Полигон - Николай Гуданец

— До нее надо добраться, Зига. Постарайтесь, пожалуйста, — попросил взбудораженный Кин. — Это очень важно.

— Понимаю. Я ее вытащу, будьте спокойны, — заверил унтер. — У меня на этот случай даже своя утилюшка написана. И потом, мне даже интересно, фабров я еще не подламывал.

— Сколько времени вам на это потребуется?

— Даже не знаю. — Зига возвел глаза к потолку, соображая. — Пока все спокойно, поработаю тут, потом меня сменят, а дома у меня машина слабенькая. Если пойдет нормально, закончу к утру, годится?

— Это было бы просто великолепно.

— Обещать ничего не могу. Постараюсь.

— Да, еще. Доктор Мерстон сказал, что через каждые полчаса эту голову надо класть обратно в термостат, — предупредил Кин. — Иначе она может сгнить.

— Ну, тут вообще нет проблем. — Унтер бодро принялся орудовать псевдоклавишами. — Я сейчас перекачаю весь хлам к себе в машину, и можете башку забирать.

— Погодите, как же вы скопируете файлы при отсутствии адресации?

— Очень просто, один к одному в том же мусорном виде, я ж говорю, специально для этих дел утилиту написал, — объяснил Зига. — Пожалуйста, пошел качать. Обождите маленько.

Кин опустился на табурет и расстегнул воротничок мундира — дышать стало легче.

— Что там стряслось в лаборатории? — спросил унтер у Ронча. — Говорят, Харагва концы отдал.

— Несчастный случай, — глядя в сторону, неуклюже соврал квадр-офицер. — Он прыгунчика потрошил и укололся иглой.

— Слушай, а кого ты на губу хотел отправить?

— Да Мерстон отдавать эту самую голову отказался. Инспектору пришлось его припугнуть, так он сразу стал шелковый.

— Неужто ты и вправду его арестовал бы?

— Нет, понарошке.

— Ну, цирк, — ухмыльнулся унтер и взглянул на дисплей. — Готово, скачался мусор. Э-э, да там всего-навсего сто двадцать гигабайтов с хвостиком. Ноль проблем. Ронч, можешь забирать этого красавца, пока не протух.

Выдернув штекер из гнезда, Ронч запихнул оттаявшую голову обратно в мешок и сунул ее в криостат. Зига с тазиком отправился в уборную и выплеснул воду.

— Тогда мы пойдем, пожалуй. — Кин поднялся со стула и направился к шкафу надевать бронекостюм.

В этот момент дверь кабинета открылась, в адъютантскую вышел Тарпиц, возясь на ходу с застежками бронекостюма. Увидев Кина, следователь непроизвольно вздрогнул и остановился.

— Добрый день, — после заминки выдавил он.

— Сегодня мы уже виделись, — холодно напомнил Кин.

— Ах, ну да, ну да, конечно…

Повисло неловкое молчание. Зига убрал тазик на прежнее место и сел за пульт. Ронч нахлобучил шлем и закинул на плечо лямку увесистого криостата.

— На редкость неудачно сделаны застежки, не правда ли? — с вымученной улыбочкой произнес Тарпиц, поправляя поясной ремень портупеи.

— Да, конструкция, прямо скажем, идиотская, — согласился Кин. — Как продвигаются ваши дела в лаборатории?

— Очень много работы, боюсь, придется провозиться допоздна.

— Нам с вами надо бы многое обсудить, — небрежно проронил Кин.

Теперь, обработав Наримана, он мог не церемониться с этим кудрявым вьюном, и тот, безусловно, чуял неладное.

— Завтра утром я буду всецело к вашим услугам.

— Хорошо, я зайду в десять часов.

— Слушаюсь. — Тарпиц прищелкнул каблуками. — Наверно, вы направляетесь на ужин?

— Так точно.

— Ну, тогда нам по пути, — сказал Кин и, прежде чем выйти в тамбур, оглянулся на дежурного. — Желаю успеха, Зига.

— Спасибо, инспектор.

Выйдя из блокгауза, Кин взглядом указал Рончу, чтобы тот следовал сзади, чуть поодаль, и зашагал по дорожке рядом с Тарпицем. Тот скрыл лицо под тонированным забралом, однако его скованная походка изобличала бьющую через край нервозность.

— Хочу выяснить у вас одну забавную вещь, — начал Кин. — Харагва незадолго до смерти сообщил, что вы намеревались меня арестовать. Это правда?

— Помилуйте, полная чушь. — От волнения пухлые щеки Тарпица слегка порозовели. — Не знаю, почему это ему взбрело на ум?

— Ладно, оставим это. Допустим, покойный прилгнул сгоряча, бывает…

Последовала многозначительная пауза. Кин, сощурившись, смотрел на далекий заснеженный горный хребет, окутанный тонкой дымкой. Какие все-таки никудышные ублюдки порой попадаются в рядах арконовцев, пришло ему на ум, профессионализмом и не пахнет, самообладания ни на грош.

— Что-нибудь еще? — не выдержав, спросил Тарпиц.

— Простите, квадр-офицер, я немного задумался, — смиренно поддел его Кин.

— Виноват. Извините.

— Нет, ничего страшного, не подумайте, что я фанатик устава. Да и предмет для размышлений был не столь уж существенный. Я гадал, кто вам в академии преподавал криминалистику и, в частности, дактилоскопию? Верженский, наверно?

При недвусмысленном намеке на злосчастную экспертизу обоймы и наглую ложь на утреннем совещании Тарпиц совершенно скис.

— Вы не ошиблись, — промямлил он.

— Замечательный человек, кристально честный, настоящий профессионал, не правда ли?

— Не могу судить, не имел счастья быть близко знакомым.

— А я когда-то учился с ним вместе, представьте себе. Как говорится, жаль, что таких людей нынче уже не делают…

Тарпиц ничего не ответил, и остаток пути до столовой прошел в молчании. Теперь, став полным хозяином положения, Кин не смог отказать себе в удовольствии элегантно пощекотать нервы этому подлецу. Сначала обработать его хлесткими двусмысленностями, чтоб дозрел до полной кондиции, потом устроить крупную служебную головомойку, а уж дело об украденных со склада минах приберечь для завершающего удара.

Войдя в зал столовой, Кин снял шлем, пригладил волосы ладонью и бросил Тарпицу через плечо:

— Итак, завтра в десять утра буду у вас.

— Да, непременно, буду ждать вас… — угодливо зачастил тот.

Прежде чем пойти по проходу посреди зала, Ронч снял криостат с плеча, чтобы не задевать неуклюжей ношей сидящих за столиками. Опередив его, Кин вольготно развалился на стуле, глядя, как с другого конца зала приближается Стасия. Он вдруг почувствовал, что эта женщина стала волновать его всерьез. Этой ночью они будут вместе в постели. На редкость удачный день получит приятное завершение.

— Что вам на ужин? — спросила официантка, подойдя к столику.

— А что вы посоветуете?

— Океанский салат сегодня очень хорош.

— Полагаюсь на вас, — произнес Кин. — Давайте салат.

— Мне филейчик, — сказал Ронч.