Оперативный центр. Зеркальное отражение - Том Клэнси

Сверившись с картой и проверив, как долго еще лететь над Северным Ледовитым океаном, а затем на юго-запад над Беринговым морем до Японии, Скуайрс вернулся на свое место – и как раз в этот момент его вызвал на связь Майк Роджерс. Теперь, когда "Ил-76Т" находился в зоне действия российских приемников, связь осуществлялась по радио через ретранслятор в Хельсинки, который специально выделил министр обороны Нисканен, чтобы разговор нельзя было проследить до Вашингтона.

– Подполковник Скуайрс слушает, сэр, – ответил Скуайрс, когда Хонда протянул ему трубку.

– Подполковник, – начал Роджерс, – в ситуации с составом произошли существенные изменения. Русские остановили поезд и взяли пассажиров – гражданских лиц. Теперь в каждом вагоне их от пяти до десяти человек, в том числе женщины и дети.

Скуайрс помолчал мгновение, переваривая информацию. "Бомбардиру" приходилось отрабатывать на учениях освобождение заложников из поезда, захваченного террористами. Однако во всех тех случаях численность террористов была меньше, а заложники всеми силами стремились покинуть поезд. Сейчас же все будет обстоять по-другому.

– Вас понял, сэр, – наконец ответил Скуайрс.

– Кроме того, в каждом вагоне находятся солдаты, – продолжал Роджерс. Он говорил усталым голосом, словно признавая свое поражение. – Я изучил фотографии состава. Вам придется бросить шоковые гранаты в окна, затем разоружить солдат и вывести всех из вагонов. Как только это произойдет, мы свяжемся с Владивостоком и объясним, где искать пассажиров. Вы оставите им все теплые вещи и продовольствие, какие только сможете.

– Я все понял.

– Эвакуировать вас будут с того моста, о котором я уже говорил, – сказал Роджерс. – Время отхода – ровно полночь. Вертолет будет ждать вас восемь минут, так что позаботьтесь о том, чтобы прибыть на место заранее. Больше времени нам не дает комиссия Конгресса.

– Будем на месте, сэр.

– Чарли, у меня есть очень серьезные опасения за вас, – помолчав, продолжал Роджерс. – Но альтернативы, похоже, нет. Будь моя воля, я бы просто разбомбил состав ко всем чертям с воздуха, однако Конгресс по какой-то причине очень неодобрительно относится к убийству вражеских солдат. Гораздо лучше рисковать своими.

– Сэр, это та самая работа, ради которой мы нанимались, – ответил Скуайрс. – И вы меня знаете, генерал. Мне она нравится.

– Знаю, – согласился Роджерс. – Но офицер, отвечающий за груз, младший лейтенант Никита Орлов – не из тех, кто пошел в армию ради куска хлеба. Согласно тому немногому, что у нас на него имеется, это настоящий боец. Сын героя-космонавта, которому есть что доказывать в жизни.

– Вот и отлично, – сказал Скуайрс. – Я бы очень расстроился, сэр, если бы после такой долгой дороги вся операция оказалась бы безмятежной прогулкой по парку.

– Подполковник, не забывай, с кем ты разговариваешь, – строго одернул его Роджерс. – Побереги браваду для своих людей. В первую очередь я хочу не столько перехвата состава, сколько возвращения всех вас домой, живыми и невредимыми. Это понятно?

– Понятно, сэр, – ответил Скуайрс.

Пожелав ему удачи, Роджерс закончил связь, и Скуайрс протянул трубку Иси Хонде. Радист вернулся на свое место, а подполковник взглянул на часы, которые он так и не потрудился перевести во время этого стремительного путешествия по часовым поясам.

Осталось еще восемь часов. Скрестив руки на ремне, Скуайрс вытянул ноги и закрыл глаза. Перед тем как всего семь месяцев назад принять на себя командование "Бомбардиром", он некоторое время проработал в военном научно-исследовательском центре Натик под Бостоном. Там ему приходилось принимать участие в экспериментах по созданию одежды, которая внешне мгновенно подражала бы окружающей среде, подобно окраске хамелеона. Одежда была оснащена световыми датчиками и специальными красителями, менявшими цветовой состав ткани. Скуайрс сидел и смотрел, как химики мудрят с различными синтетическими волокнами, пытаясь создать такие, которые автоматически изменяли бы свой колер. Он двигался в неуклюжем ЭФК – электрофосфоресцирующем костюме, сшитом из многослойной ткани с прослойкой из жидкого красителя. В зависимости от силы тока частицы красителя меняли цвет и интенсивность окраски. Скуайрс вспоминал, как тогда ему казалось, что еще до начала нового тысячелетия камуфляжные костюмы, танки-невидимки и автоматические роботы дадут Соединенным Штатам возможность вести практически бескровные войны, героями которых будут не солдаты, а ученые.

И он с удивлением ловил себя на том, что эта мысль его огорчает, ибо хотя ни одному солдату на свете не хочется умереть, любым настоящим воином в значительной степени движет стремление испытать себя, рисковать собственной жизнью ради своей Родины и боевых товарищей. И если бы не эта опасность, не эта цена, которую приходится платить за победу, еще неизвестно, ценилась бы свобода так высоко.

С этими мыслями, слыша в ушах голос Роджерса, Скуайрс задремал, думая о том, что в недалеком будущем солдатам придется довольствоваться напряженными занятиями на учебной базе...

Вторник, 14.06, Санкт-Петербург

За несколько часов до высадки на российское побережье Пегги Джеймс и Дэвид Джордж получили двадцать семь минут, чтобы насладиться чистым утренним воздухом Финского залива. Затем они снова спустились в чрево карликовой подводной лодки, чтобы проделать второй отрезок пути. Пегги хотелось бы большего, однако и эта небольшая передышка придала ей силы.

Когда до подхода к берегу остался один час, капитан Ридман спустился со своего высокого насеста в рубке и, втиснувшись в узкое свободное пространство отсека, присел на корточки перед пассажирами. К этому времени Пегги и Джордж уже проверили снаряжение, уложенное в водонепроницаемые вещмешки, и облачались в форму Российского военно-морского флота. Пегги стала натягивать синюю юбку, и Джордж отвернулся. Ридман – нет.

Когда она полностью оделась, Ридман открыл черную металлическую коробку размером двенадцать на четырнадцать на шесть дюймов, закрепленную на переборке слева от ее головы, и прошептал:

– После того как мы всплывем, у вас будет шестьдесят секунд, чтобы спустить плот на воду. Делается это выдергиванием вот этой затычки. – Демонстрируя свои слова, капитан просунул палец в кольцо, закрепленное на конце нейлонового шнурка, затем указал на маленькие весла в верхней и нижней частях спущенного надувного плота. – Плот раскроется наружу. На нем нанесена российская маркировка, которая соответствует имеющимся у вас документам, – продолжал он. – Согласно им, вы приписаны к бригаде подводных лодок класса "Аргус", размещенной на базе в Копорской губе. Насколько я понимаю, вас уже обо всем проинструктировали.

– Вкратце, – подтвердил Джордж.

– А как ты скажешь это по-русски? – спросила Пегги.

Джордж задумался, сосредоточенно наморщив лоб.

– Myedlyenna, – наконец торжествующе заявил он.