Реальность мифов - Владимир Фромер

Мунир Редфа почему-то сразу понял, что вполне может положиться на слово этого человека.

Он потом смутно помнил четыре до предела насыщенных дня, проведенных в Израиле. Стерлось из памяти, что говорил ему Иглтон — высокий представительный мужчина в роговых очках, в костюме модного покроя. Лучше запомнилась встреча с командующим ВВС Мордехаем Ходом, сменившем на этом посту Эзера Вейцмана, ставшего к тому времени начальником оперативного отдела генштаба.

Зато незабываемым оказалось посещение базы ВВС в Хацоре, где Редфа был потрясен изумительным профессионализмом технического персонала, работавшего по графику, уплотненному до невероятного предела.

Всего семь минут требовалось израильским кудесникам, чтобы подготовить вернувшийся из тренировочного полета самолет к новому вылету. У иракских механиков на это уходило свыше трех часов. Сам Мордехай Ход — единственный, введенный в курс дела, — показывал иракскому летчику свое «хозяйство» и охотно отвечал на его вопросы.

Редфа был и поражен, и тронут таким доверием.

И конечно же, специалисты Мосада отрабатывали с ним все детали предстоящей операции. Был разработан код, по которому Редфа мог отправлять в Европу шифрованные сообщения. Оттуда они сразу же должны были поступать на стол к Меиру Амиту.

Вновь и вновь выверялся маршрут из Ирака в Израиль. Основная проблема заключалась в том, что самолеты этого типа обслуживались исключительно советскими специалистами, заполнявшими — на всякий случай — баки с горючим лишь наполовину.

Точные расчеты показывали, что этого в обрез хватало для задуманного перелета.

— Это как раз меня мало волнует, — сказал Редфа Амиту. — Русских у нас никто не любит из-за их пренебрежительно-высокомерного отношения к арабам. Я найду способ обмануть их и вылететь с полным запасом горючего. Хуже то, что меня должны на время перевести в Киркук — командиром эскадрильи «МИГ-17». Вас это не очень устраивает. Верно?

Меир Амит побледнел, услышав эту новость, и Редфа поспешил его успокоить:

— Это действительно на время, пока не выздоровеет прежний командир, разбившийся на своем гоночном мотоцикле. Но он уже пошел на поправку, так что не расстраивайтесь по этому поводу, генерал.

Амит не забыл своего последнего разговора с Вейцманом и решил, что настало время эффектного подведения итога. Он позвонил ему и пригласил на ужин в хорошо известный обоим ресторан в Яффо.

— Эзер, — сказал Амит, — я знаю, что ты очень занят. Но если ты не придешь сегодня в восемь вечера, то будешь жалеть потом всю оставшуюся жизнь.

Это был рыбный ресторан для гурманов. В холле посетители могли полюбоваться огромной витриной с омарами, лангустами и диковинными рыбами на украшенных водорослями блюдах со льдом. В зале на стенках висели картины израильских художников. Столики, утопавшие в цветах, здесь стояли не впритык, что создавало атмосферу уютной интимности.

Вейцман запаздывал, и Амит заказал устриц, рыбный суп, жареную форель с гарниром, белое вино. Редфа полностью положился на его вкус.

— Господи, — сказал появившийся Вейцман, одобрительно оглядывая сервировку стола, — ты даже не представляешь, Меир, как все это кстати. Но я, конечно, понимаю, что ты подготовил какой-то сюрприз.

И он с любопытством посмотрел на высокого человека с печальными глазами, вставшего ему навстречу.

— Эзер, — сказал Амит, — познакомься с нашим другом, капитаном иракских ВВС Муниром Редфой. Он пилотирует самолет, который тебя так интересует, и настолько любезен, что мы вскоре получим возможность ознакомиться с этой игрушкой поближе.

Вейцман так растерялся, что даже не сразу пожал протянутую Муниром руку. Может быть, впервые в жизни он, не терявшийся в любых ситуациях, не находил слов.

— Это неимоверно, — сказал он наконец. — Я, конечно, знал, что от Меира можно ожидать чего угодно. И все же… Я сейчас приду в себя… Хорошо?

Меир улыбнулся. Сюрприз удался на славу.

На следующий день Мунир Редфа вернулся в Италию, а оттуда — в Багдад.

Теперь нужно было получить санкцию главы правительства. Амит позвонил Леви Эшколю и попросил о встрече по очень важному делу.

— Ладно, Меир, — благодушно сказал премьер-министр, — приходи ко мне сегодня на обед.

Амита такая честь отнюдь не порадовала. У Эшколя был больной желудок, и его обед состоял из жидкой каши с бульоном. Это меню никогда не менялось. Покончив с бульоном, начальник Мосада изложил суть дела. Эшколь некоторое время молчал, обдумывая услышанное и посмеиваясь по своему обыкновению.

— Ай-ай-ай, Меир, — сказал он наконец. — Ты заставляешь премьер-министра санкционировать кражу имущества у суверенного государства, члена ООН? Мне будет трудно простить тебя, но я очень постараюсь.

Зато в сильнейшее возбуждение пришел секретарь канцелярии премьера Яаков Герцог.

— Но какова будет советская реакция на угон «МИГа»? — с округлившимися глазами спросил он Амита.

— Думаю, Советский Союз не посмеет напасть на нас без объявления войны, — пожал плечами начальник Мосада.

* * *

17 февраля прилетела первая шифровка из Багдада: «Вскоре приеду вместе с пенициллином. Привет моим новым друзьям. Дома все здоровы. До свидания». 29 апреля — вторая шифровка: «Сумел добиться перевода в отделение внутренних болезней. В июле буду уже на месте. Пенициллин надеюсь доставить в том же месяце. Всем привет». И наконец, 17 июля поступает последнее сообщение от Мунира Редфы: «Я уже на месте. Занимаюсь проблемой пенициллина. Скоро вы его получите. В начале августа моя жена с детьми будет за границей, где передаст вам письмо. Всем привет». Стиль шифровок свидетельствовал об удивительном спокойствии иракского пилота. Меир Амит и его сотрудники этим похвастаться не могли и в нетерпении грызли ногти.

Получив третье сообщение Редфы, Амит сказал:

— Теперь остается позаботиться о том, чтобы наши асы его не сбили. А то ведь ухлопают за милую душу, и еще награждать их придется за хорошую работу.

По распоряжению Амита специалисты Мосада изготовили фальшивое письмо, якобы поступившее через американский канал от неизвестного арабского летчика. В нем этот летчик, решивший по причинам личного характера перелететь в Израиль на самолете «МИГ-21» в первой половине августа, очень просит, чтобы его встретили как гостя, а не как врага.

Письмо, написанное на фирменной голубой бумаге иракских ВВС, было датировано первым августа 1966 года. С этим документом ознакомили всех командиров патрульных эскадрилий, и ни один не усомнился в его подлинности.

Тем временем жена Редфы, Джамиля, с двумя детьми прибыла в Париж, где сотрудники Мосада поселили их на заранее подготовленной квартире. Джамиля привезла письмо от мужа: «Товар поступит 12 или 15 августа. Ваш друг».

Одновременно агенты Мосада приступили к осуществлению операции по вывозу из Ирака всей семьи Мунира Редфы — девяти человек, включая Юсуфа. План был прост и потому надежен.