Эверест. Кому и за что мстит гора? - Джон Кракауэр

Сказать по правде, восхождение на Эверест всегда было чрезвычайно опасным предприятием и, несомненно, таким и останется – вне зависимости, будут ли в нем участвовать ведомые проводниками новички или только альпинисты-профессионалы мирового класса. Не стоит забывать, что до смерти Холла и Фишера на горе погибло много представителей альпинистской элиты, включая Питера Бордмена, Джо Таскера, Марти Хои, Джейка Бритенбаха, Мика Берка, Мишеля Парментье, Роджера Маршалла, Рея Дженета, а также Джорджа Ли Мэллори.

Что касается восхождений с проводниками, то мне очень быстро стало понятно, что в 1996 году лишь малая часть клиентов на горе (включая меня) правильно оценивала степень нашего риска: по определению, выше 7600 метров жизнь человека находится в огромной опасности. Поэтому уолтеры митти, мечтающие о покорении Эвереста, должны помнить:

КОГДА НА БОЛЬШОЙ ВЫСОТЕ В ЗОНЕ СМЕРТИ ПРОИСХОДИТ ЧТО-ТО НЕПРЕДВИДЕННОЕ (А РАНО ИЛИ ПОЗДНО ЭТО ОБЯЗАТЕЛЬНО ПРОИСХОДИТ), ТО ДАЖЕ САМЫЕ ЛУЧШИЕ ПРОВОДНИКИ В МИРЕ НЕ ВСЕГДА МОГУТ СПАСТИ ЖИЗНЬ СВОЕГО КЛИЕНТА.

Более того, события 1996 года показали, что лучшие в мире проводники порой бессильны и не могут спасти даже самих себя. Четверо моих товарищей по команде погибли не потому, что система Роба Холла была ошибочной, – на самом деле ни у кого не было системы лучше и эффективней, – просто на Эвересте все системы рано или поздно ломаются с самыми трагическими последствиями.

Занимаясь подробным «разбором полетов» и пытаясь сделать выводы из всего произошедшего, легко упустить из виду тот факт, что альпинизм не был и никогда не будет безопасным, предсказуемым и укладывающимся в рамки строгих правил занятием.

Альпинизм идеализирует рискованное поведение: это спорт, самыми знаменитыми представителями которого всегда становились те, кто шел дальше и выше остальных. Альпинистам в целом не свойственен избыток благоразумия. И это в особой степени относится к покорителям Эвереста: как показывает история, когда предоставляется шанс подняться на самую высокую точку планеты, люди на удивление быстро прекращают здраво мыслить. Спустя тридцать три года после своего восхождения на гору по Западному гребню Том Хорнбейн предостерегает: «Все то, что случилось на Эвересте в этом сезоне, несомненно, повторится снова».

Не надо далеко ходить, чтобы убедиться, что урок, который Эверест преподал нам 10 мая, не пошел впрок. Для этого достаточно вспомнить, как развивались события на горе в последующие две-три недели.

17 мая, то есть через два дня после того, как команда Холла покинула базовый лагерь, двое альпинистов, австриец Рейнхард Власич и его товарищ по команде из Венгрии, без дополнительного кислорода поднимались на гору со стороны Тибета. Они дошли до лагеря на высоте 8300 метров на Северо-восточном гребне и расположились в палатке, оставшейся после участников неудавшейся ладакхской экспедиции. На следующее утро Власич стал жаловаться, что плохо себя чувствует, и вскоре потерял сознание. Врач из Норвегии, который случайно оказался поблизости, определил, что у австрийца произошел отек легких и мозга. Хотя доктор использовал при лечении кислород и необходимые медикаменты, к полуночи Власич скончался.

Тем временем на непальской стороне Эвереста участники возглавляемой Дэвидом Бришерсом экспедиции IMAX размышляли, что делать. В проект их фильма об Эвересте инвестировали пять с половиной миллионов долларов, поэтому члены команды были мотивированы предпринять попытку восхождения. В этой экспедиции были Бришерс, Эд Вистурс и Роберт Шауэр, и эта команда была, вне всякого сомнения, сильнейшей и наиболее компетентной на горе. Хотя они отдали половину своих кислородных баллонов спасателям и терпящим бедствие альпинистам, они смогли получить достаточное количество кислорода от уходящих с горы экспедиций, восполнив тем самым большую часть того, что потеряли.

10 мая, в день, когда произошла трагедия, Пола Бартон Вистурс, жена Эда и менеджер команды IMAX в базовом лагере, дежурила у рации. Она была в дружеских отношениях с Холлом и Фишером, и случившееся потрясло ее до глубины души. Пола считала, что после такой ужасной трагедии команда IMAX должна свернуть палатки и уехать домой. Потом она услышала разговор по рации между Бришерсом и еще одним альпинистом, в котором руководитель экспедиции IMAX спокойно заявил, что его команда намерена немного отдохнуть в базовом лагере и отправиться на штурм вершины.

– После всего, что случилось, я ушам своим не поверила, когда узнала, что они решили идти на вершину, – признается Пола. – Услышав этот разговор, я в буквальном смысле сломалась.

Она так сильно расстроилась, что ушла на пять дней из базового лагеря вниз, в Тенгбоче, чтобы прийти в себя.

В среду 22 мая команда IMAX дошла до Южного седла и в ту же ночь двинулась к вершине. Погода стояла прекрасная. Эд Вистурс, который играл главную роль в фильме, взошел на вершину в четверг утром, в 11.00, не пользуясь дополнительным кислородом{45}.

Через двадцать минут на вершину поднялся Бришерс, за ним последовали Арасели Сегарра, Роберт Шауэр и шерп Джемлинг Норгей, сын первопроходца Эвереста Тенцинга Норгея. Джемлинг был девятым из клана Норгеев, поднявшимся на вершину Эвереста.

В тот день на вершину вышли шестнадцать альпинистов, среди которых были швед Горан Кропп, приехавший из Стокгольма в Непал на велосипеде, а также шерп Анг Рита, для которого это был десятый подъем на пик Эвереста.

По пути на вершину Вистурс прошел мимо замерзших тел Фишера и Холла.

– Жена Фишера, Джин, и жена Холла, Джен, попросили меня принести для них что-нибудь из их личных вещей, – смущенно рассказывал Вистурс. – Я знал, что у Скотта на шее висело его обручальное кольцо, и мне очень хотелось принести его Джинни, но я не смог себя заставить копаться в одежде на его теле. Я просто не смог это сделать.

Вместо этого Вистурс, уже на пути вниз, присел на несколько минут рядом с телом Фишера.

– Эй, Скотт, как ты там? – грустно спрашивал Эд своего товарища. – Что случилось, приятель?

В пятницу, 24 мая, после обеда, когда команда IMAX спускалась из четвертого лагеря во второй, она столкнулась на Желтой Полосе с остатками южноафриканской команды – Яном Вудалом, Кэти О’Доуд, Брюсом Херродом и четырьмя шерпами. Южноафриканцы двигались на Южное седло, чтобы оттуда выходить на штурм вершины.

– Брюс был полон сил и выглядел прекрасно, – вспоминает Бришерс. – Он крепко пожал мне руку, поздравил нас и сказал, что чувствует себя замечательно. Через полчаса после встречи с Брюсом мы столкнулись с Яном и Кэти, которые в изнеможении повисли на своих ледорубах. Они выглядели просто ужасно.

– Я остановился, чтобы немного поговорить с ними, – продолжает Бришерс. – Я знал, что они были совсем неопытными, поэтому сказал им: пожалуйста, будьте осторожны. Вы слышали, что произошло наверху в начале месяца. Помните, что подъем на вершину – это легкая часть задачи, самое трудное – это спуститься вниз.