На факультет к оборотням - Анастасия Бельская

– Быстро и не нужно, – давит отец, и теперь из моей глотки вырывается просто рычание, – да пойми ты, что Совету нет резона их убивать! Так что у нас будет время найти девушек…

– Им ты обещал другое!

– …Сейчас главное, чтобы Совет точно понял – никакой слежки нет! Наш козырь – это Метка, так что пусть они думают, будто мы ушли и ничего не почувствуем!

– Уйдем еще дальше – и точно так и будет!

– Да чтоб тебя! – рубит рукой воздух отец, и гневно сверкает глазами, – у вас Парная Метка, и не думай, будто я не знаю, насколько сильно ты можешь чувствовать свою пару! Да, мы не явимся на помощь в ту же секунду – но зато стопроцентно выманим Совет! Ведь сейчас они все еще не появились – а значит, расстояния не достаточное!

– Мы будем ждать здесь! – я и сам удивлен, насколько твердо и властно звучит мой голос, но, возможно, потому, что сейчас и я и мой волк говорим в унисон, – я не двинусь дальше.

Брови Стевана приподнимается – а в глазах вспыхивает заинтересованность. Он задумчиво разглядывает меня, и следом переводит взгляд на старшего сына.

– Хоть ты повлияй на брата, – просит Вожак, и разворачивается в сторону редких деревьев, – я по нужде, а когда вернусь – надеюсь, мы продолжим путь.

Он уходит, а я даже не думаю над тем, чтобы принять во внимание эти слова. Просто усаживаюсь прямо на землю – и сверху вниз гляжу на Митра.

– Интересно, отец что, до сих пор не понял? – спрашивает брат, и присаживается рядом со мной.

– О чем ты?

– О «повлиять» на тебя. Как будто бы это было хоть когда-то возможно! А с момента Обращения ничего не изменилось.

Я опускаю взгляд, потому что не знаю, что ответить. Что тут возразишь? Действительно, я до сих пор не чувствую в Митре своего Альфу, а мой волк и подавно не собирается преклонять перед ним голову. И тут речь не об уважении – уж брата я знаю, и точно уверен, что он был бы отличный Вожак.

Но… Не мой, черт возьми.

И это все еще проблема.

– Прости, Митр. Я бы правда хотел, но…

Развожу руками, как бы показывая, что сожалею, но поделать ничего не могу. А брат хмыкает – без веселья, но и отнюдь без злости.

– Знаю, Вик. Уж поверь, совсем недавно я точно понял, что далеко не все случается так, как мы бы того хотели.

– Ты про свою пару? Про Линн?

Кажется, эта волчица – единственное, на чем споткнулся наш всегда все знающий парень. Он ведь всю жизнь знал чего хочет, и знал, что делать, чтобы достигнуть своей цели.

И тут появилась Линн – и вся его продуманная цепочка превратилась в чертову лотерею, где главным призом оказалось сердце гордой и неуступчивой Белой красавицы. И теперь все, что бы не делал Митр, было направлено на сближение с Линн – и отдаление от той цели, к которой он так упорно шел.

И, кажется, он и сам уже не знал, что ему нужно больше.

– Никогда не думал, что мне будет суждено влюбиться в другую Альфу, – кивает Митр, и я сочувствующе хлопаю его по плечу.

– Ты не думал о том, чтобы все рассказать отцу? Он мог бы помочь понять, как вам быть вместе…

– Ты что, не знаешь нашего отца? Он бы сказал, что тут и нечего думать – если она моя пара, то она должна оставить свое место, и идти за мной, своим мужем, и быть хорошей женой Вожаку. Как считаешь, что на это скажет Линн?

Я мысленно содрогаюсь, представляя, куда пошлет их обоих экспрессивная волчица. А с другой стороны понимаю – как бы мы не бежали от такого варианта, мы только сдвигаем его на время.

– А разве это – не единственный выход? – интересуюсь, и глаза Митра суживаются, наполняясь какой-то странной решимостью.

– Это выход, который бы устроил меня и нашу семью. Но не Линн, Вик. А я не хочу своим присутствием вносить в ее жизнь боль и разочарование.

– Тогда что же делать?

Нет, я прекрасно понимал брата. Сам бы не хотел отнимать у Санти что-либо – а только отдавать, радуясь тому, как она становится счастливой.

Но я действительно не видел здесь выхода для них обоих. Так, чтобы эта пара осталась счастлива… Как я со своей ведьмой.

Митр поднимается, и я встаю тоже, понимая – сейчас вернется отец. И мне снова предстоит с ним бороться за право остаться здесь.

– Чтобы быть вместе – нам обоим нужно в каком-то смысле проиграть, – неожиданно произносит Митр, и я еще больше приподнимаю брови, – и, кажется, Линн думает, что я не готов ради нее на это. А мне интересно, готова ли она сама?..

Он обрывает фразу, неожиданно замирая, и я вижу, как яркие, синие глаза вдруг стекленеют и наполняются болью. А в следующую секунду боль накрывает и меня самого – холодком сползая по позвоночнику, и впиваясь в голову.

– Санти! – лишь успеваю вдохнуть, беря след, как вдруг все обрывается – и запах моей пары меркнет, оставляя лишь ее страх и панику от того, что там с ней происходит. – Проклятье!!!

Рядом с нами уже отец, который смотрит на мечущегося и нюхающего воздух вокруг меня, и застывшего Митра, что просто смотрит в даль, и пытается держать себя в руках. Я с трясущимися руками хватаюсь за брата – и заставляю смотреть себе в глаза.

– Ее лишили запаха! Они знали! Черт возьми, эти твари откуда-то знали про нашу Метку!!!

– Спокойно! – пытается вразумить меня отец, но я одной рукой сбрасываю с плеч его ладони, – мы что-нибудь придумаем, мы…

– Не надо ничего думать. – Как-то надломлено, сухо и вместе с тем так, что мы с отцом замолкаем, впечатывает Митр, и ловит мой взгляд, – они в порядке, Вик. Я чувствую… Я чувствую Линн. Вперед.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он не ждет ничего – ни моего облегченного вздоха, ни булькающего, давящегося звука от отца – а просто одним прыжком оборачивается, и огромны крупным волком срывается вперед.

А в следующую секунду я уже бегу рядом с ним – предвкушая, что сейчас разорву каждого, кто окажется рядом с моей ведьмой.

А затем больше никогда не расстанусь с ней.

– И что нам делать? Просто ждать, когда нас найдут? – с тревогой глядя на быстрые приготовления Совета, спрашиваю у сестры, что замерла у противоположной стены нашей «клетки».