Связанные одной тайной - Антон Леонтьев

Татьяна не помнила, как долго длился поцелуй, но, когда Родион отпустил ее, заметила, что все в ней трепещет. Нет, не от страха. А от чувств, возобладавших в ней.

Открыв свою фирму, она целиком ушла в работу, и после Дениса у нее никого не было. А Родион… Ей стыдно было признаться в этом самой себе, но синеглазый Родион уже давно был главным героем ее игривых эротических снов…

И все же, оттолкнув от себя Неверова, Таня гневно произнесла:

— Что вы себе позволяете? Думаете, вам все дозволено? Убирайтесь прочь! И запомните: моя фирма работать на вас никогда не будет.

Родион усмехнулся, его глаза сверкнули, как два сапфира.

— Я и не сомневался, что ты ответишь отказом, однако хотел провести тест. И мой эксперимент увенчался успехом. Конечно, тебе не стоит представлять интересы Чехарского. Потому что он убийца, вор и садист. Я ненавижу его точно так же, как и ты, возможно, даже еще сильнее. Ведь Чехарский виноват в смерти и моей семьи тоже. Поэтому предлагаю объединить усилия — и заняться планомерным уничтожением моего тестя. А для этого… Для этого предлагаю заключить тайный союз — криминальный, а вначале сексуальный. Так как, ты согласна?

Таня удивленно уставилась на синеглазого наглеца. Что тот о себе возомнил? Думает, что все женщины должны падать к его ногам штабелями? И решила, не без щемящего чувства в груди, что так, вероятно, и есть.

Да, целовался Родион божественно, и Таня понимала, что он хочет большего. Более того, бессмысленно скрывать от самой себя, что она вообще-то тоже.

Но синеглазый был зятем дяди Лени! Теперь же прямо предлагал ей заключить тайный союз и, став любовниками, играть против Чехарского.

Это его истинные намерения — или он пытается начать интригу, замысленную самим дядей Леней?

Как бы то ни было, Таня вдруг поняла, что безумно хочет оказаться с Родионом в постели. Однако быстро взяла себя в руки — нет, такому никогда не бывать!

— А что, если я сейчас, после вашего ухода, позвоню Чехарскому и скажу, что вы побывали у меня и предложили объявить ему тайную войну? Думаете, он вас тогда по головке погладит? Несмотря на то, что вы его зять и отец его внуков, он вас уничтожит в два счета!

Для вящей убедительности Таня положила руку на телефонный аппарат, стоявший на письменном столе.

Родион пожал плечами:

— Я же знаю, что ты этого не сделаешь. Потому что я такой же, как ты, одинокий волк и прекрасно знаю, что за мысли ты вынашиваешь. Но проблема одиноких волков в том, что охотнику легко их перестрелять — именно по одиночке. Так что нам лучше сбиться… в маленькую стаю. Тогда нам не составит труда напасть на охотника и растерзать его в клочья. Мы вскоре встретимся!

Не прощаясь, он вышел из ее кабинета.

Таня еще долго стояла в оцепенении, думая над тем, как ей воспринимать слова Родиона. Тот ведь мог говорить правду — но мог и лгать, превосходно играя отведенную ему роль…

Дяде Лене она, конечно же, не позвонила. А вечером, принимая ванну, отчего-то думала о Родионе и о том, что могла быть сейчас вместе с ним…

Через несколько дней после этой знаменательной встречи Родион снова прислал ей в офис девяносто девять роз. К букету прилагалась записка, в которой были указаны адрес, а также день и время. А еще внутри конверта лежал ключ.

На сей раз цветы Таня назад не отослала, а записку, перечитав снова и снова, швырнула в мусорное ведро. Нет, каков нахал! Думает, что она, как дуреха школьница, по первому же зову побежит вприпрыжку по указанному адресу? Ни за что!

Однако весь день думала над его предложением. Даже во время прений сторон в суде допустила несколько досадных ошибок, что позволило прокуратуре в итоге взять верх. Досадуя над тем, что из-за синеглазого нахала проиграла дело, Таня поздно вечером поехала к себе домой.

А затем посреди ночи понеслась в офис, чтобы отыскать в ведре записку с ключом. Она вдруг ужасно испугалась: что, если уборщица уже выкинула ее, ведь тогда пиши пропало!

Ругая себя на чем свет стоит, Таня направилась по указанному адресу, даже поднялась на нужный этаж и, держа ключ, подошла к двери. Вот он, искомый номер квартиры… Но, вдруг устрашившись того, что ждало ее за створкой, бросилась бежать по лестнице. Вылетела из подъезда, швырнула ключ куда-то в кусты и вдохнула полной грудью. Нет, ни за что и никогда она не станет любовницей Родиона!

Внезапно одна из припаркованных во дворе машин просигналила ей. Дверца открылась, и Таня увидела за рулем Родиона.

— Я знал, что ты придешь! — сказал он с улыбкой. — А ключ это так, шутка… Мы же не собираемся любить друг друга в «двушке» на окраине Москвы!

Синеглазый мужчина протянул ей руку. А Таня отвернулась и зашагала прочь. А потом вдруг, чувствуя, что не в состоянии справиться с охватившими ее чувствами, кинулась назад, к автомобилю Родиона.

Любовью они занимались в небольшом, но уютно обставленном охотничьем домике недалеко от Кольцевой дороги. Сказать, что это было чудесно и мощно, — значит ничего не сказать. Таня чувствовала себя изголодавшейся волчицей, а Родион был ее волком.

Они любили друг друга везде — на медвежьей шкуре, расстеленной на полу прямо около пылающего камина. На кровати в спальне. На столе в кухне. Наконец, в небольшом крытом бассейне, примыкавшем к охотничьему домику. Таня потеряла счет времени и не знала, как долго находится здесь. Знала только одно: ей хорошо, как никогда в жизни. И была готова отдать все, чтобы этот сладостный уик-энд никогда не закончился.

Наконец, проголодавшись, они на скорую руку соорудили импровизированный ужин, опустошив холодильник, забитый деликатесами, и, обнаженные, уселись около камина.

— Это твой домик? — спросила Таня.

И Родион, подавая ей бутерброд с черной икрой, ответил:

— Нет, Чехарского.

Татьяна поперхнулась, и ему пришлось даже постучать по ее спине.

— Я же сказала, что не хочу иметь дела с тем, что связано с ним! — гневно произнесла Таня, поднимаясь со шкуры. — Думаю, мне лучше уйти…

Родион удержал ее за руку, привлек к себе.

— Подожди, Таня. Разве тебе плохо? Да, все, чем я обладаю, принадлежит ему. Даже моя жена, которую я не люблю, и мои дети, ради которых готов на все. Я же сказал тебе, что мы с тобой похожи — два волчонка, ставшие одинокими хищниками, цель которых — перегрызть глотку Леониду Чехарскому.

Таня усмехнулась и, раздумав уходить, заметила:

— Поэтому ты верой и правдой служишь ему почти всю свою сознательную жизнь? И даже женился на его Танечке и сделал с ней детишек? Что-то непохоже, чтобы ты намеревался перегрызть ему глотку. У тебя ведь наверняка была масса возможностей сделать это!

Родион, опрокинув ее на шкуру и, нависнув над ней, произнес:

— Да, ты права, я бы давно мог убить Чехарского. Но тогда бы он просто умер — и все. А мне надо, чтобы он мучился, чтобы страдал, чтобы испытал такую боль, какую испытал я, когда узнал, что вся моя семья уничтожена им. Чехарский уверен, что сумел сломать меня, сделал из волка цепного пса, но это не так. Жену я не люблю, она избалованная и морально испорченная особа. Однако именно Татьяна — моя гарантия того, что Чехарский меня не тронет. Не станет же он убивать отца своих внуков и мужчину, которого обожает его дочка! Хотя обожает она не меня, а то, что я вынужден делать с ней в постели…