Пункт назначения 1990. Шаман - Виктор Громов

с его исполнительными подручными.

Но хотеть не значит сделать. Не мог я предать Славку, не мог бросить Вику, Влада, Веру. Слишком сильно я умудрился обрасти привязанностями за эти недолгие три недели. Я прожил за это время целую жизнь. Новую, интересную, нужную. Мне было невмоготу это терять.

Без трех девять Славка подскочил, напрочь забыв о пульте, пальцем натыкал в нужные кнопки, включил телевизор, уставился в него, не проронив ни слова, замер. Я сделала тоже самое. Мне было страшно. Казалось, эти новости решат всю мою жизнь.

Мелькнула надежда — вдруг я действительно ошибся? Ведь, как ни крути, а точной даты смерти Меня я не помнил. Мелькнула и пропала. Как говорила Вика? Надежда — колыбель идиотов? Идиотом быть не хотелось. Я опустил глаза. Будь, что будет. Черт, как же я ненавидел эту неопределенность.

По убийство Александра Меня рассказали на первой минуте. Это была самая громкая новость дня. Лис с психу швырнул со стола в экран пустую чашку и промазал. С чувством выругался:

— Да мать вашу за ногу! Значит, правда?

Он все еще не верил в услышанное.

— Слав, — я осторожно тронул его за плечо, — иди, звони. Так лучше будет.

— Пошел ты…

Он подорвался убежал во двор, вернулся с охапкой дров, принялся остервенело скармливать их печи.

— Тогда я сам.

Я взял свитер, куртку, сгреб со стола Славкины ключи от машины. Спросил:

— Скажи телефон, куда звонить. И номер абонента.

Он обернулся ко мне, скрутил выразительную фигу, подсунул почти под нос. С чувством выдал:

— Щаз! Размечтался. Сам он, как же! Сиди дома. Теперь лучше вообще не высовываться.

Я запустил куртку в угол, прямо в свитере и джинсах плюхнулся на кровать. Сетка жалобно заскрипела. Славка прихватил сигареты и ушел на кухню. В дверь постучали без четверти десять.

* * *

Славка меня обогнал, дверь открыл сам. Из сеней я услышал знакомый голос. Голос мялся и смущался, выталкивая из себя нужные слова:

— Слав, мне это, Сергей нужен.

— Зачем? — Лис сначала решил ерепениться, но сразу сдулся. — А, впрочем, заходи.

В комнату вошел Макс. Одет он был, не смотря на позднее время, по форме. Только фуражку нервно мял в руках. Увидел меня, застыл на пороге, словно ждал приглашения дальше. Не дождался, спросил:

— Серег, ты это, только не подумай чего, разговор у меня к тебе.

Начало мне уже не понравилось. Но и послать его просто так, без причины, я не мог. Поэтому выдавил из себя улыбку:

— Проходи. Говори.

Фразы из меня вылетали короткие, исключительно в одно слово. От волнения вспотели ладони. Жутко захотелось пить. Я пошарил глазами по столу, обнаружил остывшую чашку чая, придвинул к себе, жадно хлебнул.

Макс неуверенно, бочком просквозил к столу, уселся на краешек стула, фуражку положил перед собой на столешницу. Мне вдруг показалось, что он меня боится. И точно, голос его подрагивал:

— Серег, здесь Лиза рассказала, что ты утром убийство какого-то попа поминал. Это правда?

Что было на это сказать? Нет! Она врет! Несусветная глупость. Итак ясно, что не врет. Ответил за меня Славка.

— Правда. А что?

Макс нервно заерзал. Замахал перед собой руками.

— Нет-нет, ничего. Я просто подумал, не тот ли это поп, о котором сегодня в новостях говорили?

Славка опять влез:

— А сам, как думаешь?

Макс опустил глаза, пролепетал:

— Да как сказать, и фамилия вроде совпадает. И вообще…

От его юления мне стало тошно. Я не сдержался и спросил в лоб:

— Макс, говори прямо — зачем ты пришел? Хочешь, чтобы я дал показания?

Он мигнул и нервно сглотнул.

— Так вот, ничего не выйдет. Не видел я убийцу. Понимаешь? Не видел. Я ничем следствию помочь не смогу.

Он подскочил, словно наскипидаренный, прихватил фуражку, прижал к себе, принялся тараторить:

— Да что ты, что ты. Меня же засмеют, если я в рапорте напишу, что местный шаман увидел убийство, сидя здесь почти за двести километров. Кто в это поверит?

Славка смотрел на него недобро. Молчал. Говорить опять пришлось мне.

— Ты все правильно понял. Никто не поверит. Еще чего доброго к доктору сведут. А доктору твой рассказ понравится точно.

Он кивнул, бросил тоскливый взгляд на дверь, на стоящего в проеме Славку, робко спросил:

— Так я пойду? Можно?

— Иди.

Лис посторонился. Максу повторное приглашение не понадобилось. Он шустро юркнул в сени. Хлопнула дверь. Лис вернулся в комнату, подошел к окну, посмотрел во двор, процедил сквозь зубы:

— Вон как драпает, сволочь.

— Пусть драпает. — Разговор с Максом меня немного успокоил. — Начальству своему докладную он писать не станет. Не дурак же.

Славка резко обернулся. Вид его меня поразил. Появилась в нем какая-то обреченность.

— Он не дурак, — выдохнул парень, — дурак у нас ты. Ничего-то ты не понял. Думаешь, он начальству жаловаться побежал?

Я по инерции кивнул. Слава усмехнулся:

— Не-е-ет, не начальству. Он Льву нас заложит. Вот посмотришь.

— Льву? — Я ему пока не верил. — С чего бы это? Откуда ему знать про Льва.

И тут меня озарило. Костя! Я вдруг вспомнил, как Костя говорил, что трусость участкового нельзя спускать на тормозах, что надо доложить обо всем начальству. Точно! Наверняка на Макса уже надавили. Наверняка обязали присматривать за нами. А если так…

— О черт! — Последнее сказал вслух.

— Дошло? — Славка устало вздохнул. — Голову даю на отсечение, и полчаса не пройдет…

Он постучал пальцем по пейджеру. Так что, можешь идти одеваться.

Он был прав. Сообщение пришло через двадцать две минуты. Там было написано: «Жду вас через два часа».

* * *

У Львиного логова нас встречали. Даже ворота открыли заранее. Славка загнал машину внутрь, заглушил, оставил открытую, даже ключ из зажигания не вынул. Впрочем, в прошлый раз он сделал так же.

Почему все эти мелочи отпечатались у меня в мозгу, почему все вокруг казалось мне неспешным, словно в замедленной съемке? Я не знал. Вероятно, напряжение внутри меня достигло какого-то критического значения. Мозг отказался работать в нормальном режиме, перешел за грань, убыстрив восприятие до предела.

В этот раз нас не обыскивали, не провожали, предоставили самим себе. В лестнице, ведущей на второй этаж было двенадцать ступеней. Площадка. Окно. Поворот. Еще двенадцать. Вправо-влево по коридору шли двери.