Я за тебя умру - Фрэнсис Скотт Фицджеральд

В дальних странах, где Эммету довелось побывать, ему порой задавали вопросы на незнакомых языках, и он часто умудрялся ответить знаками — но этот вопрос поставил его в тупик. «Сочувствую» прозвучало бы не совсем подходяще, равно как и «Мне очень жаль». С его уст уже готово было сорваться циничное «А вы не пытались это как-нибудь поправить?», но тут сиделка проиллюстрировала свои слова, отпустив его руку, внезапно распрямившись и при этом опрокинув круглый столик с серебряным чайным сервизом из двенадцати предметов, который, как представлялось Эммету, находился на весьма значительном расстоянии от них.

Затем, точно одновременный удар в несколько гонгов сработал как условный сигнал на съемках кинокартины, в дверях возникло молодое лицо Карлоса Дейвиса, а рядом с ним — девицы Трейнор. Уроженец маленького городка в Дакоте, Карлос Дейвис вовсе не отличался жеманством, которое ему приписывали; он не был виноват в том, что природа наделила его скромным даром мимикрии и чрезвычайным личным обаянием.

Эммет поднялся на ноги, стараясь не раздавить маленький сливочник.

— Мое почтение, мистер Дейвис.

— Приветствую! — откликнулся Дейвис и обнадеживающе добавил: — И не подумайте, что я из тех хозяев, которые везде суют свой нос. Просто случайно наткнулся на дока и решил спросить, не могу ли быть чем-нибудь полезен.

— Что ж, очень любезно с вашей стороны.

Дейвис покосился туда, где мисс Хэпгуд совершала какие-то туманные манипуляции с серебром — сказать, что она его собирала, было бы не совсем верно, поскольку на протяжении их беседы звуки гонга время от времени повторялись.

— Я только хотел сообщить, что я к вашим услугам и оставил номер своего личного телефона у… — его глаза остановились на мисс Трейнор с явным одобрением, — у вашей секретарши. В справочнике его нет, но у нее есть… Я имею в виду, у нее есть номер. Ну, я пошел — у меня опять скоро эфир. Боже!

Он сокрушенно качнул головой, сделал прощальный жест, смутно напомнивший Эммету приветствие королевы Елизаветы по ее прибытии в Канаду, и двинулся прочь уверенными шагами, сменившимися в коридоре серией длинных атлетических прыжков.

Эммет сел и обратился к мисс Трейнор.

— Не вижу, чтобы у вас двигались губы, — сказал он. — А ведь мы сейчас лицезрели молитву девы!

— Я старалась его не пустить, — спокойно ответила она. — Это было физически невозможно. Могу я быть вам чем-нибудь полезна в настоящую минуту?

— А как же! Сядьте, и я объясню вкратце, в чем будет состоять ваша работа.

Она напоминала ему девочку, по которой он горько страдал в возрасте семи лет, — только вместо косичек здесь были рыжеватые волосы, подстриженные до плеч, и ничего похожего на эту улыбку с ее очень необычными вопросами и обещаниями ему раньше встречать не доводилось.

— Я написал что-то вроде научной книги. Она в кухне — посыльный оставил там коробку от издателей. Эта книга поступит в магазины завтра, и никто ее не откроет. — Он вдруг посмотрел на нее. — Вот вас сильно волнуют океанические изменения и генезис сейсмических волн?

Девушка взглянула на него, словно в задумчивости.

— А что?

— Я имею в виду, вы бы купили книгу об этом?

— Ну… — Пауза. — При известных обстоятельствах — возможно.

— Дипломат, да?

— Честно? Не стала бы, если бы у меня был шанс получить ее с автографом.

— Дипломат, — буркнул он. — Высокого ранга. В общем, она отправится в географические отделы библиотек и будет собирать там муравьев, покуда на свете не появится новый чудак с тем же бзиком, что и у меня. А я тем временем подумываю сочинить что-нибудь приключенческое, для ребят. Заманчивая идея — написать книжку, которую и правда кто-то прочтет. У меня уже полно предварительных заметок — посмотрите, стоит ли в коридоре портфель.

— Мистер Моп… — начала сиделка неодобрительным тоном. Но Эммет сказал:

— Одну минутку, мисс Хэпгуд. — И, когда девица Трейнор вернулась с портфелем, продолжал: — То, что отмечено красным карандашом, нужно перепечатать, чтобы я мог потом просмотреть. Там все достаточно разборчиво. Теперь со временем: вряд ли доктор позволит мне работать подолгу… думаю, максимум пять-шесть часов в день.

Она кивнула.

— Так что вы будете успевать на ужин со своими кавалерами, — продолжал он.

Она не улыбнулась, и Эммет испугался, что допустил бестактность. Может, она помолвлена или вовсе замужем?

— Вы из Бостона или откуда-нибудь из тех краев? — быстро спросил он.

— Э… да. Похоже, выговор до сих пор выдает.

— Я родился в Нью-Гемпшире.

Они посмотрели друг на друга, и обоим вдруг стало легко — оба унеслись мыслями далеко отсюда.

Возможно, мисс Хэпгуд ошибочно истолковала выражение их лиц, а может быть, вспомнила, что случай критический, поскольку решила вмешаться, повернув вверх абажур торшера.

— Мистер Моппет! Я получила инструкции, и мы должны начать лечение прежде всего остального!

Она бросила взгляд на дверь, и мисс Трейнор, очевидно, поняв, что относится к разряду «всего остального», взяла портфель и вышла.

— Сначала мы ляжем в постель, — объявила мисс Хэпгуд.

Несмотря на такую формулировку, мысли Эммета, покорно вставшего и направившегося за ней к лестнице, были невинны, как страницы детского журнала.

— Я не стану помогать вам, мистер Мом… мистер… поскольку я очень неуклюжа, но доктор велел вам подниматься медленно, держась за перила — вот так.

Очутившись на ступенях, Эммет уже не оборачивался, но услышал позади внезапный резкий скрип, за которым последовал виноватый смешок.

— В Калифорнии всё строят тяп-ляп, правда? — хихикнула она. — Не то что на Востоке.

— А вы с Востока? — спросил он сверху.

— О да! Родилась и выросла в Айдахо.

Он сел на край кровати и принялся развязывать ботинок, недовольный тем, что, несмотря на свою хворь, чувствует себя не хуже обычного.

— Все болезни должны быть внезапными, — сказал он вслух. — Как бубонная чума.

— Я никогда не брала пациентов с бубонной чумой, — самодовольно сообщила мисс Хэпгуд.

Эммет поднял глаза.

— Никогда не брали…

Он снова взялся за свои ботинки, но она уже опустилась на колени и мигом соорудила на его шнурках гордиевы узлы. Тот же трюк, исполненный при попытке снять с него пиджак, привел ему на память импровизированную смирительную рубашку, которую он однажды видел на озверевшем портовом грузчике.

— С брюками я справлюсь сам, — предложил он, после чего мисс Хэпгуд грациозно отступила в сторону, задев по дороге металлический каминный экран, который, тяжко вздохнув, с грохотом распростерся на полу.