Селфи с римским фонтаном - Наталья Солнцева

– Вера, ты собираешься продавать дом? – спросил он у вдовы.

– Нет…

Она ответила низким грудным голосом, почти не разжимая губ.

При кажущейся тишине дом был полон непонятных звуков: на чердаке что-то потрескивало, под полом происходила какая-то возня, в дымоходе гудел ветер. Астра внимательно прислушивалась, пытаясь угадать источник звуков.

– Это береза, – объяснил мужчина с той же интонацией, с какой он представлял вдову. – Из-за ветра ее ветки бьют по крыше. А под полом бегают мыши… или крысы. Не исключено, что под крыльцом поселились ежи. Когда люди редко посещают дом, его обживают другие существа. Свято место пусто не бывает… Правда, Вера?

Женщина никак не отреагировала на его слова, она сидела, словно кукла, набитая тряпками и одетая в траур. При тусклом свечном освещении она не снимала темных очков. Быть может, у нее болели глаза? Быть может, она много плакала, и оттого они опухли?

Астра и Матвей чувствовали себя скованно. Им не предложили ни чаю, ни скромного угощения, ни постели, где они могли бы прилечь. Впрочем, ночь еще не наступила, был поздний вечер.

Задача, которую они себе поставили, – обыскать дом, если в нем никого нет, или побеседовать с его обитателями, если таковые будут, – оказалась невыполнимой. Про обыск нечего было думать, да и беседа не клеилась. Кроме того, складывалось впечатление, что их не собираются выпускать отсюда…

– Вас ведь не дом интересует? – нахмурился вдруг мужчина. – Зачем вы пришли?

– Мы хотим поговорить с вдовой Артура… – призналась Астра. – Мы искали ее в Москве, но тщетно…

– Вы не фермеры! – без удивления констатировал он.

– Мы журналисты…

– Что ж, задавайте свои вопросы.

Он сказал это с таким спокойствием, словно ничего уже не имело значения, финал сей заключительной сцены был ему известен, он заранее знал его, когда решил открыть дверь этим двоим. Его спутница была против, но он настоял. Впустить их казалось более безопасным, чем оставить бродить по деревне, вынюхивать, выспрашивать, болтать всякую чепуху…

– Мало ли что взбредет им в головы? – рассудил он.

Она всполошилась:

– А если это…

Он понимал ее с полуслова:

– Тем более! Я не могу позволить им причинить тебе вред!

– Ты убьешь их?

– Если понадобится…

Он не хотел пугать ее раньше времени. Она и так оцепенела от страха…

– Тебе не о чем волноваться! – мягко произнес он. – Я же с тобой! Предоставь все мне…

– Как вас зовут? – спросила Астра, нарушив ход его мыслей.

– Дмитрий… Вы это ожидали услышать?

Она кивнула.

– Вижу, вас трудно провести, поэтому я буду откровенен. Показать документы? – он повернулся к Вере. – Дорогая, они хотят проверить, те ли мы, за кого себя выдаем! Ты не возражаешь, если я предъявлю им наши паспорта?

В его словах звучала издевка.

– Нет-нет, – приторно-сладким голосом отозвался Матвей. – Мы вам верим.

Он придерживался правила: не провоцировать противника раньше времени. Пусть считает их трусливыми и недалекими, готовыми на любое унижение, лишь бы сохранить себе жизнь, пусть упивается своей властью – чем убедительнее они сыграют роль «овечек», тем скорее этот «волк» потеряет бдительность, и у них появится шанс выскользнуть из его когтей! То, что перед ними дерзкий и безрассудный враг, стало понятно, едва тот закрыл входную дверь на задвижку. Вроде бы оправданное действие – поздний час, люди собираются спать, дом стоит на отшибе, вокруг лес и никаких соседей… Но лязг железной щеколды прозвучал как хлопок капкана. Они попались!

«Я виноват, – корил он себя. – Какого черта мы полезли на рожон?»

– Мы вам верим! – жалобно подхватила Астра его реплику. Умница.

– Не могу похвастаться тем же… – заявил мужчина. – Вера – законная хозяйка этого дома… пока что. Я – ее друг. А вот вы кто такие? Журналисты? Ха!

Он приосанился, излучая самодовольство и злобное любопытство. Искры нездорового азарта горели в его зрачках.

Поскольку гости подавленно опустили головы и промолчали, он тоже воздержался от дальнейших комментариев.

Астра стучала зубами от холода, в доме почему-то не топили: очаг был полон остывших углей, от камней не веяло теплом. Сам Дмитрий не снимал куртки, вдова куталась в тот самый черный жакет, который Астра уже видела.

«Этот озноб вызван страхом, – сообразила она. – Рядом с нами – хладнокровный убийца, которому ничего не стоит нажать на курок. Вероятно, под курткой он прячет оружие. Пистолет! Женщина – его помощница… или соучастница. Но не заложница! Они заодно…»

Она вела внутренний монолог и наблюдала за собой как бы со стороны. Вся картина происходящего в этой неприбранной деревянной горнице, освещенной огнями свечей, напоминала кадр из приключенческого фильма, которые так нравились Астре в юности. В жизни подобное оказалось совсем не веселым! Она незаметно нащупала через ткань ветровки «мандрагорового божка» в кармане и мысленно взмолилась о помощи.

Преступнику надоело смотреть на их постные физиономии – эти двое испытывали его терпение.

– Зачем вы явились, господа? Признавайтесь, иначе…

Он спокойно, как-то обыденно достал из кармана пистолет и со знанием дела навинтил на него глушитель – для устрашения. Следующий кадр фильма под названием «Волки и овцы».

– Эй, мы ничего против вас не имеем… – «испуганно» пробормотал Матвей. – Если вам не по душе наше общество, мы уйдем. Выпустите нас…

– Сначала расскажете, что вы тут ищете, а потом поглядим…

Астра явственно ощутила, что терять им больше нечего. Смерть приблизилась вплотную, и если ее не избежать, то можно хотя бы отсрочить.

– Сокровище! – выпалила она. – Мы расследуем гибель Артура Холодного! Его убийство не связано с работой. Он погиб из-за…

Она запнулась. Черное дуло, поблескивая, смотрело прямо на нее, и этот мертвый металлический глаз леденил кровь.

Вдова, сидевшая до сих пор, как немое изваяние, ожила, и ее лицо приобрело осмысленное выражение. На нем отразились горечь и сожаление.

– Ну-ну… из-за чего погиб Артур?

– Вы знаете это лучше меня… Ведь вы приехали сюда за чашей? Вы нашли ее?

– О чем она говорит? – привстала вдова. – Я не понимаю…

Дмитрий даже не обернулся в ее сторону, его внимание было приковано к Астре.

– Ваша семейная тайна сыграла с вами злую шутку! – воскликнула она. – Или это ваше семейное проклятие? «Улицезревший ее становится ее пленником и может погубить свою душу…»

При упоминании то ли о «проклятии», то ли о «погубленной душе» он потерял контроль над собой и чуть не выронил пистолет.