Где наша не пропадала! - София Ваго

Я посмотрела на Роберта, как зарёванная корова. Истерика, незаконченная ещё на улице, накатила снова. Мне страшно. За Асю. За то, что этот отбор на самом деле фикция, что управляют им запрещённые в этом мире вампирюги, и что я убью сейчас человека… существо, который смотрит на меня так… Как мама. Как мама на олимпиадах, когда я думала, что не справлюсь и окажусь тупее всех. Он смотрела с абсолютной любовью  и абсолютным всепринятием. Роберт… Моё сердце ёкнуло. Он улыбнулся, закивав головой, мол, что я смогу. Что он верит в меня, что я самая-самая!

Я опустила голову. Соберись, тряпка! На кону жизнь… Того, кого ты кажется немного... любишь. И который, наверное, немного любит тебя... Я обязана справится. Я посмотрела в сторону собачьей свадьбы. Кто-то из местных шавок выдёргивал другой волосы. 

Я зарычала. А ну-ка расступились, псинихи сутулые! Батько в здании! Сейчас мы с Луизой всех накормим!

***

— Каждый раз одно и то же! — вяло сказал один мужской голос второму.

— Да, — безынтересно ответил второй, наблюдая сверху за дерущимися внизу девушками, — Каждый раз они думают, что вершат свою судьбу. 

— Хотя, — резко и неожиданно оживился первый голос, — Посмотри! — и он ткнул своим длинным когтём в тёмное стекло, — Эта ведёт себя совсем иначе! Она… защищает другую! Не себя! 

Мужчины переглянулись. 

— Ты думаешь, это она? — азарт в чёрных глазах второго, смешанный с желанием. 

— Давай досмотрим это шоу уродов до конца. И тогда решим, кто будет нашей жертвой на сегодня, — пауза, — Может быть сама Богиня.

Растолкав всех бёдрами и вспомнив пару Асиных приёмов с тосканием за волосы, я вытащила Луизу из собачьей передряги. Казалось, я была настолько взвинчена, что могла и грызануть. Моя Луиза! А ну брысь! Я топнула ногой на одну ведьму. Пшла отсюда, нечисть! 

Мы вернулись с целым набором нужных вещей к столу. Луиза встала со мной, и, с серьёзным выражением лица, прекрасно понимая, что написано в пергаменте, брала ингредиент из корзинки посередине между нами и ждала того же самого от меня. Так, повторяя за Луизой, я смогла собрать своего зелёного франкенштейна. Он не взорвался как у какой-то дамы на заднем ряду. Уже хорошо. Но вонял он явно хуже чем у Луизы. Чем-то между тухлым грязным мужским носком и начосом. Я верила в последнее. Последняя золотая кроха упала на дно песочных часов. 

— Убираем руки от своих зелий! — сказала женщина-конферансье. Её послушные обезьянки подошли к нашим колбам, взяли набатваренные кашеварки и понесли к мужчинам, — Теперь, когда вы точно не можете ничего добавить, — она посмотрела на нас, на девушек, — Я хочу сказать, что Вы готовили зелье удачи, — я выдохнула, думая, что это не так уж и страшно звучит, — НО оно таковым будет только если… Если всё было приготовлено строго по рецепту, — я подняла испуганный взгляд на Роберта. Его синие глаза с гордостью смотрели на меня. Она не опустила руки. Его девочка! А я… Я в нескрываемом страхе, — Потому что иначе, — продолжила женщина-организатор, — Это будет зелье НЕудачи. Сильное нарушение же пропорций может сразу привести к такой неудачи как скорая смерть, — я замерла, всё тело в момент окаменело. Роберт взял мою колбу в руки. Я не уверена, что начос мог бы считаться запахом удачи, — Мужчины, — радостно сказала женщина, видимо, предвкушая собственное веселье, — Пейте! И… Ставьте свои оценки, если, конечно, доживёте! — засмеялась конферансье в тишине похоронного бюро. Мой желудок свело. Сердце опустилось в пятки. Мужчины синхронно сделали глотки и… я увидела как замертво упали.

— Ася, — хрипло произнёс Бальтазар и убрал белые налипшие локоны с лица Аси. Её трясло. Бальтазар встал на колени у изголовья своей чёрной кровати, на которую он положил свою хрупкую добычу. Никогда ему не было ещё… Страшно за кого-то. Чёрный дым от бушующих внутри него эмоций коптил стены его готического замка. Он поднёс изящную руку Аси к своим губам и, словно вор, который наконец-то украл святыню, прикоснулся с благоговением своими тонкими губами к бархату самой изумительной эльфийки во всём мире. Она не очнулась. Странно.

Он нежно опустил её маленькую ручку на кровать, не упустив возможность дотронуться ещё, погладив, а после прилёг рядом с ней, достав из ботинка нож. Надо придумать, что делать с его… добычей и всей этой ситуацией. Отбор недействителен. Списков нет. И… Бальтазар подскочил на кровати. Он понял кое-что ещё. Только сейчас. Иерудим, которого он убил и тело которого лежало сейчас запертым в подвале… Он сдал не просто себя, но и всю свою контору отборщиков, упомянув про Богиню! 

Об этом знали только три стороны. Бальтазар и Дориан, с одной стороны; Вампиры, а в частности Магниум, повелитель этих ночных крыс, который месяцами вымаливал у них встречу, и приглашённый пророк в качестве развлечения, которая сгорела заживо после оглашения пророчества о том, что у их возможного соединения и совместного возвращения в Сумрачный Мир будущего нет, так как и у существующего Сумрачного Мира будущего нет. Придёт Богиня, которая всё разрушит и не будет более ни жизни, ни её продолжения — детей. 

Бальтазар посмотрел на Асю. Она начала синеть. Не похоже на то, как его чёрная магия влияет на тело. Она должна была уже проснуться. Он резко встал на колени и встал над Асей, сдирая с её тела платье. Ключица! Этот ублюдок сломал ей кость! 

Бальтазар резко подскочил и, ударив со всей злости прикроватную тумбу, схватился за голову. Кого позвать? Какого лекаря он может выписать ей, с учётом всей ситуации? И… Если Иерудим действительно вампир, то… 

Дверь скрипнула. 

Перед Бальтазаром встал выбор. Либо он сейчас спасает жизнь Аси, фактически кладя свою голову под гильотину отборщиков. Либо разбирается с воскресшей крысой Иерудимом, чтобы как минимум выиграть себе время. Дверь аккуратно закрылась. 

Выбор очевиден. 

Бальтазар сказал два слова, вызвав оглушительный взрыв серы, а сам, запрыгнув на кровать сграбастал прохладное тело “его выбора”, сильно прижав к себе, и телепортировался. 

***

— Лидэя, — завыл зверь, который выносил каждым ударом дверь знахарки. Он знал, что она их привела на отбор. 

— Да, — Лидия Петровна открыла дверь. Её глаза были шокированы. Испуганы. И не верили. Ася без сознания, без одежды, маленьким комочком лежала в руках… Машины для убийств. Он узнал! И… Лидия Петровна схватилась за сердце. 

Мордор зашёл внутрь дома вместе с телом. Плохо. Очень плохо. 

— Лидэя, — неожиданно просящим голосом проговорил тот, кого всегда молят не убивать, — Сделайте всё, — Лидия Петровна вздрогнула от этого приказного тона, — Но она должна жить! Понятно? — профессиональный убийца склонился над женщиной. Она закивала, — Если умрёт она… — он перевёл взгляд на слабую на сердце знахарку, — Додумайте сами, что будет с Вами, — и испарился. 

Ватными ногами бабушка подошла к её старшей внучке. Руки тряслись. Ася выглядела неживой.