Самородок - Ирина Беседина

Кулил не знал об этом разговоре и ждал, когда Ульвелькот сделает решительный шаг. А Ульвелькоту было стыдно подойти и прямо обо всём сказать Кулилу. Наконец, Кулил не выдержал и спросил Лизу:

– Скажи, Лиза, вы ещё не решали с Ульвелькотом, когда поженитесь и будете жить в отдельной яранге?

– Нет. Я ещё должна летом сдать государственный экзамен. Сейчас я на практике.

– А Ульвелькот тебя спрашивал об этом?

– Да. Я ему это объяснила. У меня нет желания так рано становиться замужней женщиной.

Кулил ничего не сказал, но про себя решил проследить, чем они занимаются с новым Армагиргыном. Он несколько раз заходил в ярангу шамана, когда знал, что Лиза там. В конце концов Лиза сказала:

– Отец, я объясняю Армагиргыну, что и как должен делать шаман. Мне поручил это атэ. Он любил меня и передал многое из того, что должен знать шаман. Атэ говорил, что я почти единственная из его правнуков унаследовала его способности. Он очень сожалел, что я не мальчик.

Кулил успокоился. В конце мая решено было кочевать к морю. Иначе снег станет мокрой непролазной кашей и трудно будет перевозить яранги и имущество.

Лиза всё больше проводила времени у Армагиргына. Она укладывала в мягкие оленьи мешки все многочисленные фигурки и талисманы, объясняла ему назначение каждого предмета, рассказывала об обрядах и праздниках. Она была убеждена, что шаман должен строго соблюдать старинные обряды и обычаи для того, чтобы укреплять дух, силу и здоровье своего народа. Шаман должен сплотить народ и не допустить раскола. Когда Михаил говорил ей о том, что он не чукча, а русский, что он всего лишь врач, а не шаман, у неё было одно возражение:

– Атэ не мог ошибиться. Если атэ сказал, значит, так должно быть.

Приходил Кулил, слушал их споры. Курил трубку и серьёзно кивал. Один раз зашёл Ульвелькот. Долго молча сидел и глядел на Михаила злыми ревнивыми раскосыми глазами. Его пригласили ужинать. Он отказался. Вызвал Лизу из яранги. О чём они говорили, Михаил не знал. Но видел, Лиза была рассержена.

– Лиза, иди домой. Я сам справлюсь. Ведь фактически всё уже собрано.

– Мы поужинаем вместе, и я уйду.

Михаил чувствовал, назревает скандал. В то же время он не мог прогнать Лизу, ему этого не хотелось. Лиза сейчас была единственным человеком, разделившим его одиночество. После смерти Армагиргына ему неинтересен здесь был никто.

Они поужинали. Лиза была молчалива.

– Михаил, я сама постелю тебе сегодня постель в пологе, где я спала, когда гостила у атэ. Атэ зажигал жирник и окуривал полог травами. И я видела хорошие сны.

Михаил кивнул. Изо всех сил он старался скрыть своё желание подойти к Лизе, обнять её и оставить у себя. Он знал, что Ульвелькот её жених. Ночами ему снилось, как прекрасное лицо Лизы склоняется к нему, как она гладит его, шепчет слова любви. Он тонет в омуте её зелёных глаз. Потом появляется Ульвелькот, хватает кинжал. Лиза исчезает. Он просыпается. Через некоторое время засыпает тревожным сном.

– Спокойной ночи, – сказала Лиза. – Ложись сейчас же спать, пока в пологе тепло и приятно пахнет моей волшебной травой.

Лиза ушла. А Михаил быстро разделся и лёг с надеждой уснуть и выспаться. Он закрыл полог, укрылся мягким лисьим одеялом, вдохнул запах пряной травы. Всё поплыло перед глазами, тело охватила приятная истома, и он задремал. Лёгкая тень скользнула за полог. Одежда мягким струящимся потоком легла у её ног. Молодое прохладное тело скользнуло под мягкое лисье одеяло и прижалось к горячему боку мужчины.

– Ты опять снишься мне, Лиза – моё чудное видение.

Её руки скользнули по его груди. Потом погладили волосы, мягко коснулись очерка лица, губы нежно коснулись губ. Поцелуй был полон неги. В нём ещё не было страсти, только нежность.

– Целуй меня, Лиза, шаманка моя, волшебница. Какое счастье ты даришь мне хотя бы во сне!

– Я пришла к тебе во сне. Я люблю тебя. Обними меня, душа моя, – шептала Лиза.

Он послушно обхватил её, прижал к себе и крепко заснул. И во сне улыбался. Лиза осторожно выскользнула из объятий. Оделась и ушла домой. Теперь она знала секрет нового шамана. Он был влюблён в неё. «Интересно, сколько он продержится?»

Дома её ждали Кулил и Пыткыванна.

– Лиза, почему ты так поздно? Ульвелькот страшно ревнует. Он напился дурной веселящей воды. Пришёл к нам и спрашивал тебя. Он грозился убить Михаила, – сказала Пыткыванна.

– Он не посмеет.

– Может быть, и не посмеет. Но он может донести, что у нас скрывается беглый зэк. Тогда приедут власти и будут разбираться.

– Куда он пошёл? – спросила в тревоге Лиза.

– Он только что кричал, что пойдёт к этому таньги и прирежет его, – объяснила Пыткыванна.

– И вы его отпустили! – крикнула с упрёком Лиза.

Лиза выскочила на улицу и побежала по направлению к шаманской яранге. Кулил и Пыткыванна поспешили за ней.

– Лиза, Лиза, вернись! Он не сделает это. Он просто пригрозил. Он думает, что ты осталась у таньги. Он ревнует.

Но Лиза торопилась. Она знала, что Михаил спит под влиянием её усыпляющего зелья. Он не услышит никакого шума, не сможет защитить себя.

Когда они зашли в ярангу, сразу стало ясно, что Ульвелькот здесь. Сильный запах спиртного бросался в нос. Было тихо и темно. Лиза быстро зажгла спичкой жирник, огляделась. Ульвелькот, шатаясь, стоял около откинутого полога и в недоумении смотрел на пустое место. В руках у него был большой охотничий нож.

– Ульвелькот, – позвала Лиза.

Он вздрогнул, обернулся на зов. Лицо его исказилось, гнев плеснулся в глазах. Он повернулся и пошёл на Лизу. Едва он приблизился к ней, сильные руки Кулила схватили его за запястье. Верёвка стянула его тело, несколько раз обвилась вокруг него и его ног. Это Пыткыванна торопилась связать разбушевавшегося парня. Кулил взвалил его на плечи и вынес из яранги.

– Пошли, – сказал Кулил. – Разберёмся дома, по-родственному.

Он донёс его до своего жилища, как мешок, на плече, занёс в чоттагин и сбросил на пол. Связанный Ульвелькот тихонько поскуливал и не пытался встать.

– Ты почему бегаешь с ножом? – спросил Кулил.

– Разве вы не видите, Лиза пропадает в яранге таньги? Что она сейчас там делала? Какой он шаман? Он не наш. Он никто. Зачем он тебе нужен, Лиза?

– Ты ума лишился, Ульвелькот. Я пришла домой, а мне сказали, что ты пошёл зарезать нашего гостя, которого мой прадедушка назначил быть шаманом. Я прибежала в его ярангу, опасалась твоих глупостей. А ты стоишь около его полога с охотничьим ножом! Ты шатаешься, от тебя воняет дурной веселящей водой!

Лиза была возмущена до предела.

– Твоему атэ было сто шестьдесят лет. Старый выжил из ума. Зачем ему этот русский, да ещё зэк? Какой он шаман? Он никто.