Коридор затмений - Татьяна Юрьевна Степанова

встречались?! Подумай сам, мент. Разве мертвые встают из могил?

— Ева, да я уж и не знаю. Может, к тебе и мертвецы в гости приходят. — Полковник Гущин глядел на нее — странное выражение было на его лице.

— Совсем полоумной меня считаешь, да? Свихнувшейся дурой? — Ева заволновалась. — Всегда, с первой нашей встречи, обо мне так думал — я чувствовала… Потому и не захотел мне помочь, встать на мою сторону… А я надеялась на тебя, я в какой-то момент так на тебя рассчитывала… что ты мне поверишь… сдержишь обещание, и мы с тобой вместе, плечом к плечу, как в чертовой саге против тьмы…

«Мать про сагу, а сын — Эдемский червячок — нам про сказку, — подумал Макар. — А у нас реальность — дело об убийствах…»

— Ева, подождите, не кричите. Давайте разберемся, — сказал он как можно спокойнее, утихомиривая всплеск ее истерики. — Значит, об Анне Лаврентьевой, бывшей заведующей родильного отделения, вы от детектива даже не слышали?

— Нет. Он мне о ней не говорил.

— Евгения Лаврентьева вам знакома?

— Не знаю никакой Евгении. А это еще кто такая? И ее я, что, тоже убила?

— А вы не убивали? — спросил Макар.

— Нет. Только твоего дружка — верзилу.

— Он жив. И скоро поправится, — объявил Макар. — Я вас огорчил, да?

— Нет… да… вы, менты, живучие твари…

— Повторите еще раз, что вам сказал детектив о своих розысках в роддоме?

— Такой деляга… Он мне тоже не очень-то верил, судя по голосу, все успокаивал — не волнуйтесь да не переживайте… Позвонил через две недели и сказал, что какую-то информацию возможно получить от акушерки Надежды Малявиной, которая, как ему сообщили в роддоме, заботилась о моем… то есть приняла отродье на патронат. И дал мне ее мобильный.

— Вы позвонили ей сами и что?

— Я вам уже рассказывала — она сразу меня вспомнила, ну, из-за клинической смерти. — Ева устало закрыла глаза. Разговор ее явно утомлял. — Я начала ее расспрашивать, она сказала — не телефонный разговор, милочка, потому что события тех дней были экстраординарными и она до сих пор о них вспоминает с ужасом и потрясением. Я предложила ей встретиться. Я ее умоляла встретиться и все мне рассказать, и она согласилась. Ладно, мол, приеду ради вас… Потому что дела серьезные. И прикатила на электричке из Воскресенска. Я ее встретила. Мы гуляли в парке у озера — долго разговаривали. Она мне все выложила. Но вы же мне не верите, так что нет смысла повторять ее рассказ про отродье. Что она видела тогда своими собственными глазами!

— А позже вы с ней общались?

— Да, я звонила ей несколько раз, и она мне. Когда ребенок пропал и его искали, по телевизору объявляли… Я позвонила ей сразу. А она — а что вы хотите? Он же не человек… не из нашего мира… Ему жертвы нужны. И потом я еще ей звонила… Мне самой нужен был кто-то, кто мне верит, не сомневается. И кто…

— Что? — спросил полковник Гущин.

— Кто тоже знает всю правду про отродье… про Него.

Макар выпрямился. Они не могли пробиться сквозь ее броню — психоз. Все напрасно? Но он не желал сдаваться.

— Как она выглядела? — спросил он.

— Кто?

— Акушерка Надежда Малявина. Опишите ее.

— Она не сумасшедшая!

— Понятно. Она здравомыслящая. Но опишите нам ее: возраст — старая, средних лет, молодая?

— Не старая. Средних лет. — Ева снова закрыла глаза. — Что вам надо… отстаньте… Я никого не убивала больше… Я устала… я спать хочу…

— С рождения Адама прошло пятнадцать лет. Акушерка Малявина так и работала в роддоме? Не ушла на пенсию? — Макар не отступал.

— Она сказала, что работает там.

— Внешность у нее какая?

— Обычная… полная баба…

— Полная?

— Толстая, зад необъятный. Ноги отекшие, как кувалды.

— Ноги как кувалды… А у нее были косы? — быстро спросил Макар. — Или коса заплетенная?

— Вокруг головы, как у бабки деревенской.

Полковник Гущин резко поднялся со стула. Но Макар опередил его. Перелистал в мобильном файлы с фото.

— Узнаете? — Он показал файл Еве.

— Это она. Ааааа! Менты… сами лжецы… так вы ее все же отыскали! — Ева безумно и хитро уставилась на них. — Подловить меня хотели, сволочи… Вам же все известно, оказывается…

— Кто это, Ева? — спросил полковник Гущин.

— Конь в пальто. А то сам не знаешь? Акушерка Надежда Малявина.

Макар и полковник Гущин переглянулись.

С фотографии на них глядела Евгения Лаврентьева.

А Ева тихонько захихикала безумным смехом, бормоча:

— Сволочи, сволочи… подловить меня решили… кого это где я убила…

Глава 43

Коридор затмений

— Евгения Лаврентьева явилась к Еве под видом акушерки Малявиной, — сказал полковник Гущин, когда они покинули палату и горбольницу Бронниц.

Макар молчал. Он напряженно о чем-то думал.

— Какие твои соображения? — настаивал Гущин. — Хочу тебя послушать, прежде чем мы… что?

— Ну, первое соображение, что так и вертится в голове, — вот и мотив внятный, весомый появился для Евы в убийствах — если она догадалась, что Евгения ее обманывает вместе с сестрицей, выдавая себя за покойницу, — Макар осторожно подбирал слова. — Ева, конечно, может нам лгать, что она их не убивала. И нас с вами, Федор Матвеевич, никто не заставляет верить ее словам. Однако…

— Что? — повторил полковник Гущин.

— Если все же мы ей поверим, к какому выводу мы приходим? — Макар взмахнул рукой. — Ева получила информацию об акушерке Малявиной от неизвестного лица, от детектива. И он ничего ей не сказал об Анне Лаврентьевой. Но заведующая Полонская, которая для нас является независимым свидетелем тех же событий и нет причин сомневаться в ее показаниях, выдает совершенно другое — детектив никоим образом не интересовался у нее акушеркой Надеждой Малявиной, она ему ничего о ней вообще не говорила. Он разузнал от нее о бывшей заведующей Анне Лаврентьевой — получил ее чугуногорский адрес и выяснил, что та была уволена из-за алкоголизма. Что она — пьяница.

— И что все это значит, Макар?

— А то, что раз об акушерке Малявиной в морозовском родильном отделении речь не шла, узнать о ней детектив мог лишь от единственного человека — от самой Анны Лаврентьевой. С которой он сам вошел в контакт — втайне от Евы.

— Логично. Давай дальше, развивай свои идеи.

— Исходя из всего, что мы узнали сейчас, — детектив определенно не миф, он существует. И он действует в чьих-то интересах — причем против Евы Луневой, — продолжил Макар. — И вместе с ним против Евы действовали и сестры Лаврентьевы. Евгения могла