Черная камея - Энн Райс

"Если именно так я вызвал ее призрак, тетушка Куин,тогда почему она не появилась перед тобою много лет тому назад, когда тебе оней рассказала Ора Ли? Почему она не возникла перед тобою, когда ты быламаленькой девочкой и Манфред подарил тебе камеи?"

"Я не обладаю твоим даром видеть призраков,Квинн, – тут же парировала тетушка. – Я в жизни не встретила ниодного, зато ты – немало".

Я почувствовал в ее голосе неуверенность и, мне показалось,догадался, чем она была вызвана.

"Ты ведь видела Гоблина, правда, тетушка?" –спросил я.

Не успел я произнести эти слова, как Гоблин пристроился наручке ее кресла и вперил в тетушку пристальный взгляд. Он казался абсолютнореальным. Меня потрясло, что он так близко к ней подобрался. Мне это очень непонравилось. А тетушка тем временем определенно смотрела на него.

"Отодвинься подальше, Гоблин!" – строго велел я.

Гоблин сразу послушался. Вид у него был печальный инедоуменный. Видимо, он так и не понял, чем меня рассердил. Он слез сподлокотника кресла, умоляюще взглянул на меня и тут же исчез.

"Что ты сейчас видел?" – спросила тетушка.

"То, что вижу всегда, – ответил я. – Своегодвойника. На нем такие же джинсы, как у меня, чистые и выглаженные, и такая же,как на мне, спортивная рубашка с коротким рукавом, и выглядит он в точности какя".

Тетушка откинулась назад, медленно потягивая шампанское.

"А ты что видела, тетушка Куин?" – задал я ей тотже вопрос.

"Что-то вижу, Квинн, но не совсем то, что видишь ты.Вижу рябь в воздухе, словно движение или завихрение, как случается в разгарлета, если едешь на машине по раскаленной дороге. Я вижу это, а иногдавозникает смутный человеческий образ, но каждый раз с тебя ростом. Онпоявляется не больше чем на мгновение. Да, все явление длится, наверное, небольше секунды. А потом остается чувство, будто рядом находится что-тоневидимое".

Впервые в жизни я разозлился на тетушку Куин.

"Почему ты ни разу мне об этом не сказала! –возмутился я. – Как ты могла из года в год умалчивать, что видишь Гоблина,что знаешь..."

Расстроенный, я не мог продолжать.

"Но я вижу только это, – безмятежно сказалатетушка, словно я только что не возмущался с пеной у рта, – к тому жевидение возникает не слишком часто. Лишь изредка, когда твой дух, как яподозреваю, хочет, чтобы я его увидела".

Я не только рассвирепел – настолько, что меня было впорусвязать, – но несказанно изумился. Изумление не покидало меня с тех пор,как мне явилась Ревекка и передо мной начало раскрываться одно откровение задругим. А теперь еще и это: оказывается, все эти годы тетушка Куин виделаГоблина.

"Больше ничего? – спросил я с изрядной долейсарказма. – Или можешь еще в чем-то признаться?"

"Квинн, – серьезно сказала она, – возможно,теперь это и смешно прозвучит, но я всегда поступала так, чтобы тебе былолучше. Я никогда не отрицала существование Гоблина. Путь, который я намеренновыбрала, был другим, более осторожным. Я вовсе не собиралась одобрять Гоблинаили укреплять его позиции, можно и так сказать, потому что никогда не знала,хорош он или плох. Но раз у нас сегодня такой откровенный разговор, то, так ибыть, скажу, что Большая Рамона видит Гоблина почти так же, как я, – некимзавихрением в воздухе. Ни больше ни меньше. И Жасмин это тоже видит".

Я был сражен и вдруг почувствовал себя очень одиноким.Ближайшие друзья и родня, как оказалось, всю жизнь мне лгали, и я всем сердцемпожалел, что Линелль умерла. Я молился, чтобы ко мне пришел призрак Линелль –раз у меня такой дар общаться с привидениями и призраками, – я молилсятихо, неслышно, пребывая в уверенности, что Линелль сможет объяснить мне все то,что теперь обнаружилось.

"Дорогой племянник, – произнесла тетушка Куин (чемя становился старше, тем чаще она ко мне так обращалась, и теперь произнеслаэти слова как-то очень мило: с одной стороны, официально, а с другой – оченьпо-домашнему), – ты должен понять, что я всегда относилась к твоимспособностям весьма серьезно. Но никогда не знала, хороши ли они длятебя".

На меня вдруг снизошло откровение: благодаря ее словам, аможет быть, и всему остальному, я почувствовал уверенность, что мои способностиданы мне не навсегда. И разрыдался. Вынув из кармана носовой платок, япопытался им прикрыться, но ничего не получилось, и тогда я полушепотом(другого голоса у меня не было) рассказал ей о том, что в сумерки на менянакатывает паника и приходят мысли взять пистолет Папашки и покончить с жизнью.Я рассказал тетушке о том, как в тот день, когда ко мне явилась Ревекка, ясидел на ступенях крыльца, любовался золотым закатом и обращался ко всемсуществующим силам, чтобы они избавили меня от этой муки, – все, чтоугодно, только не это. Я не запомнил тогдашней своей молитвы. Не помню ее исейчас. Возможно, тетушке я передал более точную версию. Не знаю.

Наступила абсолютная тишина, а когда я посмел поднять глаза,то увидел слезы на ее щеках. За спиной тетушки, у столбика кровати, стоялГоблин, опять совсем как живой. Он тоже плакал и протягивал ко мне руки, словнособираясь обнять и убаюкать меня.

"Прочь, Гоблин! – резко бросил я. – Ты мнесейчас не нужен! Оставь меня в покое. Ступай, найди мне Линелль! Полетай вместес ветром, делай что угодно, только уйди отсюда".

Он ярко вспыхнул, так что проявились все до одной егочерточки, и я понял по его лицу, что он обижен, оскорблен, недоволен. А потомон исчез.

"Не знаю, ушел он совсем или все еще находится в этойкомнате, – признался я тетушке Куин. – Что касается Ревекки, то ядолжен добиться для нее справедливости. Я должен, если только сумею, узнать,что с ней сделали в том доме".

Тетушка Куин промокнула салфеткой голубые глазки, и мнестало совсем плохо, оттого что я заставил ее плакать.

Я вдруг понял, что люблю ее несмотря ни на что, она была мненужна, и я чувствовал себя очень несчастным из-за того, что еще минуту назадсердился на нее. Я поднялся, обошел вокруг стола и, опустившись на колени,обнял хрупкую фигурку и несколько секунд в полной тишине не размыкал рук.

Потом я взглянул на ее блестящие туфельки на шпильках, сремешками вокруг щиколоток, и, рассмеявшись, поцеловал оба подъема, а следом –пальчики.

"Тарквиний Блэквуд, ты законченный псих, прекрати сейчасже, – велела она. – Сядь на место, как хороший мальчик, и налей мнееще шампанского".