Волк. Юность - Виктория Гетто

– Каан тоже хочет остаться…

– Вот видишь, всё и решилось, – улыбаюсь Аами.

Девочка краснеет, прячет руки под стол.

– А рёска и сёстры Тумиан? – не успокаивается мама.

Приходится всё разъяснить:

– С Льян проблем быть не должно. Её дед – наш герцог. В смысле герцог Юга. Отправлю ему гонца с известием, что его внучка хочет к нему вернуться. Тем более что он должен быть в курсе её побега, и как только его светлость даст своё согласие, выделю эскорт и сопровождающих, отправлю к деду.

Доса Аруанн кивает:

– А сёстры Тумиан? И что с Лиэй?

– Мама, почему ты так волнуешься за этих девчонок? – спрашивает её Ооли.

И матушка мрачнеет:

– Их старшая сестра была первой любовью Атти… Всем известно, что первая любовь не забывается…

Встревоженная супруга резко оборачивается ко мне, но я делаю успокоительный жест:

– Не волнуйся. Всё уже давно прошло. К тому же я убил их отца… В поединке. Честном. И претензий у их рода ко мне по этому поводу нет…

– Но… Как? Зачем?

Вздыхаю в ответ:

– Придётся начать с самого начала… Рёсцы ненавидят чужаков. Причём ненавидят со всей силой своей натуры. А она у них, смею заметить, подлая. Если не сказать больше. Не знаю, чем Лиэй провинилась перед Высочайшим в этой жизни, но я не завидую её судьбе. Если говорить откровенно, высокородная фиорийская маркиза стала фактически рабой в империи. Рабой семьи мужа и его постельной игрушкой… А её сестёр, которым некуда деваться, хотели продать в публичный дом.

– Какой ужас… – шепчет доса Аруанн.

– Я просто пожалел несчастных. Вот и всё, дорогие мои.

– И? – Взгляд Ооли требователен. Да. Она действительно настоящая принцесса!

– Дам им приданое и выдам замуж. Как немного подрастут. Пока пусть проходят военную подготовку наравне с остальными.

– А не боишься, что они воткнут тебе кинжал в спину, желая отомстить за отца?

– Как я уже сказал, их род не имеет ко мне претензий по этому поводу. Потому что поединок был честным. При свидетелях. А то, что они живы и свободны, тоже значит очень и очень много.

Нашу беседу прерывают деликатным стуком в дверь.

– Кто там? – негромко спрашивает матушка, подойдя к двери.

Услышав ответ, открывает. На пороге стоит припорошённый снегом слуга. Он явно явился с улицы. Мужчина запыхался, лицо красное от спешки. При виде нас, сидящих за столом, торопливо кланяется:

– Сьере граф, только что привезли раненую женщину. Она без сознания, но слуги просят немедленно принять её под защиту и дать лекаря.

– Кто она, известно?

– Дочь герцога дель Саура. Лондра…

– Лондра?!

Краска сменяется бледностью на моём лице. Значит, времени у меня совсем не осталось? И Тайные Владыки решили не откладывать свои дела до весны и приступили к устранению ключевых фигур немедленно? Это плохо. Это очень и очень плохо…

– Атти?

Матушка вскакивает, намереваясь бежать, но я останавливаю её:

– Не суетись. Это мой долг перед Урмом. И мне надо рассчитаться по нему… – Поднимаюсь из-за стола, чмокнув Ооли в макушку: – Ты позволишь мне уйти, милая?

Её лицо становится суровым.

– Со щитом или на щите, мой супруг.

Киваю, возвращаюсь в спальню, где, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить дочь, быстро надеваю форму воина Парды, с сожалением бросив взгляд на сундук с обычной одеждой. Увы, не скоро мне придётся, похоже, облачиться в неё.

Выхожу в зал, киваю всем моим женщинам. Затем покидаю покои, сразу обращаясь к слуге, ждущему за дверью:

– Немедленно вызвать лекаря Долму. Того, что приехал со мной. Скажете ему, что есть раненый. И – гонцов в мой кабинет.

Тот бесшумно уносится со всех ног, а я быстро спускаюсь следом, на ходу застёгивая плащ.

В дворе – воз, в который запряжена понурая лошадь. Возле неё толпа суетящихся слуг, и я замечаю высокую шапку старого тушурца. Ого! Молодец, старик! Сервы раздвигаются при моём появлении, давая мне подойти вплотную. Слуг у девушки двое. Средних лет женщина и мужчина. Они торопливо кланяются, а я всматриваюсь в восковое лицо Лондры, покрытое крупными каплями пота.

– Сьере Долма, что с ней?

– В неё попала стрела. Наконечник извлекли, но началось заражение. Я не в силах остановить его…

– Понимаю. Пусть девушку отнесут в баню, там тепло, и вы сможете обработать рану спокойно.

– Но она же всё равно умрёт!

– Нет. Только если от раны. В моей стране есть лекарство, которое очистит кровь.

Его лицо просияло улыбкой.

– Тогда надежда есть!

Слуги аккуратно поднимают девушку на руки и очень осторожно несут к зданию бани. Я обращаюсь к управляющему:

– Быстро послать в мои покои за аптечкой.

Тот пытается повторить русское слово, но безуспешно.

– Скажешь, пусть дадут ящик с крестом!

Мужчина кивает, но я не отпускаю его:

– Этих двоих обогреть, накормить и расспросить, что случилось. Потом явишься ко мне в кабинет. Расскажешь. И гонцов ко мне.

Лондру вносят в предбанник, кладут на скамью. Одновременно появляется запыхавшийся от быстрого подъёма на самый верх башни юноша и подаёт мне пластиковый корпус аптечки. Торопливо извлекаю из него инъектор с универсальным антидотом, подношу к обнажённой кисти девушки, по-прежнему лежащей без сознания, короткий щелчок, убираю инструмент обратно. Несколько мгновений ничего не происходит, потом замечаю, что потовыделение прекращается. Теперь её личико просто мокрое. Киваю застывшему в изумлении лекарю:

– Ваша очередь, сьере Долма. Яд на неё больше не действует.

Тот спохватывается, начинает торопливо разматывать грязные тряпки, намотанные прямо поверх одежды, ругаясь вполголоса на своём языке. Больше мне пока нечего делать здесь, и я иду в свой кабинет, где меня уже должны дожидаться гонцы и управляющий. Распахиваю двери. Сидящие в коридоре люди вскакивают при моём появлении. На их лицах радость. Мне не хочется гасить её, но, увы…

– Послать за сьере Ушуром, Дожем, Аланой, Ролло, Кери и Вольхой, немедля.

Пять человек сразу вскакивают и выбегают наружу.

– Остальным – один человек отправляется лагерь. Вот приказ…

Подхожу к столу и торопливо пишу распоряжение, отдаю гонцу. Тот кивает и тоже исчезает. Спрашиваю управляющего:

– Что удалось узнать?

Тот сразу выпаливает:

– Её ранили во время осады замка. Две недели назад…