Николай Грозный. Блеск и величие дворянской России - Валерий Шамбаров

На станции Сергиевской под Тулой во время личного разговора Николай Павлович объявил, что назначает Муравьева генерал-губернатором Восточной Сибири с сугубо тайной задачей. Построить Тихоокеанскую береговую укрепленную линию, по опыту Черноморской, и наладить охрану границы с Китаем. Муравьев прибыл в столицу. Четыре месяца изучал материалы по Сибири, общался с людьми, знающими местные проблемы. На него вышел и Невельской со своими предложениями. Муравьев горячо поддержал их. Подключили начальника Главного морского штаба Меншикова, великого князя Константина, и Невельского назначили капитаном транспортного судна «Байкал» – оно должно было из Петербурга доставить грузы в Петропавловск-Камчатский. Новый генерал-губернатор и Невельской составили прошение государю разрешить экспедицию к устью Амура, проект инструкций на высочайшее утверждение.

После этого Муравьев отправился в свои «владения». Трудностей он не чурался. Сам проделал путь на океанское побережье – хотя для этого надо было из Иркутска добираться до Якутска, потом путешествовать по притокам Лены, перевалить хребет Джугджур. В общем, на себе проверил, что прочной связи эта дорога не обеспечивает. Осмотрев Охотск и Аян, Муравьев на транспорте «Иртыш» в 1849 г. добрался до Петропавловска, оценив уникальные условия Авачинской губы. Доложил министру внутренних дел Перовскому: «Я много видел портов в России и Европе, но ничего подобного Авачинской губе не встречал». Но генерал-губернатор указывал, что такую великолепную гавань необходимо серьезно укрепить, иначе ее просто отберут у русских. Встревоженно писал, что сам застал здесь 2 британских военных корабля, разведывающих русские берега под предлогом поисков полярной экспедиции Франклина. Обороной Петропавловска Муравьев занялся безотлагательно. Комендантом назначил энергичного и толкового генерала Завойко, определил места для артиллерийских батарей.

Ну а транспорт Невельского «Байкал» в августе 1848 г. отчалил из Кронштадта, пересек Атлантический и Тихий океаны и в мае 1849 г. тоже прибыл в Петропавловск. Надеялись, что к этому времени подоспеет царское разрешение на Амурскую экспедицию, но его не было. Судя по всему, прошение так и застряло в Особом Комитете, и государю его вообще не доложили. Но Невельской начал действовать по инструкции Муравьева, так и не утвержденной императором. Разгрузив судно, взял курс на Сахалин. Останавливался у берега, расспрашивал местных жителей, и уже в июне нашел Амурский лиман, а затем и устье реки. Встал на якорь, на лодках прошел по Амуру несколько десятков километров. Убедился, что река судоходна. Потом обследовал берега на юг от нее и совершил еще одно открытие – обнаружил узкий, шириной 7 км, пролив между материком и Сахалином, который сейчас называется проливом Невельского. На «Байкале» прошелся и по Охотскому морю, исправляя многочисленные неточности на картах.

1 сентября он причалил в Аяне, где находился и Муравьев, доложив о блестящих результатах. Генерал-губернатор сразу послал донесение в столицу, отправив туда и самого Невельского. Приложил свой план занять устье Амура, а в перспективе и всю реку. Еще находясь в Петербурге, он слышал от Нессельроде и других сановников выводы, что охранять границу с Китаем, а тем более противостоять каким-либо враждебным действиям, Россия все равно не способна, у нее не хватит сил и средств, чтобы держать здесь большие постоянные контингенты. Но и в этом вопросе он нашел решение из своего кавказского опыта. Предложил царю создать Амурское казачье войско – одновременно для заселения и охраны границы.

Однако в Особом Комитете и министерстве иностранных дел известие об открытиях вызвало бурю возмущения. Плавание к Амуру называли авантюрой, вредной для России «выходкой». Царь посмотрел на дело иначе. Невельского он повысил в чине сразу на несколько ступеней, в капитаны 2-го ранга. Но проекты Муравьева Нессельроде совсем «заглушил». Пугал, что Китай начнет войну, что выступит Англия – а шел 1849 г., отношения с ней и без того испортились Венгерским походом. В итоге Невельского отправили обратно в распоряжение Муравьева. Но инструкции напрочь урезали. Генерал-губернатору предписывалось основать новую базу для торговли с местными племенами на юго-восточном берегу Охотского моря, «но отнюдь не в Амурском лимане, а тем более не на реке Амуре». Это требование подчеркивалось дополнительно, «ни под каким видом и предлогом не касаться лимана и реки Амур». Как раз для строительства торговой базы предназначался Невельской, ему выделяли 25 матросов и казаков.

Причем эту инструкцию Особый Комитет сумел утвердить у царя. Очевидно, Николай подписал ее вынужденно, учитывая условия международной политики. Но… сам-то он считал иначе. И очень может быть, что негласно он поощрил Невельского к нарушению инструкции. Уже вдогон, по дороге в Сибирь, послал ему указ о новом повышении, в капитаны I ранга. В Иркутске моряк обсудил с Муравьевым, что делать. Он уже побывал на Амуре самовольно и был за это награжден. Производством в капитаны I ранга царь еще раз подчеркнул, что благоволит к нему. А в прошлом путешествии стало ясно, что никакой китайской администрации на Амуре нет. И вообще китайского населения нет! Эти края лежали пустынными, там кочевали по тайге лишь мелкие общины гольдов, гиляков, манегров.

Решили рискнуть. Уже весной 1850 г. Невельской в Аяне принял командование над судном «Охотск». Задачу, поставленную в инструкции, он выполнил, в июне в заливе Счастья основал поселение Петровское. Но оно предназначалось не только для торговли, а стало базой для следующих экспедиций. Отсюда Невельской отправился дальше. Вошел в устье Амура, построил здесь Николаевский пост. 1 августа торжественно поднял русский флаг и собственным приказом, но «от имени Российского правительства» объявил, что «весь Приамурский край до Корейской границы с островом Сахалин составляют Российские владения». И «никакие самовольные распоряжения, а равно обиды обитающим инородцам, не могут быть допускаемы» – отныне они находятся под властью царя.

На Николаевском посту Невельской оставил гарнизон из 6 матросов, а сам вместе с Муравьевым выехал в Петербург. Докладывать. И отдуваться. С подачи Нессельроде Особый Комитет взорвался от негодования. Прямое нарушение инструкций было квалифицировано как дерзость, чуть ли не бунт. Царю представили доклад с предложением разжаловать капитана в рядовые матросы. Но Николай Павлович лично принял Муравьева с Невельским. Назвал поступок моряка «молодецким, благородным и патриотическим», наградив его орденом Св. Владимира. А на докладе Особого Комитета написал резолюцию: «Где раз поднят русский флаг, он спускаться не должен».

Дальнейшие споры с Особым Комитетом Николай Павлович пресек. Назначил его председателем наследника престола Александра Николаевича. Дальневосточная политика была официально пересмотрена. Действия Невельского признали правильными, нижнее Приамурье объявлялось под наблюдением и охраной России – до окончательного пограничного урегулирования с Китаем. Новых постов и населенных пунктов решили пока не строить, но и иностранцам не позволять закрепляться в этих местах. Невельского назначили начальником экспедиции, выделили ему дополнительно 2 офицеров, 60 матросов и доктора. Первооткрыватель как раз женился, молодую супругу тоже взял с собой.

С 1851 г. экспедиция обосновалась в Петровском. Отсюда совершали походы летом по воде, зимой – на оленях и собаках. Бывало, что терпели голод, лишения, но подтверждалось, что китайцев нигде нет, а южнее Амура обнаружили даже «дикие» русские поселения. Невельской и его подчиненные вели переговоры с местными жителями, устанавливали над ними российскую власть, обещая им защиту. Даже начали обращать их в христианство. Исследовали Амурский край, сделав еще ряд открытий. Так, на всех картах обозначалось, что хребет Малого Хингана от верховий р. Уды поворачивает к северо-востоку. А подпоручик Орлов обнаружил, что он уходит к юго-западу. Но именно этот хребет считали самыми вероятными «Каменными горами» в Нерчинском договоре. Появился обоснованный повод потребовать его пересмотра.