Наследие звездного дракона. Отбор - Любовь Черникова

— Погоди! Ты считаешь, что я выберу себе сейчас яйцо и через семь… нет, уже через шесть дней у меня будет полноценный, готовый к полетам дракон, и все такое? А насколько это правомерно?

Клякса задумался и, присев мне на плечо, весьма красноречиво почесал в затылке. Я медленно побрела вдоль огороженных низеньким заборчиком рядов, разглядывая драконьи яйца. Здесь царили чистота и строгий порядок, все будущие дракончики были рассортированы по цветам и размерам. От белых до черных и все оттенки между ними. А еще я вдруг ощутила, что мне здесь хорошо. Несмотря на все проблемы, мысли и чаяния, я чувствую умиротворение.

Потянулась и легонько, одними пальчиками, коснулась золотого яйца размером с небольшое кресло.

— Ой!

Я задышала часто, осознавая, что произошло. Как будто котенок мокрым носом ткнулся, но только сразу в самую душу. Ощущение было настолько неожиданным и странным, что я опешила и повторять эксперимент не стала. Поняла, нельзя. Пошла дальше, держа вытянутую руку на расстоянии, но не касаясь скорлупы. Я чувствовала, они живые. Некоторые совсем скоро появятся на свет и уже жаждут встретить своего рейтара. Такие тянулись ко мне, и я понимала, нельзя их обнадеживать прежде времени. Они — дети. Вспомнился ответ императрицы Мирабель на мой вопрос.

— Вот тебе и Дымок, и Рыжик…

Я добралась до самого последнего ряда и позвала морфа, который остался на стреме у входа.

— Клякса, они же маааленькие! Ты уверен?

Дракончик изобразил пожатие плечами и, вновь ухватив меня за рукав лапками, потянул прочь из инкубатора и вверх по винтовой лестнице. Я зашептала:

— Да иду я! Лучше смотри по сторонам, чтобы нас не заметили.

Следующий этаж был отведен под ясли, здесь я тоже уже была с Лайонелом. Но не успела я ничего сказать по поводу того, что и тут все драконы для меня еще маленькие, как поняла, что с морфиком что-то творится. Он завис, трепеща крылышками, и уставился куда-то наверх, а затем обернулся и с каким-то отчаянием посмотрел на меня. Ей-богу! Мне почудилось, что в его глазах блестят крупные слезы.

— Клякса?

Слезы капнули на пол, разбрызгавшись серебристыми пятнами, которые тут же поднялись в воздух и развеялись. Красиво! Я завороженно уставилась на невидаль и едва не пропустила момент, когда морф рванул наверх. Поспешив следом, я успела увидеть, как он на следующем этаже свернул в то самое помещение, которое отказался показать мне Лайонел. Лишь на секунду я задумалась, стоит ли туда входить без разрешения. Но… морф плакал. Морф!

Стоило сделать шаг в полумрак, как сердце стиснуло от навалившегося ощущения скорби. Я еще не успела ничего увидеть, но уже чувствовала — здесь царят безнадега и смерть. Немного привыкнув к освещению, я медленно пошла вдоль рядов больших клеток. Обычные немагические прутья загонов призваны были сдержать разве что совсем обессиленное создание вроде больного дракона, который почти умирает…

— Мамочки…

Невольно поежившись, я медленно двинулась по проходу. Клеток тут было не меньше, чем гнезд в инкубаторе. Или садков в яслях. Как же их много! Некоторые драконы лежали, безучастно уставившись в одну точку мутными глазами, и не обращали на меня никакого внимания. Другие просто спали. Те, что были пободрее, поднимали головы, вытягивая шеи в мою сторону, проявляя вялое любопытство, но тут же теряли его и возвращались к своим делам. Несмотря на то что эти выглядели нормально, они мне показались надломленными. Словно бы утратившими часть себя. Так не должно быть! Это противоестественно!

Кстати, куда делся Клякса? Я принялась осматриваться.

— Морф, ты где? — позвала тихо, не опасаясь привлечь чье-то внимание, скорее, не желая нарушать покой в «палате».

Пошла вдоль расходящихся в обе стороны рядов, заглядывая в каждый, но только когда добралась до самого конца, слева в последнем загоне увидела сиреневый свет. Подчинившись инстинкту, я побежала. Перемахнула запертую дверцу, точно мальчишка забор, и приземлилась прямо перед драконом, над которым завис мягко сияющий морф. Клякса распростер крылья и не двигался, что не мешало ему оставаться в воздухе. Он будто увеличился в размерах, а вниз от него струился тот самый сиреневый свет. Выглядело это так, будто на тушу черного дракона сыпется магический песок и, скатываясь по бронированной шкуре, рассеивается в воздухе.

Я мгновенно поняла, морфик пытается передать энергию, но дракон ее не принимает!

В этот момент Клякса будто рассердился. Свет разом погас, а прямо на дракона упали еще две слезинки. Отчаянно пискнув, морф подлетел к его морде и заколотил крыльями и лапками.

— Клякса, я могу как-то помочь?

Вместо ответа весь свет, что мерцающим туманом повис внутри загона, вдруг устремился ко мне, мгновенно всосавшись в висящий на моей шее амулет, я даже пошатнулась, точно от толчка.

— Это значит да?

Нерешительно приблизившись, присела на корточки у самой морды. Этот дракон показался втрое меньше Дымка и был намного красивее. Протянув руку к изящной узкой голове, я осторожно коснулась гладкого места промеж ноздрей и погладила. Пальцы ощутили холод. Не то чтобы остальные драконы были теплей, холод шел изнутри, не знаю, как объяснить… Такой контраст по сравнению с яйцами… У тех все было впереди, они желали жить, этот — нет. Если пока не умер, то близок к черте, а значит, надо торопиться.

Поудобнее устроившись перед драконом, прижала ладони к местам, где примерно должны быть виски. Закрывая глаза, я уже знала, просто передать энергию здесь недостаточно. Нужно передать и волю к жизни, определить ее смысл. Речь не шла о болезни или, к примеру, проклятии — драон Кикорос научил определять разницу. После знакомства с Аспилатой Орд это не выходило у меня из головы, и я сама его попросила на одном из уроков.

Так вот. Эта самка дракона молода и здорова, но не желает жить.

— Эй! А ну вернись немедленно! — проговорила я сдавленным от застрявшего в горле кома голосом.

Неожиданно пришел ответ. Все ее существо вопрошало: «Зачем? Мой истинный рейтар от меня отказался… Я никому не нужна…»

— Ты чего? Ты такая красавица! Сильная и гордая девочка! Как он мог!

«Он не пришел. Бросил меня… Я чувствовала, он есть… Существует где-то… Ждала-ждала…»

В простой фразе было столько горечи и обиды, что я в прямом смысле ею захлебнулась и не смогла удержать выступившие слезы.

— Я! Я твой рейтар, милая! Я никогда тебя не брошу! Мы еще полетаем!

«Ты мой рейтар?»

Крайнее удивление. Одновременно я ощутила, как порция энергии была принята. Видимо, любопытство — одна из преобладающих черт этой особи.

— Я постараюсь быть лучшим из рейтаров для тебя. Не обещаю стать истинным, не знаю, как это, но ведь ты мне поможешь? Флигенерде прекрасен, и я так хочу облететь все острова, увидеть все инсали, все чудеса этого мира! Представляешь, я ведь никогда не летала на драконе, — шептала я, утерев глаза плечом.