Иная тень - Андрей Мартьянов

На несколько минут установилась полная тишина. Люди молчали. Только автоповар, занятый приготовлением все новых порций крепчайшего кофе, шипел и пофыркивал.

Над скалистой поверхностью Геона висел крупный оранжево-багровый глаз местной звезды, отражая едкие и насыщенные ультрафиолетом лучи в зеркале большого соляного озера, расположившегося в одной из глубоких впадин плоскогорья. Формой озеро напоминало Байкал, только уменьшенный в несколько десятков раз – такой же изогнутый неширокий и длинный полумесяц с белеющими соляными дюнами на берегах и огромными кристаллами отложений хлористого натрия, поднимавшимися к сине-фиолетовому небу наподобие менгиров-пирамид удивительно правильной формы. Здание опреснительной установки, доставлявшей воду человеческому поселку, стояло на северном оконечье «полумесяца» и выглядело неестественно посреди накопленных столетиями залежей соли.

Однако не соль привлекла людей на Геон. Неподалеку от озера, метрах в пятистах в стороне, темнел громадный карьер, где открытым методом разрабатывалось месторождение редкоземельных элементов. В добываемой руде в изрядном количестве содержались магний, хром, молибден и многие другие полезные человеческому сообществу металлы. Выработку затем доставляли транспортерами на небольшой, однако весьма производительный наисовременнейший обогатительный завод. Заключенные с приснопамятной Фиорины истекли бы слюной от зависти к поселенцам Геона – никаких мрачных корпусов, низких холодных коридоров и изнурительного ручного труда. Даже сейчас, при полном отсутствии людей, в здании завода продолжалась работа: это был единственный освещенный комплекс построек – к заводу почему-то энергия от электростанции поступала. Или там имелась своя, независимая от реактора жилого комплекса, установка?

Почти три десятка приземистых двухэтажных и прямоугольных зданий, связанных между собой многочисленными проходами и кабелями, сгрудились у подножия и на склонах невысокой выветрившейся горой «столовой» формы – подобные образования еще можно в больших количествах увидеть в пустынях Соединенных Штатов или в Австралии. Коричневые скалы постоянно встречались на всем протяжении засушливой равнины, простершейся от экватора Геона до зоны южного тропика, где начинался занимающий все нижнее полушарие планеты безжизненный океан. Поселок Айрон-Рок, принадлежащий Европейскому Экономическому Сообществу, был пока единственным на планете, но в планах европейцев значилась постройка еще двух-трех, благо Геон являлся настоящим кладезем полезных ископаемых. Только одно месторождение, разрабатываемое уже три десятилетия, давало не меньше двадцати процентов всей мировой добычи хрома.

Собственно, в обновляемой каждые полгода электронной энциклопедии Комитета ООН по колонизации, о Геоне можно было прочитать следующее.

«Планета класса А, с кислородно-азотной атмосферой и примитивной углеродной жизнью. Опасных бактерий или вирусов не обнаружено. Условия внешней среды приемлемы для обитания. Среднегодовая температура: + 22° С. Первое посещение – 2249 год, основание постоянной колонии Айрон-Рок – 2252 год. На 31 декабря 2279 года население базы составляет 132 человека. Специализация – поиск и разработка редких металлов».

Неподалеку от самой базы находилась отлично оборудованная посадочная площадка – как-никак транспортные корабли наведывались в этот мир с частотой раз в два месяца, чтобы забрать продукцию обогатительного предприятия. За широким бетонным полем надзирала диспетчерская вышка, управляемая искусственным интеллектом почти без вмешательства человека. Сбоку от нее поднимались два металлически-блестящих ангара, скрывавших атмосферные летательные аппараты и один-единственный челнок, способный летать в космосе. Вертолеты служили для проведения геологических разведок на материке и отслеживания странных процессов, иногда происходящих в атмосфере Геона.

В данный момент поле занимали два корабля, никоим образом не относящихся к европейским металлургическим фирмам или военным патрульным кораблям, изредка навещавшим крупные поселения людей. В центре небольшого порта громоздился рейдер с выведенным на борту белой краской странным названием «Шейх-уль-Аллах» – представитель вымирающей породы кораблей, построенных в тридцатых годах нынешнего века.

Вообще-то около пятнадцати лет назад, еще до Азиатской войны, этот корабль назывался «Олимпик» и принадлежал одной из подставных британских фирм, занимавшихся контрабандой в пределах Солнечной системы. В один прекрасный день «Олимпик» был продан некоему обеспеченному господину с европейским именем, но центральноазиатской физиономией, а затем исчез из поля зрения инспекторов регистра ООН. Лишь очень немногие руководители тайных служб государств Земли знали о существовании «Олимпика-Шейха», оборудованного новыми двигателями и более современным бортовым компьютером. Переименованный рейдер стал одним из немногих кораблей, оставшихся в распоряжении «Нового джихада».

«Шейх-уль-Аллах» был не просто развалюхой, а корытом из корыт. Несколько десятилетий напряженной эксплуатации оставили на нем неизгладимые следы – ржавый и побитый метеорными осколками корпус, шрамы от плазменных разрядов, помутневшие стекла иллюминаторов… Заслуженная галоша, которой самое место на свалке.

Рядом с «Шейхом» «Юлий Цезарь» смотрелся как лощеный породистый щенок, усевшийся бок о бок с облезлой помойной крысой. Казаков после приземления на Геоне, как следует рассмотрев соседа по посадочной площадке в иллюминатор, что-то презрительно проворчал о том, что, мол, «тяжела и неказиста жизнь простого террориста». Маша с Гильгофом только ухмыльнулись и, не сговариваясь, многозначительно похлопали по бежевой пластиковой обшивке стен шикарного «Цезаря».

В другой ситуации приземление рядом, буквально на одно и то же поле, с кораблем потенциального противника выглядела бы беспримерной наглостью и безрассудством. Однако Фарелл мягко посадил «Цезаря» на белоснежные бетонные плиты, получил от искусственного разума вежливое «Большое спасибо за хороший полет» и одним движением пальца отстегнул ремень безопасности. Пилот знал, что бояться нечего. По крайней мере, пока.

* * *

Полет от Сциллы до Геона занял всего четверо полных суток или пять тысяч семьсот шестьдесят минут. Корабль был не только удобен, но и невероятно быстроходен – обычный военный рейдер преодолел бы столь огромное расстояние за гораздо больший срок.

«Цезарь» не оплошал и в истории с догонявшей корабль ракетой. Умная машина с точностью до секунды рассчитала свои возможности вкупе с ресурсами двигателей, и прыжок через Лабиринтный барьер состоялся лишь за несколько мгновений до взрыва. «Ворота» пространства захлопнулись за кормой рейдера, волны взрыва и фотонный «отблеск» гиперпространственного прыжка наложились друг на друга, создав мощную интерференцию, отчего приборы «Киото» так и не смогли распознать, что недруг уцелел и благополучно исчез из пределов обитаемого мира в «параллельную Вселенную» Лабиринта.

Потом, когда экипаж и сам корабль оказались в полной безопасности, явившийся к экипажу во время ужина фантом «Юлия Цезаря» мстительно заметил, что эти мерзавцы с «Киото» еще получат свое, если уже не получили. Отвечая на назойливые расспросы Гильгофа, ИР объяснил, что оставил на Сцилле (естественно, без всякого совета с людьми) маленький подарок для незваных гостей, которые решатся посетить базу S-801. Какой подарок? Очень простой: плутониевую сферу в упаковке и со взрывателем, реагирующим на тепловое излучение и массу сверх полутора тонн. Наверное, от «Киото» уже ничего не осталось, равно как и от Иного, спрятавшегося в колонии. Гильгоф в который раз заявил, что ему жалко зверя, но доктора никто не слушал.