Метро 2033. Дворец для рабов - Светлана Алексеевна Кузнецова

Парню почему-то стало стыдно, и он поспешил отвести взгляд, хотя точно знал, что не собирался делать ничего плохого этому уважаемому человеку. У соседних дверей переминалась с ноги на ногу и подпрыгивала в нетерпении светловолосая дама в черном брючном костюме, лавандового цвета сорочке и тонком, черничного цвета галстучке. Тим почему-то не сомневался, что на ногах у нее будут лакированные туфли на высоком каблуке. Она, отчаянно жестикулируя, что-то быстро рассказывала своему кавалеру, облаченному в белоснежный пиджак и голубую рубашку. Серый галстук и шляпа придавали одежде претенциозный вид. До слуха не доносилось ни слова, понять по движениям не выходило, но Тим не сомневался в том, что дама возмущается чем-то произошедшим только-только или жизненными неурядицами вообще, включая погоду наверху.

В последнем вагоне на пустом сиденье развалился высокий худой мужчина с черными, спускавшимися на плечи волосами, в темно-серой кепке, болотного цвета водолазке и черных брюках, из-под которых сверкали начищенные до блеска острые носы ботинок. Он единственный не торопился никуда. Ничто в мужчине не выдавало отношения к военной профессии, но Тим не сомневался, что никогда не одержал бы верх, сойдись они врукопашную, да и с автоматом у него шансов скорее всего не будет. Жесткое волевое лицо, резкие и вместе с тем мягкие, правильные черты, глубокие темные глаза, смотрящие на него очень внимательно. Мужчина был живым и вместе с тем – нет, он словно принадлежал одновременно обоим мирам: бессмертный, вечный и мертвый. Бесцветные губы растянулись в кривой ухмылке, слегка дрогнула, как бы от удивления, которого наверняка не было, левая бровь. Затем он приподнял руку и отсалютовал Тиму двумя пальцами, поднеся их к кепке. Рукав водолазки задрался, обнажив запястье и искусно выполненную татуировку змея, кусающего собственный хвост. С расстояния в десяток шагов удавалось четко рассмотреть каждую чешуйку, загнутый клык, блестящий какой-то странной иронией глаз… одно лицо с тем, кто стоял рядом и указывал на часы!

– Как же так? – парень обернулся на старика… бывшего старика, но тот исчез, растворился в воздухе и, похоже, перенесся в поезд.

– Осторожно, двери открываются, – разнеслось по станции.

Двери действительно раскрылись, и из них повалили пассажиры. Знакомые незнакомцы затерялись в толпе. Никто из них и не подумал подойти к Тиму или посмотреть еще раз. Люди казались похожими на тех, кого он встречал в метро, но словно вышли из совсем иного времени: спокойные, гордые, ничего не боящиеся, чувствующие себя хозяевами положения. На Тима, черноглазого продавца колбасы и челноков, оставшихся на своих местах, они не обращали внимания. Словно не видели. На них оглянулся лишь мальчик лет четырех в сером джинсовом костюмчике и в темно-красной бейсболке на голове, которого вел за руку высокий мужчина в сиреневой футболке в белую диагональную полоску.

– Смотри, па! Какие странные, – мальчишка ткнул пухлым пальчиком в сторону челноков, те тотчас заулыбались, демонстрируя желтоватые зубы.

– Не стоит обращать на них внимания, – ответил мужчина, окинув мимолетным взглядом всю компанию целиком. – Это бомжи.

– А кто такие бомжи? – спросил мальчишка.

– Те, что не любили ходить в детский сад, плохо учились и не слушались родителей, – ответил тот. Кажется, он говорил что-то еще, но Тим уже не расслышал – слишком уж быстро они прошли, спеша к эскалаторам.

Некоторое время он тупо смотрел им вслед, а потом его ухватили за плечи и резко развернули.

– Кай?!

Лицо сталкера было обеспокоенным и яростным одновременно.

– Ополоумел совсем?! – зарычал он, хотя в произнесенных словах не нашлось ни одной буквы «р».

– Я-то здесь при чем?! – воскликнул парень, и его отпустили.

Кай отступил на шаг и покачал головой, устало произнеся:

– Просыпайся уже, горе. Тебя зовут.

– Помоги… пожалуйста… – вплыло в уши и сознание.

Тим резко открыл глаза, вначале не поняв, почему находится в машине и отчего закован в защитный костюм; заморгал, проясняя мысли. Привидится же такое…

– Помоги… – Голос был знаком, и от его звучания все в груди перевернулось: Аленкино контральто!

Завешенные фольгой окна не давали никакого обзора, в салоне было сумрачно, и буквально в метре за каким-нибудь кустом могло притаиться все что угодно. Не думая больше ни о чем, Тим открыл дверцу; выбираясь из машины, мельком глянул на сумрачное небо. Ноги сами понесли его к темной воде. Голова была абсолютно пуста, действовал он, словно во сне, когда не анализируешь происходящее, не спрашиваешь самого себя, нужно ли тебе идти, а просто переставляешь ноги. Наверное, в нормальном состоянии он уже изводил бы себя сомнениями: почему Аленка одна и просит именно его помощи? Однако сейчас его полностью захватила одна-единственная мысль: дойти до края болота, войти по колено в черную воду, направиться вдоль берега, подставить шею…

На плечо опустилась тяжелая рука, пальцы сжались, чуть ли не ломая кости. Парень подскочил на месте и едва не рухнул – ноги отказались держать. В следующую секунду его швырнули на землю. В живот впился кряжистый древесный сук, под ладонью оказались острые камни. Тим, перевернувшись, сел и уставился на Немчинова, вооруженного одним лишь мачете, похожим на то, которым предпочитал воевать с хищными растениями Кай, на стоящего напротив волкодлака. Автомат, разломанный напополам ударом мощной лапы, валялся на земле совершенно бесполезный.

Тварь скалилась. Из раскрытой пасти падала слюна. Глаза горели золотым огнем, а ноздри хищно трепетали. Выпад! Существо встало на четвереньки и ринулось вперед со скоростью несущегося по улице джипа. Ганзеец резко ушел вбок, пропуская волкодлака мимо, ударил сверху вниз по загривку, но лезвие лишь проехалось по шкуре, едва надрезав кожу. На сером мехе появились темные потеки, но рана лишь сильнее раззадорила тварь.

– Помоги!.. – казалось, мозг взорвется от неслышного крика. – Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Помоги! Помоги! Помоги!

Тим вскочил на ноги. Кажется, Немчинов что-то крикнул ему, но звук до ушей не дошел, а по губам парень понимать не умел. Ветви ближайшего куста раздвинулись, на него глянули светящиеся глаза и оскаленная морда. Волкодлачонок: раза в два меньше, чем тварь, атаковавшая Немчинова, но уже кровожадный и опасный.

– Помоги!

Между ним и тваренышем вдруг возникла серая пушистая тень, оскалила волчьи клыки, вздыбила шерсть на загривке. Тим кинулся со всех ног, но не к болоту, а к автомобилю. Открыть заднюю дверь, ухватиться за ствол, вскинуть в направлении волкодлака – он как раз отпрыгнул от Немчинова на пару метров, готовясь к новому броску, – выстрелить. Виски сдавило так, словно на череп надели стальной обруч и принялись его сжимать, перед глазами поплыли вначале серебристые искорки, а затем огненные точки. Они ширились, превращаясь в радужные окружности, перекрывающие обзор. Мир вокруг замер и затаился, вернее, оглох сам Тим. Он снова упал на землю, держась за автомат, будто за последнее спасение. Невесть откуда стали появляться неясные тени, медленно приобретающие человеческие очертания. Одна склонилась над ним.