Три недели с леди Икс - Элоиза Джеймс

– Что ж, я видела вас насквозь! – Тонкие губы леди Рейнзфорд презрительно сжались и совсем исчезли с ее лица. – Все наперебой расхваливают вас, леди Ксенобия, но порядочные люди знают вам цену: ведь лишь те женщины, что с легкостью задирают юбки, получают плату с мужчин! Ну а принимая во внимание то, что вы кочуете из дома в дом, прикрываясь вашим… ммм… ремеслом, то вы, вероятно, даже не знаете имени ее отца!

Эти слова поразили Ксенобию в самое сердце подобно отравленному стилету. Только сейчас Индия поняла, какие последствия возымеют ее слова! Репутация ее, похоже, погибла навсегда. Боже, почему она сначала говорит, а потом думает?…

Торн приблизился к леди Рейнзфорд – глаза его метали молнии, но он вполне владел собой.

– Я требую, чтобы в течение часа вы оставили мой дом.

– О-о-о, полагаю, вы и есть отец девочки! Или… один из отцов, – объявила леди Рейнзфорд, явно греша против здравого смысла. – Иначе с чего бы вам защищать эту падшую женщину?

…Поддавшись порыву, Индия в один миг погубила свою лелеемую годами репутацию. Наверняка леди Рейнзфорд разнесет грязные слухи по всему Лондону. Как хорошо, что Аделаида прилегла отдохнуть у себя в спальне! Крестной нелегко было бы все это пережить…

Как бы там ни было, ее доброму имени конец. Навеки…

Индии казалось, что ледяная рука стиснула ее сердце. И если прежде был хоть призрачный шанс на счастье с Торном, то теперь и его не стало. Ведь он, учитывая его происхождение, не может сочетаться браком с обесчещенной женщиной! Их общие дети стали бы изгоями общества… а уж леди Рейнзфорд позаботится о том, чтобы весь свет прознал про ее позор!..

Но тут Вэндер, до сего момента безмолвно стоящий поодаль, подошел к Индии и нежно обнял ее за плечи.

– Леди Рейнзфорд, – ледяным тоном произнес он, – на вашем месте я прикусил бы язычок: ведь вы говорите о моей жене!

Индия раскрыла было рот, чтобы возразить, однако Вэндер лишь крепче стиснул ее плечи.

– И Роуз – моя дочь, – продолжал он, угрожающе понизив голос. – Мы с Индией предпочли долгое время держать наш брак в тайне, учитывая некоторые обстоятельства, касающиеся моего отца…

Индия спиной ощущала тепло его могучего тела, а ладонь Вэндера легла на голову девочки – так, словно они и впрямь были семьей. Ошеломленная Индия лишь гадала, является ли безумие герцога Пиндара и заключение его в лечебницу веским поводом для тайного бракосочетания его сына…

Однако Вэндер еще не закончил.

– И если вы позволите себе хотя бы еще раз оскорбить мою жену, которая в один прекрасный день станет герцогиней Пиндар, то обещаю вам: никогда более вы не сможете появиться в обществе, леди Рейнзфорд! Уж об этом я позабочусь.

И вновь повисла давящая тишина.

Нарушил ее герцог:

– Мне все это представляется на редкость забавным… – Однако голос его звучал угрожающе. – Ведь нас даже не предуведомили об этом сногсшибательном спектакле! Похоже, настало время мне вставить свою реплику. Леди Рейнзфорд, не вижу причин дожидаться очередного оскорбления из ваших уст. Поэтому позвольте уведомить вас: ноги вашей более не будет ни на одном светском приеме. Никогда. И от души надеюсь, что сейчас я совершаю один из немногих добрых поступков за всю мою долгую и непростую жизнь.

Леди Рейнзфорд судорожно хватала ртом воздух. Глаза ее вылезли из орбит, и сейчас она очень напоминала злобную лягушку. Она переводила взгляд с Вэндера на герцога, потом на Роуз… наконец глаза ее устремились на Вэндера, обнимающего за плечи Индию.

– Не верю… не могу поверить! – взвизгнула она.

Наверняка она прикидывала, как происшедшее отразится на общественном положении ее семейства.

– Полагаю, вы не стоите того, чтобы предъявлять вам мое брачное свидетельство, – презрительно обронил Вэндер.

Перед лицом двух герцогских семейств – и сознавая, сколь жестоко оскорбила она будущую герцогиню Пиндар, – леди Рейнзфорд предприняла жалкую попытку спастись и забормотала жалкие извинения. Мгновение спустя она попросту умолкла под презрительными взглядами пяти пар ледяных глаз.

Тут вперед выступила Элеанор:

– Леди Рейнзфорд, надеюсь, вы понимаете, что не будете желанной гостьей на приемах, куда будут приглашены члены семьи герцогов Вилльерза и Пиндара? – Леди Рейнзфорд широко разинула рот, однако Элеанор жестом остановила ее: – И если в свет просочится хоть малейший слушок касаемо леди Ксенобии или мисс Роуз, к тому же сдобренный вашими ядовитыми обвинениями, мы не только объявим вас безумной, леди Рейнзфорд, более того, я позволю моему супругу разорить вас! Вам с мужем придется переехать в деревню, где вы будете прозябать в нищете. А ваша горничная не будет более шпионить, потому что вам нечем будет заплатить за ее услуги. Достаточно ли ясно я выразилась?

– Да, – просипела леди Рейнзфорд.

– Вы позабыли добавить «ваша светлость», – вмешался Вилльерз. – Извольте впредь обращаться к моей жене почтительно, ибо вы ей неровня!

– Полагаю… полагаю, мне нужно отыскать мою дочь…

С этими словами леди Рейнзфорд устремилась в дом и исчезла из виду, не прибавив более ни единого слова.

Пятеро взрослых и ребенок безмолвно провожали взглядами леди Рейнзфорд, которая вихрем пронеслась мимо Флеминга – предусмотрительный дворецкий предпринял все возможные меры, чтобы ни один из слуг не стал свидетелем разыгравшейся сцены.

Молчание нарушила Роуз.

– Я не твоя дочь! – воскликнула девочка, взглянув на Индию. – И мне очень не нравится эта женщина! – Маленькое личико ее сморщилось, но девочка чудом сдержалась и не заплакала. – И вообще, мне неприятно, что вы все говорите обо мне так, словно моего папы не существует! Моим отцом был сэр Уилл Саммерз, а то, что он умер, вовсе не означает, что его нет!

Роуз вывернулась из объятий Индии и подбежала к Торну.

– Ты не должен был так… так обойтись со мной! – отчаянно закричала малышка. – И я вовсе не хочу быть их дочерью! Я их почти не знаю!

Торн, в свою очередь, с трудом сдерживал ярость. С чего вдруг Индии пришло на ум объявить Роуз своей дочкой? А Вэндер? С какой стати взбрело Вэндеру в голову прилюдно заявить, что они с Индией женаты?…

Ведь Индия принадлежит ему! А вовсе не Вэндеру!

И она никогда не будет принадлежать Вэндеру!

Но, взглянув на Роуз, он понял, что все остальное вполне может подождать: ведь, как ни крути, а Роуз – его девочка. Самая смелая девочка из всех, каких ему приходилось когда-либо видеть… а сейчас губки ее дрожат, а глаза полны слез. Бесспорно, до того, как он вышел из дома, леди Рейнзфорд успела наградить ее весьма цветистыми эпитетами, многих из которых ребенок даже не в состоянии был понять! Она стояла, окруженная чужими взрослыми людьми, и думала, что ее опекун покинул ее на произвол судьбы!..