Мелодия звёзд - Оливия Вильденштейн

Рей показала мне мой телефон. Перед глазами все плыло, и мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы разобрать слова, и после того, как я прочитала СМС, я продолжала моргать.

Нев: Не ненавидь меня.

Я закрыла глаза, голова гудела, а сердце выпрыгивало из груди.

Не ненавидеть ее?

Не ненавидеть ее за что?

Как ведро ледяной воды, понимание обрушилось на меня.

Я забрала свой телефон у Рей.

Я: Это ты подала за меня заявку и отправила песню?!

Телефон зазвонил, и на экране вспыхнуло имя Нев, и я не хотела говорить с ней, я хотела накричать на нее, что я и сделала, как только взяла трубку.

Рей и Лейни ошеломленно смотрели на все это.

Нев так сильно плакала, когда я закончила орать на ее, что мне показалось, что я перестаралась, но потом я вспомнила выражение лица ее брата и поняла, что этого как раз достаточно.

– Я н-не хотела, чтобы ты… сдалась из-за Т-тена, – прохрипела она.

Мое сердце колотилось так сильно, что я чувствовала вкус металла во рту.

– Я никогда не сдавалась, Нев! Я просто изменила направление.

– Н-но ты д-дала мне о-обещание. – Я сглотнула, чувствуя, как саднит и першит мое горло. – И т-ты не с-сдержала его.

– Значит, это оправдывает твой поступок?

Она рыдала так сильно, что казалось, будто ее слезы вот-вот просочатся прямо из моего телефона.

– П-п-прости.

– Тебе правда жаль, или это просто слова?

– Мне ж-жаль, п-прости меня за то, что я сделала.

Я на миллисекунду закрыла глаза и помассировала виски.

– Не н-ненавидь меня. П-п-пожалуйста, не надо.

Я глубоко вздохнула.

– Я не ненавижу тебя, но я дико зла.

– Т-т-тен меня в-в-возненавидииит, – заикаясь, пробормотала она. – Он н-никогда меня не простит.

– Он же твой брат. Он тебя простит.

– Н-нет, он никогда меня не простит. Он в-возненавидит меня за это навсегда. Т-точно так же, как он ненавидит м-маму.

– Не говори глупостей.

– А он ее ни за что и никогда не п-простит.

– То, что сделала она, и то, что сделала ты, – совершенно разные вещи.

– Она наша м-мать, Энджи.

И тут до меня дошло, почему Нев так поступила. Она подала за меня заявку, чтобы хоть как-то сблизиться с Моной. Или, по крайней мере, мне так показалось.

– После школы приходи ко мне домой.

– Х-хорошо. Может, ты рас-скажешь Т-тену?

– Нет, только после того, как мы с тобой поговорим.

– Х-хорошо.

У Рей и Лейни было одинаковое выражение шока на лицах.

– Нев отослала твою песню? – спросила Рей, когда я повесила трубку. – Вау…

– Вот это жесть, – сказала Лейни.

Я вытерла мокрые щеки и опухшие глаза.

– Ты, наверное, все еще можешь отказаться от участия, – сказала Рей.

– Но она уже выиграла, – ответила Лейни. – Я знаю, что мы сейчас не празднуем тут, но вы же осознаете, что она только что выиграла общенациональный конкурс? Твоя песня была выбрана из тысяч других.

Нет, я этого не осознавала.

– Ты позвонила моей маме, Рей?

– Да. Она, наверное, уже ждет тебя снаружи.

Я встала с пола, вымыла руки и плеснула в лицо холодной водой. Когда я выходила из туалета, Лейни спросила:

– Хочешь, мы пойдем с тобой, милая?

Я покачала головой, затем вытерла лицо рукавами.

– Мы любим тебя! – в унисон сказали мне Рей и Лейни.

Я подошла к ним, и мы обнялись. Тен, может, и ненавидит меня теперь, но по крайней мере, мои друзья все еще любят меня. Взяв с них клятву держать все в секрете, я вышла в пустой коридор.

Я выиграла.

Как только я вышла из школы, я начала осознавать это. И хотя я все еще злилась, я почувствовала и кое-что другое. Что-то среднее между гордостью и ужасом.

– Тен ведь простит Нев, правда? – спросила я маму, когда она гладила мои волосы.

Я лежала на нашем диване, положив голову ей на колени.

– Ну конечно, простит, детка.

Я уставилась на пианино, на котором часами репетировала свою песню. Песню, которую я теперь ненавижу. Черные и белые клавиши сливались друг с другом, их края соединялись под неправильными углами.

– Ты уверена, что именно это тебя беспокоит? Простит ли он Нев?

Моя мать что, умеет читать мысли?

– Я знаю, что ты и Тен, вы… близки.

Я закрыла глаза и съежилась.

– Энджи?

Я не открыла глаза.

– Я была бы самым ненаблюдательным человеком, если бы не поняла, что вы двое…

Я прижала ладони к ушам.

Она убрала мои руки.

– Энджи, меня это вполне устраивает.

– Правда? – прохрипела я.

– Посмотри на меня.

– Через минутку.

Она фыркнула.

– Не волнуйся… Я не собираюсь расспрашивать тебя ни о каких подробностях.

Я резко открыла глаза.

– А Джефф знает?

Она улыбнулась:

– Ни с того ни с сего его сын перехотел уезжать из Нэшвилла. Конечно, он знает.

– Неужели он ненавидит меня? Я не имею в виду из-за отношений с его сыном… Я имею в виду за победу в конкурсе Моны?

– Может быть, он и не поклонник своей бывшей жены, но ты ему очень нравишься.

Я выдохнула воздух через рот.

– Ты говоришь это только для того, чтобы мне стало легче.

Она перестала гладить мои волосы.

– Вовсе нет. Он никогда не видел своих детей счастливее, чем когда ты появилась в их жизни. Они оба очень счастливы.

– Не очень-то счастливы сегодня.

– Сегодня пройдет.

Я смотрела на потолок цвета слоновой кости, который выглядел белым по контрасту с бледной серой стеной. Внешность бывает так обманчива.

– Как ты думаешь, может быть, Мона выбрала меня, потому что знала, кто я такая, и хотела отомстить своей семье?

Мамина рука застыла в моих волосах.

– И какая ей от этого польза, Энджи? Это, наоборот, сделает ее жалкой. Кроме того, она выбрала твою песню, а не тебя. Неужели ты действительно думаешь, что она выбрала бы песню, которую не захотела бы включать в свой альбом?