Злая империя - Трейси Лоррейн

— Адреналин только что закончился, и ты в шоке, — говорю я уверенно, более чем узнавая признаки. Черт, я пережил их не один раз за эти годы. Я тоже был свидетелем этого в других. — Но все будет хорошо. Я держу тебя, хорошо? И я не отпущу. Никогда.

Наконец, ее полные слез глаза поднимаются на меня.

— Я убила его, — шепчет она так тихо, что я, вероятно, пропустил бы это, если бы не видел, как двигаются ее губы.

— Да, детка. Ты сделала это. — Я хочу сказать ей, что это тоже было чертовски красиво, но я не думаю, что она оценила бы это прямо сейчас. — Потому что он причинил тебе боль. Он причинил мне боль, — говорю я, указывая на шрам на моем плече. — Потому что он причинил боль Тоби.

Ее глаза затвердевают от гнева, когда я указываю на каждого из них, и я знаю, что она начинает вырываться из своей тьмы.

— Теперь мы все в безопасности, благодаря тебе.

Она разжимает свои пальцы, протягивает руку и берет мои.

Проводя большими пальцами по костяшкам ее пальцев, я жду, пока она сформулирует свои слова.

— Ч-что теперь будет? — Ее снова пробирает сильная дрожь, несмотря на то, что мы сидим на полу с подогревом.

— Придержи эту мысль.

Поднимаясь на ноги, я тяну ее за собой. — Пошли, давай согреем тебя.

Положив руки ей на бедра, я провожу ее к почти полной ванне и помогаю ей залезть.

В ту секунду, когда она опускается в воду, я подхожу к ней сзади, обхватываю ее ногами и притягиваю ее спиной к своей груди, заключая ее в свои объятья.

Она ерзает, устраиваясь поудобнее, и я удовлетворенно вздыхаю. Я знаю, что она сейчас борется, и я чертовски ненавижу это, но, чувак, мне это было нужно.

— И что? — спрашивает она, напоминая мне, что хотела получить ответы на некоторые вопросы.

— Сейчас ничего не случится, детка. Джокер предал Рэма тем, что он сделал, и, в свою очередь, это означает, что Рэм и весь клуб предали свое соглашение с Дэмиеном. Это не то, к чему Рэм отнесется легкомысленно.

— Итак… итальянцы, Жнецы и мы… у нас у всех есть соглашение не путаться друг у друга под ногами?

— Да, с точки зрения непрофессионала. Но, в конечном счете, мы здесь главные. Мы контролируем грузы, которые поступают в эту часть города, а это значит, что мы контролируем деньги. «Жнецы» или итальянцы не смогут получить свои грузы, и они пойдут ко дну. У нас есть сила, чтобы отрезать их. Мы дергаем за ниточки, так что…

— Они нарушают правила, и им крышка.

— В значительной степени. И, обрушив эти удары на тебя, на нас, независимо от того, работал он на Джонаса или нет, Джокер разрушил эти гребаные правила. Если бы ты не всадила ему пулю в голову, то Рэм сделал бы это сам, когда узнал, что задумал его потенциальный клиент.

— Хорошо, — шепчет она, кивая.

— В ту секунду, когда он решил попытаться произвести впечатление на Джонаса, он подписал свое собственное свидетельство о смерти, детка.

— И Джонас знал это?

— Конечно, он это сделал.

— Я надеюсь, что Тоби с ним весело.

Я не могу сдержать смешок, который грохочет у меня в груди. — О, это так.

Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня снизу-вверх, расплескивая воду по всему бортику ванны в процессе.

— Ты говорил с ним? — спрашивает она, ее глаза полны надежды.

— Я говорил с Тео. Вот где я был, когда ты… — Я замолкаю, не желая напоминать ей о том, что там произошло. — Он с остальными там, где они держат Джонаса.

— Х-хорошо. Хорошо. С Тео тоже все в порядке? — Спрашивает она, озабоченно сдвинув брови.

— Да. Жнецы не тронули бы его, детка. Все, с кем должно быть все в порядке, в порядке. Ты можешь расслабиться.

Она кивает и снова прижимается ко мне.

— Это мило, — шепчет она после нескольких минут молчания.

— Да. У меня были большие планы на эту ванну, когда я ее выбирал, — признаюсь я.

Ее бедро касается моего бедра. — Ты ненасытен.

— Ты голая.

Она качает головой и снова кладет ее мне на грудь.

— Спасибо тебе, — шепчет она.

— Тебе не за что меня благодарить, Чертовка.

Она кивает мне, прежде чем прижаться поцелуем к моему шраму.

— Я люблю тебя, — шепчет она, из-за усталости и эмоций ее голос срывается.

— Я тоже люблю тебя, Стелла. Больше, чем ты могла когда-либо знать.

Я запечатлеваю поцелуй на ее макушке и погружаю нас обоих еще ниже в воду.

* * *

К счастью, мы оба действительно немного поспали, и когда я просыпаюсь от звука незнакомого звонка, Стелла все еще без сознания.

Отпуская ее, я подтыкаю вокруг нее простыни, чтобы ей было тепло, достаю из ящика пару кроссовок для бега трусцой и натягиваю их на ноги, чтобы посмотреть, кто пришел в гости.

Вряд ли кого-то удивит, что, когда я оживляю экран, взволнованная маленькая брюнетка подпрыгивает на цыпочках с четырьмя раздраженными парнями позади нее.

Отпирая дверь, я широко распахиваю ее и прижимаю палец к губам, приказывая им вести себя тихо, прежде чем впустить их всех.

— С ней все в порядке? — шепчет Калли, как только переступает порог.

— Да, у нее все хорошо.

Воспоминания о ее выходке прошлой ночью мелькают в моей голове, но в глубине души я знаю, что с ней все будет хорошо. Это может занять несколько недель или даже месяцев, но моя девочка сильная, и она справится с событиями прошлой ночи в свое время и выйдет еще свирепее, чем раньше.

— Мы принесли кофе и завтрак, — говорит Тео, держа в руке поднос с кофе и кивая на сумку, которую несет Алекс.

— Хорошо. Ты же знаешь, что тебя бы сразу вышвырнули обратно, если бы ты пришел с пустыми руками, — вру я, беря кофе с подноса.

— Мудак, — бормочет Тео.

— Это милое местечко, чувак, — говорит Тоби, оглядывая дом, который я спроектировал для своей девочки. — Ей это нравится?

— Я имею в виду, мы не потратили так много времени на разглядывание мебели, Тобс. — Он стонет, как будто мои слова причиняют ему физическую боль. — Но да, я думаю, она одобряет. Что насчет тебя? Провел лучшую ночь в своей жизни?

Он слегка морщится. — Да, это было… весело.

Тео хихикает. — Братан, ты был гребаным демоном, и ты улыбался все это время.

— Да, все еще не совсем уверен, что это было так… — Он прищуривает на меня глаза. — Приятно, как ночь Себа.

— Ребята, — стону я. — Только не говорите мне, что вы не встали в очередь за киской для нашего мальчика после всех этих пыток?

Нико усмехается. — За кого, черт возьми, ты нас принимаешь? Конечно, мы, блядь, это сделали. Не наша вина, что он не пошел на это.