Укрощенное сердце - Рексанна Бекнел

Живали Ронуэн?

Он закрыл глаза и прижался головой к шершавой, но прохладной коре. Как он мог оставить ее там, в стане врагов? Ведь она там совсем одна. Хотя она не считала их врагами. Не так, как раньше. Джаспер Фицхью изменил ее мнение, так же как и его брат когда-то изменил позицию Джослин.

На Риса внезапно нахлынула волна острой жалости к самому себе. Его все бросают. Первой была его мать.

И отец.

Он нахмурился, поднял бурдюк и допил вино. Его отец умер за своих людей. За свою семью и сына. И виноваты в этом братья Фицхью.

Рис изо всех сил сжал пустой бурдюк, сожалея, что это не шея Джаспера Фицхью. На какое то время, тревожась о Ронуэн, он позабыл, как сильно презирает этого человека.

Если она умрет, у него появится еще один повод убить проклятого ублюдка.

Он устремил невидящий взгляд в темнеющее небо. Если Ронуэн выживет, ничего не изменится. Она не была бы ранена, если бы Джаспер Фицхью — негодяй, что ни говори — не преследовал ее и не затравил как дичь.

Выживет Ронуэн или умрет, он ничего не должен Фицхью, кроме хорошего удара клинком.

Рэнд подгонял коня, стремясь побыстрее оказаться дома. Ему не терпелось увидеть приветливый огонек в теплых глазах Джослин. День был долгим и странным. Пришлось успокаивать людей, напуганных непонятной темнотой в разгар дня. Слава Богу, она не успела вызвать настоящую панику. Потом люди ехали молча — Рэнд подозревал, что они молча возносили молитвы Всевышнему.

Они ехали без устали и теперь находились не более чем в лиге от дома. Уже на следующем подъеме они увидят стены крепости. Постоянная угроза войны между Стефаном и Матильдой заставляла его уделять повышенное внимание строительству стен и возведению укреплений.

Он был погружен в думы об укреплении городских стен и стратегии обороны, когда ехавший впереди рыцарь остановился и привстал в стременах. Все остальные тоже остановились. На свет Божий были извлечены из ножен мечи. Окружающий рыцарей знакомый лес сразу показался таинственным и угрожающим.

— На поляне полностью оседланная лошадь, — доложил Осборн.

— Английская или валлийская?

— Седло валлийское, уздечка английская. Животное ухоженно. Возможно, лошадь английская, но не исключено, что краденая.

— А всадник?

— Всадника не видно.

Рэнд внимательно осмотрелся. Свет в борьбе с темнотой явно сдавал позиции. Один из рыцарей подвел к нему лошадь. Трое других прочесывали кустарник. Лошадь без всадника, да еще так близко к Роузклиффу? За время отсутствия он получил два сообщения от Джаспера: первое — о похищении Изольды, второе — о ее благополучном возвращении. Быть может, с тех пор случилась еще какая-нибудь беда?

— Возможно, всему виной эта странная темнота сегодня днем, — пробормотал Осборн.

Всадник мог запаниковать, и конь его сбросил.

— Вполне может быть.

Потом закричала сова. Рэнд взглянул вверх и увидел среди молодой листвы обутую в сапог ногу.

Он толкнул Осборна и показал ему на дерево. И сразу же его люди окружили дерево, трое лучников прицелились, если была нога, должно было существовать и тело. Вслед за этим самый молодой из рыцарей полез на дерево.

Человек на дереве или спал, или был мертв, но Рэнд не желал рисковать. По его сигналу рыцарь, который полез на дерево, дернул за свисающую ногу, и тот, кто скрывался среди ветвей, свалился со своего насеста.

Его удивленный вопль наглядно доказан, что человек жив, равно как и то, что он быстро схватился за одну из тонких веток, прервав свободное падение. При этом он оказался в еще более затруднительном положении, поскольку болтался на небольшом расстоянии от земли на виду у всех. Кто-то из англичан зажег факел и осветил незнакомца.

Рэнд увидел, что это крупный, но очень молодой парень, к тому же изрядно пьяный. Он был валлийцем, и хотя любой разумный человек испугался бы, глаза этого юноши пылали злобой и ненавистью.

Рэнд остановился прямо перед раскачивавшимся на ветке юношей.

— Так-так. Мы вроде бы не охотились, но поймали немаленького зверя. Кто ты такой?

Парень окинул его презрительным взглядам и перехватил поудобнее ветку, чтобы не упасть.

— Я верный сын этих холмов, чего нельзя сказать о тебе, — сквозь зубы процедил он по-валлийски.

Один из рыцарей перевел эту фразу тем, кто не слишком хорошо понимал валлийский язык, и люди возмущенно зароптали. Рэнд успокоил их одним лишь знаком. Передним был безбородый юнец, не выказывающий страха и понимающий английский язык. Ответ мог быть только один.

— Рис ап Овейн, — присвистнул он. — А ты здорово вырос, парень. Но по-прежнему любишь лазить по деревьям.

Рис отпустил ветку и легко спрыгнул на землю.

— И я по-прежнему ненавижу англичан, — выпалил он. Одной рукой он вытащил меч, второй — схватил кинжал. — Вам придется убить меня. Иного выхода нет.

— Хватайте его, — приказал Рэнд, и глазом не моргнув, — только не убивайте.

Схватка была жестокой, но очень короткой. Два рыцаря вступили с Рисом в поединок, а третий нашел тяжелую дубовую ветку. Один мощный удар по голове, и мятежник рухнул на траву.

Рэнд не желал долго возиться с беспокойным юнцом.

— Привяжите парня к его лошади — и бросьте в тюрьму. А я поспешу к жене. Сегодня был ужасный день, и мне необходимо побыть рядом с ней.

На утреннюю мессу пришли все, кроме Джаспера, Риса и Ронуэн. Рис мучился от головной боли в тюрьме замка, а Джаспер страдал от боли в сердце у постели Ронуэн. Обитателям замка было о чем помолиться, и в маленькой замковой часовне Святого Валентина звучали и просьбы, и благодарности, обращенные к Всевышнему. Джослин благодарила Бога за благополучное возвращение Рэнда и просила о снисходительности к Рису. Рэнд благодарил Бога за защиту своей семьи и просил о возможности остаться на пару часов наедине с женой.

Изольда благодарила Бога за возвращение своего любимого отца домой и просила, чтобы он оставил этого ужасного Риса в тюрьме до конца его дней. Гэвину же хотелось, чтобы в замке, куда ему предстояло отправиться на обучение, были и мальчики его лет.

Все молились о выздоровлении раненых, в том числе о Ронуэн. Но никто не молился так истово и горячо, как Джаспер. Навестив его после мессы, Джослин и Рэнд нашли его осунувшимся, с красными глазами и всклокоченными волосами.

— Ты видишь? — шепнула Джослин мужу. — Все как я тебе говорила.

Рэнд нахмурился, не в силах поверить в столь разительные перемены в его легкомысленном братце.

— Как поживает пациентка? — спросил он.

— Ронуэн, — ответил Джаспер. — Ее зовут Ронуэн. И в ее состоянии, увы, нет никаких перемен, — добавил он.

— Возможно, следует разрешить Рису увидеть ее, — громко сказала Джослин.