Офицер-разведки - Владимир Геннадьевич Поселягин

один для боеприпасов. Приписаны будете к кухне штаба, ротный старшина комендантской роты, возьмётся за тыловое обеспечение. Всё ясно?

- Так точно.

- Хорошо. А, что там за происшествие ночь было? Мне доложили.

- Разведгруппа немцев в составе восьми солдат и офицера, с радистом, решили взять мою группу. Видели, что без оружия, из госпиталя идём. К счастью, повстречались с командой трофейщиков. Устроили засаду, частично уничтожили, частично пленили немцев.

- Ясно. Пленных они патрулю сдали. Да, лейтенант, во время того боя где вы потеряли память, вы уничтожили четырёх немцев из личного оружия, согласно рапорту старшего лейтенанта Телегина, командира миномётной батареи. Это так?

- Так точно, трёх солдат гренадёрской дивизии, один к сожалению штыком ранил девушку-санинструктора, что меня вернула с того света. Ещё танкиста. Вылезал из горевшего танка.

- Вас представили к награде. Решили в госпиталь не отправлять, она вас ожидает тут.

Сам начштаба награждать не стал, для этого подошёл комдив, генерал-майор Фогель, он и выдал коробочку с наградой и само наградное удостоверение. Неожиданно это оказался орден «Красной Звезды». Думал медаль будет. Вот так поблагодарив, мне один из штабных офицеров помог прикрепить награду где положено, саму коробочку и орденскую книжицу убрал в хранилище, и дальше уже работал по созданию этого миномётного усиленного взвода. Там похоже ещё и конь не валялся. Подразделение создаётся, комдив вполне мог это сделать своей властью, а в списках личного состава, что составляли, я пока был в единственном числе. Ничего, будут ещё и люди, и техника. Для меня стало неожиданностью такое назначение, но я даже рад. Понятно за мной приглядывали, но видя, что я вполне тяну, за счёт пополнения, как из маршевых рот, так и тех, кто возвращался из госпиталей, и был создан этот взвод. Четыре грузовика, все четыре после ремонта. Понятно не наши грузовики, трофеи, это были «Опель-Блиц», с крытыми кузовами. Уже покрашены в цвет хаки, и с большими красными звёздами на дверцах кабин. Даже номера нанесены. Как пояснил главный снабженец дивизии, чтобы если что случится, были под рукой машины-доноры. Две недели шло формирование, а дивизия наступала и взяла Бобруйск, окружив и переварив немало войск противника. Не одна понятно, в составе нашей армии.

Я в этом не участвовал, а старательно создавал боевое подразделение. Машины не числились за Сто Семнадцатой автотранспортной ротой, что была у дивизии, именно что были закреплены за взводом. Четыре конечно маловато, но что есть. Двух недель хватило, была ещё и приёмка, мы лихо выезжали на поле, разворачивали орудия и готовились открыть огонь. Никто мины тратить в пустую понятно не собирался, боевой опыт получим на передовой, так что взвод всё, считай на боевом дежурстве. До этого нас не трогали, хотя разные ситуации случались. Всего во взводе тридцать один боец при одном офицере. По восемь солдат в расчётах, командиры орудий входили, это двадцать четыре, потом четверо шофёров, трое бойцов с радистом, это корректировщики. Ну и я. Вот и получается тридцать один солдат и офицер в списках личного состава. Тылового подразделения нет, куда бы нас не направят, там присоединимся, временно, к кому другому подразделению, где нас будут кормить, поить, и одевать. Ну и боеприпасами снабжать. Как-то так.

В этот же день мой взвод направили на усиление Триста Тридцать Четвёртого гвардейского стрелкового полка. Там немцы выбили немало наших миномётов, явно работали опытные слухачи, что на этом собаку съели. Именно выбивали наши миномёты. Полковые и батальонные. По звуку работали. По прибытию я представился командиру полка, получил приказ разобраться с противником, очень мешают, нас поставили на довольствие и дальше я начал работать. Надо сказать, остаток светового дня пустил на разведку, а ночью, максимально близко подведя миномёты к переднему краю, сам в окопах был, мне сюда телефонный кабель кинули, связисты полка расстарались, и вот так держа связь с расчётами корректировал огонь. У немцев тут было девять таких же миномётов, что и у меня, и порядка двух десятков батальонных, ротных не считаю, довольно плотный огонь днём вели. Немцы же тоже не дураки, меняют позиции часто, но для «Глаза» их маскировка ничто, и вот так и стал методично и скрупулёзно выбивать как сами миномёты, так и расчёты. Даже скорее сначала по расчётам бил. Самостоятельно миномёт не стреляет. Да, противник пытался нам что противопоставить, но только понёс потери. Причём, когда мины стали подходить к концу, мы даже позиции не меняли, я не опасался, что нас накроют, а не кому, артиллерия да, может, но до них дело дошло, когда машины уже забрали орудия и увезли в тыл. Всего полчаса плотный стрельбы с часто меняющимися целями и дело сделано. Более того, «Глаз» засёк в пяти километрах неплохой такой склад, и маскировка у него чудо как хороша была. Я и накрыл его. Там с третьей мины произошла детонация. Это с боеприпасами склад был. Зарево на весь горизонт. Вся деревня не спала. Где там, с такой-то стрельбой? Я же доложился комполка, что приказ выполнен, немецкие миномёты уничтожены, если что завтра и откроет огонь, то это единичный случай, после чего к телефону вызвали меня.

Это комдив был. Злой как чёрт. Приказал сдать взвод миномётной батарее полка, полнить состав её, а мне прибыть в штаб дивизии за новым назначением. Честно говоря, «Глаз» занят был, я не отслеживал что в землянке происходило, но тут был капитан, командир батареи полковых миномётов, по штату их там шесть орудий, остался один. Ещё один в ремонт отправили. Немцы хорошо поработали. У того повязка на руке, думаю он и наболтал что-то против меня. Больно уж неприветливо и неприязненно поглядывал. Ну да, я действовал не совсем так как работают миномётчики. Так для меня главное эффективность, а не как принято это делать. У меня в прошлой жизни был как раз такой трофейный миномёт в личном хранилище, и надо сказать, я не раз его использовал, были такие ситуации. То есть, я не новичок и работал с миномётом пусть один, но толково, и вполне действенно. Да лесных братьев побил пару раз, когда прочёсывал местности на Западной Украине, и один раз охотников на меня одной из стран. В общем, кому-то не понравилось, что было. Доказать, что немцев я повыбил, сложно, завтрашний день покажет, а вот взрыв только глухой не слышал, да слепой не видел. Подтвердив получение приказа, я сообщил о нём комполка. Тот отложил его выполнение на утро, мол, пока отдыхать.