне подмигнул и пообещал уговорить Гринвальда дать нам напиться после моей победы.

Я одобрительно усмехнулся, когда Кирел удачно пырнул бугая в живот. И вздрогнул всем телом, когда тот, не растерявшись, взмахнул топором и разрубил парня практически на две половины. Кирел не был мне другом, просто соседом по камере и несчастью. Но в душе всколыхнулась злоба. Кулаки стиснулись сами собой.

Перед тем как выпустить меня, Гринвальд порывисто пожал мне руку. Старик выглядел на редкость обеспокоенным. Неужели действительно так переживал за меня? Или за деньги хозяина? Кто их, оборотней, разберет.

Я вышел. Аренный свет привычно резанул глаза. Ложи взорвались радостными воплями.

— Ко-о-о-от! Покажи ему, остроухий! Тебе ни за что не победить, кошка драная! — долетали до меня отдельные выкрики.

Как и обещал Гринвальд, прозвище для меня нашлось действительно быстро, и на арене я стал известен как Кот благодаря то ли медальону, то ли еще чему. Меня подобное прозвище вполне устраивало. Я бегло окинул взглядом трибуны, безнадежно пытаясь рассмотреть Севриль, но это было невозможно. Если ее муж — брат моего владельца, то она наверняка с ним в главной ложе, одна из тех дам в разноцветных платьях, лица которых оставались абсолютно неразличимы. Заглядевшись наверх, я пропустил выход своего противника.

Тот оказался действительно огромен. Крупнее меня раза в два как минимум. Длинные черные волосы были забраны в хвост до лопаток, жгуты мышц бугрились под кожей цвета варсакского дуба, черная жилетка, которую он носил, будучи чемпионом, трещала по швам. Однако на первый взгляд он не показался мне опасным. Откровенно говоря, тот же Эльф внушал гораздо больше тревоги, чем эта гора. Массивные противники редко бывают достаточно ловкими, чтобы со мной справиться. Впрочем, не стоит забывать, что чемпионом Громила стал отнюдь не за красивые глаза и шикарную шевелюру.

Начало поединка почему-то затягивали. Несколько раз туда-сюда метнулись стражники, но в конце концов все улеглось, и раздался удар гонга.

Корханнец взвыл и ринулся на меня, как носорог, грузно ступая по песку и даже наклонив голову. Не знаю, надеялся ли он, что я буду стоять и смотреть, как он меня таранит, но в любом случае такого подарка ему никто не предложил.

Отпрыгнув в сторону, я попытался поставить ему подножку. Безуспешно. Реакция у него оказалась что надо. И мы увязли в схватке.

Он был сильнее, я быстрее. Он опытнее, я умелее. Я не мог нанести ему сколь-либо значимый удар, не рискуя быть раздавленным, он — потому что масса тела не позволяла реагировать достаточно быстро на мои перемещения. Corali пульсировал, вливая в меня силы, ложи ликовали и бесновались, мой противник тоже пока не думал уставать. Бой грозил затянуться…

Когда это произошло.

Корханнец промахнулся в очередной раз, зарычал и занес руку, которую окутала практически прозрачная колеблющаяся дымка. Она сорвалась с его пальцев и ринулась мне в живот, ударилась и расплескалась прохладными брызгами.

Он оказался магом. Как просто. Козырь в рукаве был магией. Вероятно, у него имелись всего лишь зачатки дара, которых хватало только на то, чтобы обездвижить противника, ошеломить его, смутить его разум… Мне уже не узнать, что именно, поскольку эльфийская реликвия в очередной раз спасла мне жизнь. Уверенный в себе корханнец абсолютно раскрылся, чем я и воспользовался. И спустя пару ударов сердца его бесчувственное тело валялось у моих ног.