Звезды и тернии - Марина Клейн

Сефар-агдей печально покачал головой и гораздо мягче проговорил:

– Твоего сефилорта волнует не то, что ты совершил ошибку. Ты ее осознал и не повторял впредь, вот что главное. Если продолжишь в том же духе, очень скоро будешь вознагражден.

Кайт растерялся. С одной стороны, он был безусловно рад похвале и неожиданно приятному прогнозу. Но с другой, благое пророчество Сефар-агдея подразумевало, что ему следует отказаться от каких-либо контактов с людьми. Он и так подверг себя риску, отправив на Землю Посланника, отведя Дена и Вегу в Мир-на-Краю и сцепившись с Сетратом.

Кайт еще не успел толком обдумать свое положение, когда в зал вошел другой светодатель – Менкар. Он озадаченно хмурился и был так сосредоточен на своем деле, что полностью проигнорировал присутствие Кайта и обратился к Сефар-агдею без всяких предисловий:

– Это ты спрашивал меня о Странниках, направляющихся к Земле?

– Не припомню, Менкар. Может, и спрашивал. Что-то случилось?

Если бы в жилах Кайта текла кровь, то он бы залился краской. Это он окольными путями, через разных светодателей, пытался что-нибудь выяснить.

– Но ты ведь знаешь о том, что земляне стали нападать на Странников?

– Да, об этом я слышал. Кажется, кто-то пытался решить этот вопрос. Требовали ответных действий, нападения… Верно?

– Да, – закивал Менкар. – Говорили, что какие-то Странники отправились на Землю, но нам не было известно, кто именно. Теперь мы знаем.

– И кто же?

– Всадники Ориона.

Кайт выронил свой посох. К счастью, он успел поймать его до того, как он упал на пол, иначе его реакция привлекла бы ненужное внимание.

Сефар-агдей помрачнел.

– Ты уверен? В таком случае, стоит сообщить королю.

– Сефилорты уже знают об этом, и они решили его не будить.

– Вот как… – Сефар-агдей беспомощно пожал плечами. – Наверное, когда-нибудь это должно было случиться, почему бы не сейчас. Что с тобой, Де-Кайтос? – заметил он странное состояние Кайта.

– Ничего, – с трудом выдавил из себя Кайт.

– Лгать ты не умеешь, – Менкар закатил глаза.

– И это хорошо, – улыбнулся Сефар-агдей. – Не думай об этом, Де-Кайтос. Всадники Ориона необычайно сильны, но они ведь не сумасшедшие. Они не будут уничтожать целую планету только потому, что в одном конкретном месте разбили несколько десятков Странников. Ну, во всяком случае, без королевского приказа.

– Наверняка они уничтожат это конкретное место, – подтвердил Менкар. – Найдут своего Странника, если он до сих пор там, может, заберут пыль, и все.

Одно конкретное место. Кайт почувствовал головокружение. Он не предполагал, что все может обернуться таким образом.

Всадники были самыми сильными Странниками во Вселенной, и их особо отличало то, что они не находились в подчинении у сефилортов. Остановить Всадников мог только король, но в данной ситуации он мог этого и не сделать, даже если бы проснулся.

Спасти Стожарск было невозможно. И что хуже всего, Кайт сознавал – пытаясь защитить город, он отправил Дена и Вегу на верную смерть. Им нечего было противопоставить Всадникам – скорее всего, они даже не заметят, как их сметут с лица земли.

Боль пронзила Кайта с такой силой, что у него потемнело в глазах. Он пытался поступить правильно, но сделал все еще хуже. Он не мог поверить, что из-за собственных действий больше не увидит Дена и Вегу и будет виновен в их смерти.

А ведь они ему верили. Вега верила ему даже когда Таразед искушал ее. Вспомнив их разговор в Затенении, Кайт качнулся и с силой оперся на посох.

– Можно мне… – прошептал он. – Можно мне заглянуть в созерцатель?

– Знаешь, Де-Кайтос, – сказал Сефар-агдей, чуть нахмурившись. – Отправляйся-ка лучше на Энос. У меня есть для тебя сложное задание. Оно тебя отвлечет. И это хороший шанс показать себя.

– Неплохая мысль, – проворчал Менкар. – Эти ваши земные штучки порядком раздражают. Уже два светлента в истерике после этой новости! Клянусь, я брошу их в озеро.

– Надо поработать с их памятью, – вздохнул Сефар-агдей. – Итак, Де-Кайтос. Вот в чем будет заключаться твое задание…

Из замка Кайт направился к Стеклянному озеру, откуда удобнее всего было начинать путешествие. Он получил от Сефар-агдея подробные указания и запас света, по своей силе не идущего ни в какое сравнение с тем, что доверяли ему раньше.

Но на душе у Кайта было неспокойно. Он бы отдал все, что имел, лишь бы повернуть время вспять и сказать Веге и Дену, чтобы они переждали опасное время на Хторане, или ушли прочь из своего города, или, на худой конец, просто где-нибудь спрятались и не вздумали выходить навстречу Странникам. Вместо этого он отправил их в заведомо проигрышный бой. В конечном итоге Кайт поступил с Вегой точно так же, как Полумесяц. Если бы она и выжила каким-то чудом, то никогда не смогла бы его простить.

Впрочем, это уже не имело значения. Он не мог даже взглянуть в созерцатель, чтобы увидеть их с Деном в последний раз.

В светящихся волокнах, медленно покачивающихся под гладью озера, вдруг мелькнуло желтоватое круглое пятно. Кайт, скорее убегая от собственных страданий, нежели из любопытства, подошел к самому краю берега и заглянул в воду.

Из озера на него уставилось сморщенное лицо.

– Звездный служитель, – проскрипело оно.

– Здравствуй, Смертень, – тихо проговорил Кайт. – Нечасто ты появляешься здесь. Предвещаешь мне смерть?

Смертень, неотрывно глядя на него, подплыл ближе.

– Я никогда ничего не предвещаю.

– Знаю. Ты лишь указываешь на ее возможность…

– Я смотрел на Землю, – перебил Смертень.

– Что там? – прошептал Кайт.

– Сражение.

– Сражение?

– Те люди, что досаждали мне в Семетериуме. Мальчишка, слово в слово повторивший мне твои слова о смысле человеческой жизни!

– Денеб, – Кайт улыбнулся. – И Вега.

На его плечи словно опустилась одна из мертвых планет Семетериума. Он отложил посох, уперся руками в берег и наклонился так низко, что почти коснулся воды.

– Что с ними? – прошептал он.

– Что сказал тебе Сефар-агдей? В чем смысл человеческой жизни?

Не получив ответа на свой вопрос, Кайт почувствовал новый прилив безнадежности. Ему показалось, что свет внутри него обращается в пепел.

– Мы не говорили об этом. Он сказал, что человеческую судьбу определяет выбор.

Смертень с минуту молча смотрел на него сквозь переливающееся зеркало озерной воды.